– Покажи мне, кто ты, Джейдан Престон, – наклонив голову, шепчет она мне в ухо.
– Ты действительно этого хочешь? – проводя мокрыми от ее соков пальцами по нежной щеке, напряженно спрашиваю я, погружаясь в бушующие океаны ее глаз. Большой палец нажимает на покрасневшие от жадных поцелуев губы.
– Равноценный обмен, – кивает девушка, слизывая свой нектар кончиком языка. – И, может быть, я позволю тебе увидеть больше. Но сначала развяжи мои руки и смени брюки, маэстро.
Эрика
Не знаю, откуда беру в себе силы сохранять самообладание, продолжать играть в «снежную королеву», когда все тело, кажется, на 80 процентов состоит не из воды, а из легковоспламеняющейся магмы, циркулирующей по венам. И я готова взрываться, подобно вулкану снова и снова, как будто спала сотни лет, и наконец проснулась под влиянием Джейдана.
Он что-то разбудил во мне. То, что, казалось бы, давно погибло, истлело, покрылось ледяной коркой. Еще до попадания в эту страну, до полноценного становления личности. То, что возможно теряет каждый человек в жизни. Заглушенные, притупленные горем, страхом и пережитыми потерями эмоции. С ним я нахожусь в моменте – и неважно, что именно он вытворяет: просто смотрит в мои глаза, или же бешено трахает пальцами, за секунды находя внутри меня точку, ритмичное нажатие на которую способствует сокрушительному удовольствию, что начинает ассоциироваться у меня только с Джейданом. Как бы не подсесть, не привыкнуть к этим фееричным ощущениям: эмоциональным, ментальным, и проживаемым каждой клеточкой тела.
Но мне стоит вычеркнуть из головы все эти ванильные мысли об эмоциях, и о том, насколько живой я чувствую себя рядом с Джеем. Кому они нужны? Уж точно не Престону. «Мне нужно тебя трахнуть, Рика» – с таким отчаянием прошептал он в мои губы, и это в действительности все, что ему нужно. И максимум, который я ему способна и желаю отдать. Он не получит все, никогда, я обещаю. Даже если он действительно просто художник, игру с которым я могла бы продолжить и после задания, но не стану. Плюну и вычеркну из жизни, превращу в черный квадрат, замазав одним тоном все яркие краски, что впервые увидела рядом с ним. Мне это не нужно. И ему – тоже. Он заинтересован в моем теле, которое жаждет изучить, запечатлеть на белом листе и стремительно вычеркнуть из памяти, обесценить, изобразив также как и сотен других девушек до меня.
Этого факта достаточно, чтобы не дать того, о чем меня просит. Я никогда не покажу ему все свои грани…
– Устала? – палец Джейдана соскальзывает с моих губ, властным движением мужчина поддевает им мой подбородок, вновь устанавливая со мной непрерывный зрительный контакт, позволяя мне наблюдать за тем, как расширяются его зрачки, как отражается в них мое обнаженное и уязвимое тело. Его небрежный жест прошибает до ледяного пота – он напоминает мне о днях, проведенных в плену пустыни и ублюдков, что торгуют душами. И в то же время, я получаю удовольствие от всех его действий: есть что-то удивительное в том, чтобы покоряться ему… и это удовольствие – в эпицентре головы, мозга, сознания, оно мощнее физического удовольствия от пальцев Джейдана.
– Позировать для тебя – нелегкое дело, знаешь ли, – шепчу я, ощущая вкус собственного желания у себя на языке. Готова поспорить, что Джей жаждет того, чтобы у меня во рту «растаяло» нечто другое. Слегка взмахиваю кистью руки, закованной в кожаный браслет, намекая Престону на то, что пора бы и освободить пленницу. Если, конечно, он хочет большего.
– Но зато приятное, Эрика, – рвано выдыхает около моих губ, поднимает ладони к моим, щекоча ноющие запястья подушечками пальцев. – Я всегда прав, девочка, – дразнящим голосом волнует мою душу, заставляя сердце сжаться под влиянием властного тона. – Это была кисть. И ты кричала. Как и обещал. Мне нравится смотреть, как ты кончаешь, Рика, – его слова отдаются сладкой пульсацией в глубине лона и мурашками в области шеи и ключиц. Джейдан самодовольно ухмыляется, наблюдая за реакциями моей беззащитной перед его взором сущности. – Я бы хотел запечатлеть твое тело, когда ты это делаешь, – вот сейчас, он реально похож на маньяка, который вслух рассказывает о своих самых тайных и грязных желаниях.
– Мне нужно лицо, Престон! – ощетинившись, напоминаю я. – Ты извращенец, Джейдан, – строю из себя злючку, хотя на самом деле мне даже слова произносить трудно. Удивительно, что рядом с ним я почти не заикаюсь, или он игнорирует мои перебои в речи. Раболепная поза лишает меня всяческих сил, и хочется просто упасть с подвеса, свернуться калачиком на полу и лежать, мысленно зализывая душевные раны, нанесенные в основном моей гордости.
– Тебе не кажется, что стоит отправиться в душ? – злорадно усмехаюсь я, намекая на то, что он кончил в штаны, как перевозбуждённый подросток. И часто у нас такое скорострельное фиаско, Престон? Вслух, конечно, я такого не произнесу, да и сомневаюсь, что часто. Наверное, я тоже последняя извращенка, раз считаю, что в этом есть что-то запредельно сексуальное. Скажу больше – десять минут назад состоялся самый эротичный момент в моей жизни… Его желание – необузданное, не утоленное, дикое, первобытное, вибрирующими кольями, рассекающими воздух между нами… вонзаются в кожу, проникают в поры, отравляют, захватывают в «ядовитый» плен.
Нарастающий ток напряжения, еще не достигший своей кульминации и животрепещущего крещендо… я ни черта не смыслю в искусстве, но в музыке ориентируюсь хорошо, мгновенно подбирая к человеку или ситуации то или иное классическое произведение. И наши с Джейданом отношения, с первой встречи – это без всяких сомнений, настоящая «Гроза», зарождающаяся в зажатых пальцами струнах скрипача-виртуоза Вивальди: гармоничная полифония звуков, подобна переплетению эмоций, возрождению их из глубин хаоса, и сгущающимся перед разделившей небеса грозовой молнией… никаких слов мне не хватит, чтобы описать это произведение, как и не хватит их для того, чтобы передать свое внутреннее состояние рядом с Джеем, которому ежесекундно отчаянно сопротивляюсь, подобно тучам, что до последнего удерживают в себе грозовые дожди и молнии, пытаясь защитить Землю от схватки небесных Богов.
До этого дня, я считала, что капли воздуха между нами пропитаны оголенной похотью, но сегодня я поняла, что это не так – нами владеет та самая сексуальная сила, что делает возможной продолжение и бесконечность жизни на земле. Так странно философствовать и думать о таких вещах, когда мы только что синхронно кончили, и были далеки от разговоров о «высоком искусстве». Что это, если не безумие…? Наши совместные выходы в астрал уже начинают входить в привычку, превращаясь в зависимость…
Но я здесь не для этого. Черт. Чаще стоит напоминать себе об этом.
– Или может твой острый язычок вылежит мой член дочиста? Ты же в красках описала мне, как это будет в спальне Маркуса. Разбрасываешься словами, Рика? Может возьмешь пример с меня и перейдешь к активным действиям? – Джейдан игриво вскидывает одну бровь.
– Я бы с удовольствием, но в таком положении не дотянусь даже до самого кончика, – парирую я, вновь встряхивая руками, настойчиво намекая Престону на то, что меня просто необходимо освободить и как можно скорее. Я должна приступить к обыску его студии, а не висеть тут, как полная идиотка, и ждать того, что он соизволит меня отпустить. – Джей, ручки затекли, – перехожу на нежный тон я, наивно полагая, что этот запрещенный прием сработает и он сдастся. Так и выходит. Джейдан освобождает мое запястье из оков тяжелого наруча. Одно из них. Молча отстраняется, поворачивается ко мне спиной и направляется в сторону ванной комнаты, оставляя меня по-прежнему в наполовину подвешенном состоянии, задыхаться от возмущения и проявления неслыханной наглости.
