Обычно, накрыв стол, Эндрю со значительным видом молча стоял справа, подавая знаки лакею, когда требовалось налить вина или подать следующее блюдо. Но сегодня дворецкий выглядел озабоченным и, несколько раз кашлянув, обратился к Айвену:
– Сэр! Позвольте мне нарушить вашу трапезу и, если вы сочтёте необходимым получить совет, то буду рад служить…
– Боже мой, Эндрю! – Воскликнул баронет с досадой в голосе. – К чему эти феодальные церемонии? Ты же служил ещё моему отцу.
– Деду, с вашего позволения, сэр.
– Так в чём дело?
– И, тем не менее, осмелюсь предположить, что молодой барон сегодня вновь ходил на Проклятый Берег.
– Впервые слышу такое название. Что это за место, Эндрю?
– Вы прекрасно знаете, о чём я говорю, сэр. Это там, где река Серпентайн отграничивает наш парк от Роузвудского леса. Там есть деревянный мостик и дорожка.
– Эндрю, вам прекрасно известно, что я постоянно гуляю в тех местах.
– Да, сэр, постоянно – ещё с четырёх лет.
– Вот именно, это мое любимое место, но почему оно проклято? – спросил Айвен, пропустив намёк мимо ушей.
– Нечисто там. Да и вы там пропадали в детстве – и не раз. Мы все тут с ног сбивались, пока получалось отыскать вас. Ваш отец впадал в ярость, когда вы терялись, а уж чем это закончилось, вам прекрасно известно.
Айвен положил вилку, скомкал салфетку и бросил на стол, рядом с блюдом. Развернувшись к старому слуге, баронет пододвинул второй стул:
– Вот что, Эндрю, присаживайтесь и рассказывайте всё, что знаете.
– С вашего позволения, сэр, – пробормотал дворецкий, присев на краешек стула. – Вы знаете, Серпентайн – река норовистая, и когда пропали кухарка Полли и приказчик с лесопилки вдовы Доркин, то думали, что они утонули. Полли через неделю обнаружили на берегу, совсем не в себе была, бедняжка. Всё бормотала про фей и эльфов, и что эльфы забрали её Билли в стеклянную бутылку.
– Бред какой-то, – нахмурился Айвен, – и кто этот Билли?
– Так звали приказчика вдовы Доркин. Он так и не появился. Ну а Полли, вы наверное не помните, так до конца и не оправилась. Бедная девушка, всё ищет своего Билли, уже двадцать лет ищет. Ну и прочее – видения, призраки. Народ перестал ходить в тот угол леса, последний раз вы там терялись, ещё мальчишкой. И вот сейчас, на охоте, смею предположить, вы тоже не просто ударились головой.
– Эндрю, вы переходите все границы!
– Ещё раз прошу прощения, сэр. Я бы никогда не осмелился докучать молодому барону со стариковскими опасениями, но… Луиза такая милая девушка… – дворецкий встал, коротко поклонился:
– С вашего позволения, сэр, если я вам больше не нужен.
Айвен кивнул, отпуская его.
Ему везде виделась Джипси, слышался её голос. Казалось, что Джипси зовет его, вздрагивал и оглядывался, но, увы, чудес не бывает. Айвен не знал, что происходит на самом деле, а что является плодом воображения. Рассказ дворецкого расставил всё по местам. Где же тогда он побывал? В будущем, и дедушка Джипси – это он сам в старости? Тогда получается, что Джипси его внучка? Или, всё же, это другой мир? Ответов у него не было.
После официального оглашения Айвен ежедневно наносил визиты, но мысли витали далеко. Однажды, во время обеда, баронет внимательно посмотрел вокруг. Словно пелена спала с глаз, он вдруг увидел и надутое самодовольство будущего тестя, и ханжескую мину его супруги, и мраморную холодность их дочери, прикрытую лоском хороших манер.
«Что я здесь делаю? – мелькнула мысль. – Надо бежать, иначе такие обеды будут всегда. Рядом с нелюбимой женщиной тщетно буду искать тепло там, где его нет, а сердце будет рваться туда, в Весёлую рощу, замирать в ожидании любви, стонать от боли»…
«Что я наделал? – думал Айвен. – Я продал не титул, не баронские гербы на дверцах кареты, а себя».
Баронство, полученное по праву рождения, неотделимо от него самого. Айвену всегда казалось, что прогресс и цивилизация стерли различия между классами, но здесь, в глубокой провинции, отделённой сотнями миль и сотнями лет от сверхскоростной столичной жизни, яснее видно, что с развитием науки и техники кастовость общества только усилились. Он понимал, что это неизбежно, что сверхвысокие прибыли немногих ускоряют обнищание масс. За деньги можно купить всё, особенно – статус. Но… люди не меняются и общество теплее примет обнищавшего аристократа, чем разбогатевшего выскочку из простолюдинов. Его будущий тесть, делец по призванию, понимал это всегда и не поскупился.
Айвену стала противна сама мысль о предстоящей женитьбе. Надо отказаться от свадьбы – ради себя самого. Эх, если б всё можно было вернуть назад… Но – он взял деньги, часть которых уже потратил на оплату отцовских долгов.
Баронет встал, скомкано извинившись, бросил на стол салфетку и вышел – почти выбежал – из столовой.
***
– Здесь я прерву рассказ, Кэт. Ты понимаешь, что останешься не только богатой, но и очень влиятельной леди – ты пока даже не представляешь, насколько влиятельной. Ты единственная наследница. Я стар, и мне хочется, чтобы ты, Кэтрин Луиза Чемберс, осознала и своё положение в обществе, и ответственность. Деньги и власть нелёгкий груз для хрупкой, юной девушки, а я когда-нибудь умру и рядом…
– Дедушка! – щёки Кэтрин порозовели, брови тёмными линиями перечеркнули лоб. – Я отказываюсь даже слышать об этом. – И она поспешила сменить тему разговора:
– А, ты действительно смог бы отказаться от свадьбы?
– В тот момент вряд ли, дорогая – слишком сильны были оба желания: и нарушить слово, и сдержать его. Тебе не наскучили стариковские воспоминания?
– Нет, нет, что ты! Продолжай, прошу!
– Итак, покинув дом мистера Брауна, наш герой отправился в лес…
***
Айвен отправился в лес, с трудом заставляя себя идти ровным шагом. Хотелось сбежать, спрятаться, скрыться. Душу рвало на части. Он быстро миновал парк, и, оказавшись на знакомой тропинке, пробежал по мосту, даже не заметив ту самую Полли, о которой недавно рассказывал дворецкий. На вид местной сумасшедшей было лет пятьдесят. Неопрятные седые лохмы выбивались из-под чепца, засаленные рукава саржевого платья обремкались, руки нервно теребили край застиранного передника из хлопковой ткани. Женщина сидела на стволе рухнувшего дерева, ищущим взглядом обшаривая окрестности. Увидев баронета, Полли вскочила, схватила небольшой свёрток, перетянутый крест-накрест бечевкой, и кинулась следом. Догнав, крепко вцепилась в руку и, заглядывая ему в лицо, горячо зашептала.
– Молодой господин, вы ходите туда, я знаю, ходите. Вы видели там моего Билли? Я собрала ему еды, будьте добры, передайте. – И она попыталась всучить Айвену узелок.
– Да отстаньте, безумная женщина! – отмахнулся аристократ, скривившись.
– Он там, там… В большой стеклянной горе… они держат его в стеклянной бутылке… вместе с монстрами. Я видела… видела это место. Страшное место… в роще. В Весёлой роще… Я хотела остаться с ним… а там люди со змеиными головами. Я испугалась и попала назад, домой. А Билли… Билли у меня смелый. Хотите, я расскажу, какой смелый у меня Билли?!!
