– Ты права, Кэти, я бы придумал что-нибудь, на мой стариковский взгляд, наименее травмирующее детскую душу.
– Ты сказал, что сам выбирался с того света. Смею предположить – удар оказался трагичным, и травма головы была серьёзной? – В глазах девушки блеснула усмешка.
– Нет, дорогая. Сейчас ты очень похожа на своего прадеда, Джейкоба Брауна. У тебя его глаза. И, кстати, с таким же выражением он смотрел на меня, когда надеялся получить подтверждение, что я шпион. Или поэт – на крайний случай. А травмы не было, и голова твоего старого деда в полном порядке. Это предупреждение, Кэтрин, потому что рассказ о дальнейших событиях заставит тебя усомниться в здравости моего рассудка. Признаюсь, это было бы прискорбно для моего самолюбия, настолько прискорбно, что даже и не знаю – продолжать ли?
– Так не честно! Я только высказала предположение! Ну-ка, сэр дедушка, продолжайте немедленно! – Кэти нетерпеливо постучала каблучком.
– Налей мне ещё чая, – попросил старик, протягивая чашку. Внучка достала из корзины термос, открутила крышку и аккуратно наклонила его. Барон вдохнул чайный аромат, сделал небольшой глоток янтарного напитка и, поставив чашку, медленно произнёс:
– Айвен открыл глаза…
***
Айвен обнаружил себя на крыше гороподобного здания Института. Лежал на краю, свесившись вниз почти по пояс. Захватило дух. Земля, такая далёкая сначала, будто приблизилась, стала прозрачной, глубокой, манящей. Казалось, протяни руку и коснёшься крон деревьев. Ледяной ветер свистел в ушах. Капли пота скатывались со лба, расчерчивая кожу мокрыми дорожками. Сердце выколачивало рёбра, во рту пересохло.
Опомнившись, схватился за железный столбик. Обязательно бы сорвался, если б не ограждения. Не дыша, отполз назад, и только тогда перевернулся на спину. Над ним – усыпанное блёстками звёзд чернильное небо. Сел, осмотрелся: крыша площадью с футбольное поле. Усмехнулся: всё же довольно странный способ избежать помолвки!
Полыхнули прожекторы, ослепляя пронзительной неживой белизной. Тишину разорвал рёв двигателей. На крышу, торжественно и плавно, опускался летательный аппарат, похожий на перевёрнутый цирковой купол. Айвен снова откатился к самому краю, втянул голову в плечи и вжался в бордюр, стараясь не попасть в полосу света.
Летательный аппарат завис над крышей. С легким щелчком из основания выдвинулись массивные опоры, и корабль опустился на площадку. Лязгнул, поцеловавшись с бетоном, трап. Лениво отъехала в сторону панель, выпуская людей. Первый из вышедших нажал рычаг. Бесшумно скользнул вниз кусок крыши, открыв взору проём и движущуюся лестницу. Проклиная себя за любопытство, Айвен подполз ближе. Люди выходили из чрева машины, спускались в люк, и тут же их уносила движущаяся лестница. Луч прожектора выхватывал застывшие в безразличии лица, одинаковые комбинезоны. Колонну сопровождали крепкие ребята в камуфляже…
Неожиданная боль пронзила насквозь, на секунду парализовав.
***
– Если ты попал туда, в мир Джипси, то о каких законах тут можно говорить? Причём здесь мирозданье? Ведь ничего не случилось, и уже делая умозаключения, я поняла, что в институте в том, другом Роузвуде были сотни существ из других миров – и ничего, мы же по-прежнему живы и здоровы.
– Что ж, дорогая, твои умозаключения правильны, но вывод на их основе ты сделала ложный. Позволю себе повториться: никогда не принимай решений, пока не получишь полную информацию. И выводов тоже не делай, при нарушении поставленного мной закона знаешь, как они будут называться? Заблуждениями.
– Нет, я не заблуждаюсь. Просто так чувствую, что если бы не какая-то мелочь, всё было бы нормально. И мой прадед тоже хорош – сразу стрелять. Войска вызвал. А захватить хотя бы один дисколёт не сумел!
Кэтрин надула губки, скрестила на груди руки и застучала каблучком, показывая, что её уже утомили нравоучения.
– И что бы мы делали с дисколётом? Вот представь дикаря с Африканского континента или тёмного китайского крестьянина, неожиданно наткнувшегося на аналоговую машину. Максимум, для чего они смогут её применить – это молиться на сложнейший вычислитель. А, скорее всего, они будут использовать уникальную технику в качестве подставки или применят для колки орехов. Мы рядом с дисколётом – такие же дикари…Остановимся на ночь в этой гостинице.
–Но, сэр!!! – Возмутилась девушка. – До роузвудского поместья осталось каких-то три-четыре часа езды!
– И, тем не менее, я устал. Мне хочется сесть перед камином, вытянуть ноги и, выпив чая, продолжить рассказ. Разве тебе не интересно?
– Интересно, – вздохнула Кэти, по опыту зная, что когда в голосе деда появляются такие вот спокойно-безразличные интонации, спорить бесполезно.
– Что ж, сейчас устроимся, а потом я расскажу тебе про того Айвена, скорчившегося на крыше, кричащего от боли.
***
– Сбежать захотел, а ну, в строй! – удары градом посыпались на спину многострадального баронета, охранник вовсю старался, загоняя «беглеца» в колонну.
Вжав голову в плечи, Айвен протиснулся вглубь строя. Не помогало – дубинка то и дело опускалась на голову, лишая не то что возможности думать, но порой и возможности дышать. В глазах плыли разноцветные пятна, а дыхание восстановилось лишь когда эскалатор пронёс их на пять уровней вниз. Проклятое любопытство, лежал бы себе у бордюрчика и не дёргался! Особенно сожалел об этом, когда гибкая резиновая палка опускалась на голову.
Пленников загнали в тесное помещение, охранники продолжали колотить людей с таким болезненным наслаждением, что баронет поразился явному садизму. Странно и то, что в ответ на удары не раздалось ни одного стона, даже сквозь зубы никто не замычал от боли – кроме него.
Людей сортировали, как будто это и не люди вовсе, а скот на бойне. Айвен похолодел, припомнив, что рассказывала Джипси об экспериментах доктора Менгэ. Кажется, она говорила чистую правду, а он, в благородном возмущении, не поверил.
Пленники снимали одежду и, по указу охраны, исчезали за дверями, которых в комнате было три. Самых худых и немощных просто швыряли к люку, какие делают в прачечных, чтобы удобнее было опускать и поднимать бельё. Несчастные покорно лезли в раскрытое отверстие. Стена, в которой то и дело разверзался страшный зёв, тёплая. Он прислонился щекой – в глубине слышен шум бушующего пламени. Крематорий…
Да что же такое здесь творится?!!
Айвен не успел увернуться от очередного удара.
– Командир, что-то странное! По-видимому, ещё один попаданец, – крепкие руки охранника встряхнули Айвена, поставив его на ноги. Он почувствовал на запястьях холод наручников.
– Откуда он тут взялся? Среди смертников?! – прогремел в темноте кто-то невидимый, в лицо ударил свет. Молодой человек зажмурился и инстинктивно дёрнулся.
– Стоять! – Тычок – и Айвена снова прошила непереносимая боль. Игла огня прошла сквозь грудную клетку, не давая дышать, мешая крику вырваться наружу.
