Менгэ по прежнему смотрел в туманное зеркало и плавно двигал левой рукой по прозрачному столу. Правой то и дело щёлкал по клипсе, бросая короткие фразы, спрашивая, приказывая. В углу появились две девицы в хлопчатобумажных комбинезонах, серый цвет ткани казался грязным на фоне сияющей белизны профессорской лаборатории. Ассистентки альбиноса колдовали с аппаратурой, временами поглядывая в туманные экраны зеркал. Вся троица обменивалась репликами, и Айвен слышал их, несмотря на поставленный звуковой барьер.
– Профессор контакт рвется!
– Вижу! Добавьте мощности.
– На пределе. Можно попытаться задействовать мощности вычислительной сети Института.
– Может быть, ввести что-нибудь для расслабления и подавления воли?
– При обследовании моему пациентику ввели стандартный набор препаратов.
– И он ещё сопротивляется Большому Мозгу?
– Да, редкостный экземплярчик. Я отловил прирождённого миропроходца!
– Так ваше решение профессор? Ввести или повысить мощность сканирования за счёт подключения вычислительной и научной сети Института?
– Может быть, попробовать нейронную пушку или поместить его под нейропроектор?
– Мы попробуем нейропушечку, но не сейчас. И естественно снимем матрицу на нейропроектор, но тоже не сейчас. К применению таких опасненьких игрушек нужно готовиться и готовить пациента не менее трёх суток.
– Через три минуты он придёт в себя. Решение, профессор?
– Стандартный набор препаратов и повторное сканирование с применением вычислительной сети Института, – принял решение Менгэ.
Теплая волна накрыла Айвена. Он вновь почувствовал свое тело. Тело блаженствовало. Тело наслаждалось полнотой жизни, оно цвело и развивалось. А мозг? Мозг мечтал уснуть. Сознание? Это только мешает. Отдадим его и будем наслаждаться Покоем. И вновь пришел свет. На этот раз он не ломился, вкрадчиво проникая в каждую клеточку – и тело радостно капитулировало.
Свет приблизился к преграде из Предвечного Мрака, интуитивно созданной Айвеном, и пошел на штурм. Стал сверлом, тараном, снарядом. Айвен содрогнулся от страшного удара, одновременно его затопила дикая боль. Казалось, рвётся каждый нерв, каждая жилка. Он видел, как его тело выгнулось дугой, забилось в конвульсиях . «Пус-сссс-тииии… пуссс-тиии меня… я дам тебе счастье…» – вкручивалось в душу желание, чужое, чуждое… «Ты должен убрать барьер и впустить свет… и тогда получишь… покой… Покой и новое знание… не стоит противиться, Айвен…. Покорись… или тебя просто не будет… Будет кусок мяса, жутко воющей от невероятных мук», – свои это мысли или чужие, Айвен уже не разбирал, он был готов сдаться, отдаться на милость агрессивному свету. И тут внезапно появилось, что-то третье. Оно тоже было частью света, но не такой яркой, покрытой рябью символов. Айвен заметил что-то знакомое. Он присмотрелся, точно – столбцы цифр. Мелькают тёмными колонками… Идут непрерывным потоком… Приостановились… Ускорились… Замерли и вновь пришли в движение… Послышалось?…
Нет, это действительно голос Джипси:
– Отсеки свет! Немедленно. И пропусти цифры.
– Джипси?… Ты?…
– Я. Слушай, вопросы потом. Отсеки свет, пропусти цифры. Не защищайся от них. Они – спасение.
– Но как? Как?..
– Да как угодно, развалина. Хочешь жить, пропусти цифры. Отсеки свет. Ухвати ближайшую цифру за хвостик.
Цифры продолжали стремительный полёт. На этот раз он подпустил их ближе. А свет давил, уплотнялся, усиливал атаки. Айвен изловчился и ухватил нолик из пролетавшего мимо столбца. И тут же весь столбец начал стремительно втягиваться в него, легко пройдя сквозь Предвечный Мрак. Десять столбцов… Двадцать… Цифры с рёвом хлынули к Айвену, оставляя свет бессильно биться далеко сзади. В сознании словно открылся невидимый клапан: бесконечные колонки цифр преобразовывались в формулы, картинки, целые представления. Свет негодующе взревел, отпрянув. Какой-то частью сознания Айвен видел лабораторию, стол с саркофагом и своё тело, распластанное на нем. Менгэ что-то говорил, безостановочно двигая руками по делениям пульта управления. Ассистентки застыли за его спиной. Вся троица обменивалась резкими репликами. Айвен отметил, что Менгэ перестал кривляться.
– Атака с удалённого терминала, профессор?
– Они проникли в его сознание, шеф!
– Нет, нет, всё сложнее, девочки. Боюсь, что этот найдёныш подчинил себе часть сети и теперь качает информацию с наших баз данных.
– Не может быть!
– Какой ужас!
– Тем не менее, это так.
– Что делать? Мы теряем подопытного?
– Гораздо хуже, боюсь, мы теряем наш Большой Мозг… Отключайте сеть.
– Не отключается!
– Большой Мозг!
– Не отключается…
– Тогда усильте напор, овечки, чёрт вас побери!
– Но, это убьёт мозг пациента, сэр! Объём информации гигантский…
– Да плевал я на подопытного. Я его сам придушил бы, если б это могло помочь!
– Большой Мозг отключается!..
– Чёрт… Чёрт! Чёрт! Чёрт!!!
И тут всё помещение лаборатории наполнил тяжёлый гулкий бас:
– Что происходит, Менгэ?
– Невероятная удача, Сол! Удивительный попаданец, прирожденный миропроходец!
– Твой удивительный пытается поставить под свой контроль вычислительную сеть Института. Сейчас ваш корпус и лаборатория будут обесточены. Только так я смогу остановить атаку. Прими меры к охране экземпляра. Если он будет потерян, я с тебя, Менгэ, три шкуры спущу. Ты слышишь, попаданец?– это уже к Айвену. – Ты попал! – многообещающе прогремело в лаборатории.
Айвен слышал. Он слышал и голос Сола, и разговоры Менгэ с ассистентками, и все голоса в институте, шарканье ног и шум капающей из кранов воды, шуршание бумаг и шуршание крысы в мусоропроводе Института…
Свет пропал. Но цифры продолжили нескончаемый и неостановимый полет, превращаясь в сотни и тысячи картин, формул, страниц текста. Боль, ни с чем несравнимая, пришла неожиданно. Айвен потерял сознание.
Очнулся в полной темноте. Именно темноте, а не в Предвечном Мраке. В темноте что-то щелкало, где-то капала вода. Он попытался открыть глаза, пошевелить рукой. Это удалось. Но глаза ничего не увидели, а руки нащупали только гладкую поверхность того, на чём он лежал. Айвен хотел закричать, и обнаружил, что не может выдавить ни звука из застывшего горла.
Что же произошло? Вот он упакован в саркофаг… Вот Менгэ, проводит эксперимент… Вот атака света и пляска цифр – и словно лопнула плотина. Мозг затопили невиданные образы, неслыханные слова, помчались формулы и схемы…
И тут же баронет почувствовал собственную мощь, нечеловеческая сила наполняла каждую клеточку его тела. Воспользовался новым зрением и увидел себя сверху – лежащего на плоской лабораторной каталке, под хрупкой больничной простынёй. Но сейчас каталка стояла не в лаборатории скелета Менгэ, а в… в морге – всплыло новое название мертвецкой. Справа, слева – насколько хватало глаз, стояли такие же каталки, помещение заливал тусклый свет. «Вернулось зрение, – отметил Айвен, – я снова различаю цвета».
