– Ау!.. Ты здесь?! – Айвен вздрогнул и сфокусировал взгляд на Джипси. Она тряхнула копной смоляных кудрей, нахмурилась. – Чёртов Менгэ! Айвен, дружок, приходи в себя скорее. Нам бежать надо. Уясни – бежать, драпать со всех ног, линять отсюда. Понял? – баронет кивнул. – Тогда вперед! Отсюда через Паноптикум рукой подать до пятнадцатого выхода. А там сможем подняться на поверхность.
Перед внутренним взором Айвена возникла картинка – подвальный уровень минус пять, сама лаборатория или, как её ещё называют, «Паноптикум», в преддверии которого они находились, занимал сразу три уровня: минус пять, минус четыре и минус три; затем, в самом конце, была обозначена косая черта с красным транспарантом «Экстренный выход (выход №15)».
– Всё проверяешь, всё сверяешься? Я тебя не обманываю. Да и зачем?
– Что ты сделала с моей головой?
– А что, скажи пожалуйста, я с ней могла сделать? Только что не дала спалить тебе мозги, и всё. Так за это не мне спасибо надо говорить, а маме с папой. Родили тебя с очень «прочной конституцией», как любит выражаться этот садист Менгэ. Просто я добавила кое-какое знание в твою тупую башку, а ведь она у тебя с детства тупая, не правда ли, дурачок-чок-чок? – Джипси слабо улыбнулась и потянула Айвена к неприметной дверце в левом углу.
Нахмурившись, пообещала:
– По пути всё объясню, – и тут же грустно усмехнулась:
– Если успею.
Она устремилась вперёд, и Айвен сначала пошел за ней, а затем побежал, старясь не отстать, но даже в такой спешке не мог не залюбоваться грациозной походкой Джипси.
– Так, барон чёртов, слушай внимательно. Пока идём, я попытаюсь тебе рассказать, что смогу. Остальное втиснула в твою память, тоже, сколько смогла. Не нашла другого выхода: нужно было перехватить каналы связи у Большого Мозга и постараться помочь тебе остановить его атаку.
– И что там у меня в голове? Какую мину ты мне подсунула?
– Информационную, чтоб тебя! Чего боишься? По твоему я должна была дать тебе сдохнуть там, на столе Менгэ? И повторяюсь, Айвен, я лишь помогла тебе, а мозги Большому мозгу – прости за каламбур – ты уж выжег сам. Я обрадовалась, думала, эксперимент отменят, так ведь нет! Сол приказал подключить новую линию – БМ-2. А в голове у тебя теперь никогда порядка не будет.
– Спасибо, обрадовала, – задыхаясь от быстрого бега, буркнул Айвен.
– Ладно, не трусь, жить с этой миной можно. Её нельзя обнаружить даже нашим нейропроектором, а с вашей техникой и подавно невозможно. Вы идёте своим путем. Хуже он нашего, или лучше – не мне судить. Но он другой и, заруби себе на носу, тупица, применение нового знания непоправимо искривит путь твоего мира.
– Но как? Как тебе это удалось? Где твоё оборудование? В твоей лаборатории?
– Дурачок, самый лучший прибор для исследования и изменения реальности – человек. Приборы, оборудование – это всё костыли для паралитика. А когда человек сам преодолеет свой паралич – костыли не нужны. Их можно поставить в уголок, сломать, сжечь – как например, ты сжёг половину вычислительной техники в Институте.
Коридор кончился. Джипси толкнула дверь с изображением черепной коробки, пронзённой молнией, и беглецы попали в гигантское помещение, в три яруса заполненное прозрачными кубами, в каждом что-то копошилось, менялось, непрерывно двигалось и суетилось.
– Здесь силовые поля вместо пола, последнее достижение нашей науки и техники. Так, ступай на воздух, не бойся, не бойся – он выдержит.
– Да что ты всё не бойся, не бойся! Я ничего не боюсь!
– Узнаю старого знакомого Айвена… Ничего не боюсь! А как же чудовища и монстры? – весело рассмеялась Джипси, на миг превратившись в девчонку, когда-то встреченную маленьким мальчиком в заколдованном лесу. – Дурачок-чок-чок, – она протянула руку, взъерошила ему волосы и замерла под тяжёлым, жаждущим взглядом Айвена.
– Я люблю тебя… – Эти слова готовы были сорваться с языка баронета, но он промолчал на мгновенье дольше, и Джипси легко разорвала невидимые узы. Махнув рукой, она жёстко скомандовала:
– Вперёд!
***
– И ты не сказал ей? – Возмутилась Кэтрин, прижав ладошки к горящим щекам. – Упустил момент, подозреваю, что единственный, когда это можно было сделать? Дедушка… ну как ты мог?.. – простонала она. – Я так хотела, чтобы у вас с ней был хотя бы один поцелуй!
– Во-первых, она всегда легко читала мои мысли, так что, можешь считать, что я ей сказал. И во-вторых: с чего ты решила, Кэти, что я её так и не поцеловал?
– Будто я не знаю своего деда?! Тебе же вечно некогда, и позже у тебя просто не было времени. И вообще, только теперь начинаю понимать, как хорошо сделал Джейкоб Браун, что женил тебя на своей дочери. Иначе ты б навсегда остался холостяком. Нет, ну просто с ума сойти – не поцеловать женщину, когда она ждала этого, стремилась, жаждала!
– Ты-то откуда знаешь такие тонкости отношений мужчины и женщины? – Кэт потупилась и, досадуя, накручивала на палец локон. Барон смотрел на неё с непонятным выражением в глазах: будто он только что утвердился в давно мучающей его мысли.
Кэти поборола смущение и перешла в наступление.
– Сэр! Не будьте ханжой, вспомните, в каком веке мы с вами живём!
– Я не о тебе, Кэт. Понимаешь ли, мужчине не так просто признаться в любви, почему-то это самые сложные, труднопроизносимые слова. По крайней мере, тогда. Сейчас я бы сказал ей, но тогда она легко разорвала ту незримую связь, что вдруг возникает между мужчиной и женщиной. А потом к нашим ногам протянулась полупрозрачная паутинная дорожка…
***
Джипси ловко вскочила на силовую паутинку и потянула за собой Айвена. Тотчас невидимая поверхность подхватила их и уверенно повлекла к проходу между полупрозрачными параллелепипедами. Айвен от неожиданности покачнулся и невольно попытался ухватиться за несуществующие перила. Воздух услужливо затвердел и образовал что-то вроде прозрачного бруса.
– Ну вот ты и научился управлять нашей техникой. Ты прирождённый миропроходец, Айвен! Менге, старый мудак, был прав на сто процентов, и теперь рвёт на черепе силиконовые волосы, думая, что ты умер! Кстати, мир твоему праху.
– Так значит…
– Значит, что при отключении энергии в корпусе 5 оборвалась и лаборатория Менге, как это ни прискорбно. Она на силовой платформе держалась. На такой, как у нас под ногами. Если обесточить сейчас этот сектор, мы рухнем вниз. – Джипси говорила это спокойно, а молодой человек вспомнил двух молоденьких ассистенток профессора и ужаснулся: из разговора охранников в морге он решил, что оборвались лифты. Так вот почему все столы в покойницкой были заняты! – А вот изуродованное тело последнего объекта эксперимента – то есть твоё, – продолжала меж тем Джипси, либо проигнорировав, либо не заметив его эмоций, – опознали с трудом и сейчас проводят вскрытие в резервной лаборатории. Они даже не подозревают, как сильно ошиблись, приняв за тебя кого-то из рабочих. И до начала последнего отсчёта вряд ли разберутся. А ты занял место бедного внешнего рабочего, и попал в мертвецкую для дальнейшей сортировки и отправки в своё сопряженное измерение.
