– Ты пригласила много гостей, – улучив момент, вставила свои пять копеек Нина.
Не помогло.
– Так получилось. Поможешь с закусками?
Разумеется.
– И переоденься! Ты тут одна без купальника.
Интересно, ей следовало его надеть по выходу из дома?
Раздражаясь всё сильнее на себя и на свою неспособность сказать «нет» родному человеку, Нина, проигнорировав кухню, направилась в свою комнату. Луиджи сразу же выделил ей спальню в новом доме, что было всё же приятно.
Мать постоянно что-то меняла, в ней тоже проснулась дизайнерская душа, благо Луиджи баловал её и позволял делать с домом всё, что Елене вздумается. У него было лишь одно требование – чтобы она ни в коем случае не трогала его кабинет. Но, кстати, Елена никогда не спрашивала совета дочери, считала, что если у женщины есть вкус, для этого не надо получать специального образования.
Комната Нины тоже претерпела изменения. Теперь в ней появилась огромная дубовая кровать с шелковым балдахином, несколько горшков с огромными цветами, темно-розовые обои были заменены нежно-голубыми.
Нине не понравились изменения. Какой балдахин? Для чего? Мама, ты что творишь?
А… Плевать.
Девушка быстро переоделась. На желто-лиловый купальник она накинула легкую рубашку, а стройные бедра скрыла под шортами. Удобно и практично. Выходя, прихватила с собой широкополую соломенную шляпу. Всё-таки на улице жарко, ей не хотелось перегреться на солнцепеке.
Нина как раз спускалась по лестнице, когда открылась входная дверь.
И появился Макс. Ей даже не надо было смотреть в его сторону, чтобы знать, что это он. Покалывание по спине – первый признак, что он где-то рядом. И воздух – он наполнялся его терпким парфюмом, дыхание на мгновение сбилось.
Нина подняла голову и споткнулась, едва не скатившись позорно с лестницы и не сломав себе лодыжку.
Макс был не один.
Рядом с ним стояла аппетитная блондинка с модельной внешностью и грудью пятого размера.
На какое-то мгновение Нина замерла, отказываясь поверить в увиденное. Макс пришёл на семейный праздник с девушкой? В её душе начала подниматься волна праведного гнева, и лишь усилием воли Нина напомнила себе, что Макс – официально свободный мужчина, он имеет право встречаться, с кем ему заблагорассудится.
И всё же….
Нина поспешила отвернуться. Ещё не хватало, чтобы Макс заметил, как она внимательно наблюдает за ним и его спутницей! За год их знакомства он ни разу не приглашал никого к ним домой, всегда приходил один. Луиджи несколько раз интересовался личной жизнью сына, но тот сводил разговор к шутке.
Да, никто не знал, что Нина и Макс любовниками.
Это тоже, наверное, било по самолюбию Нины.
Но, черт побери, что ты хотела? На что рассчитывала? Ведь сама предложила.
Я не хочу, чтобы о нас кто-то знал…
Это именно она предложила. Зачем? Кто же теперь ответит…
Нина не удержалась, и бросила ещё один взгляд на спутницу Макса. Нет, она бы поняла, если бы с ним пришла девушка…э…э… офисного типа, а эта…. У Нины не нашлось слов. Одни эмоции. Подруга Макса напоминала ей разрисованную куклу. Наверняка, и в голове у неё вместо мозгов – пустота! Но, между тем, Нина заметила, как несколько приглашенных мужчин тотчас начали бросать на неё заинтересованные взгляды. Ещё бы! Иметь такую грудь и не привлекать к себе внимания мужчин. А что же женщины? Те скептически осмотрели вновь прибывшую, и кто-то демонстративно скривил губы, выражая своё недовольство.
Макс решил ей отомстить за тот вечер на яхте Ульянова? Что ж, вперед. Ему виднее, пусть делает, что хочет. Она ревновать не будет! Ни за что. Ни к кому. Ведь правда, Нина Власова?
Она вытерпит сегодняшний день, а потом забудет его. Вычеркнет из жизни. И сон. И Массимильано. В конце концов, почему она так удивилась тому факту, что у Макса появилась подружка? Просто… Просто – что?
Она же сказала ему, что всё кончено.
Видимо, он принял её слова.
Обидно, черт побери.
Да, её задело. Несмотря ни на что, в глубине души она надеялась, что Макс не отпустит её. Его взгляд… В нем же была ярость. Жажда. Он по-прежнему хотел её?
И вот эта вот кукла? Черт!
Ей ничего не оставалось делать, как успокоиться и сделать вид, что всё идет так, как должно быть.
Нина удобно расположилась у бассейна и попробовала загорать. Но разговоры гостей постоянно отвлекали её. Она почувствовала, что раздражается ещё сильнее. Всё не так. Всё не этак. Пора закругляться. Она готова испортить день не только себе, но и другим людям.
Выход скинуть негативную энергию она нашла в плаванье.
Но и тут ей не дали насладиться тишиной и спокойствием. Она вздрогнула, когда услышала веселый голос рядом с собой:
– Привет! Ты замечательно плаваешь.
Нина подняла голову и увидела, что рядом с ней, около бортика бассейна, стоит та самая блондинка, которая пришла вместе с Максом. А сам Макс разговаривал неподалеку с отцом.
Правила приличия требовали, чтобы Нина ответила.
– Привет. Спасибо.
– Ой, а я боюсь. Как только заплываю на глубину больше метра, сразу начинаю паниковать, – блондинка вытянула силиконовые губы в трубочку.
Нину так и подмывало спросить – а зачем ей эта информация?
Оттолкнувшись, Нина снова поплыла. Она достаточно долго изображала примерную дочь. Пора и честь знать. Переплыв бассейн, выбралась из воды. Девушка потянулась за полотенцем, но её кто-то опередил. Ей не надо было поднимать глаза. Она узнала эти руки. Широкие с красивыми длинными пальцами. С прорисованными венами, к которым ей безумно нравилось прикасаться. Такие руки могут принадлежать лишь сильному мужчине.
Она подняла глаза. И едва не поддалась малодушию и не струсила, не рванула назад в воду. Макс протягивал ей полотенце. Ей снова не понравился его взгляд. Полное отсутствие тепла. Она и не знала, что он может так смотреть. Вернее, знала… Видела пару раз, когда он разговаривал по телефону. Ей всегда становилось не по себе. Иметь Массимильано в недругах – плохая идея.
Нина молча взяла полотенце.
– Вижу, ты мило поболтала с Жанночкой, – как бы невзначай заметил он, давая понять, что наблюдал за ней.
Или за новой подружкой?
– А я вижу, что ты зря времени не терял. Макс, поздравляю, у тебя замечательный вкус, – съязвила Нина, чем вызвала смех у мужчины.
– Dolcezza, ты сегодня в дурном расположении духа?
Голос Макса приобрел бархатистую хрипловатость, и по коже Нины пробежались мурашки. Она приказала себе оставаться спокойной и ничем не выказывать волнения.
