Внезапно Кристину кто-то нежно обнимает сзади за плечи. Развернувшись, она видит Германа. Его лицо спокойно и, кажется, излучает холодный слабый свет. Или это луна, показавшаяся из-за туч? Герман осторожно привлекает ее к себе и говорит, так тихо и спокойно, что все страхи отступают перед этим голосом:
– Я помогу тебе. Все будет хорошо. Все можно исправить. Все можно вернуть. Только верь мне. Только… люби меня.
Его лицо так близко, чувственные губы слегка приоткрыты. Она смотрит на них и не может отвести глаз. Он целует ее. Его поцелуй долгий и глубокий. Кристина растворяется в нем, тает, как мороженое в горячем черном кофе и внезапно, обняв его за шею, она чувствует резкую боль. Отдернув руки, девушка недоуменно смотрит на них. Из маленьких ранок, которыми сплошь покрыты ее ладони, сочится кровь. Она поднимает глаза на Германа и понимает, что он весь покрыт шипами. Его грудь и плечи словно усыпаны большими черными иглами.
– Я знала. Я всегда знала, что ты роза.
Кристина провалилась в темноту и очнулась в своей постели среди скомканных простыни и одеяла. Сердце колотилось, тело стало липким от пота. Будильник, светясь в темноте, показывал 5:17 утра. Оставаться в кровати не имело смысла – девушка была уверена, что больше не заснет. Тогда она зажгла ночник на прикроватной тумбе. В тусклом свете на комоде девственной белизной сияли розы.
«К черту их! Выброшу! Все равно от них никакой радости, только кошмарные сны».
С этими мыслями она принялась неспешно собираться на учебу в университет. Подольше понежилась под душем, смывая остатки тяжелого сна, плотно и без спешки позавтракала, покопалась в шкафу, придирчиво выбирая, что надеть, даже успела поиграть с кошкой.
Уже перед самым уходом Кристина вспомнила о злосчастном букете, перенесла его в вазе на кухню, открыла дверцу под мойкой, где стояло мусорное ведро, и обнаружила, что оно забито с горкой.
«Еще один прощальный подарок от Артема».
С трудом завязав слишком полный мусорный пакет, девушка поняла, что на цветы у нее просто не хватит рук, а ходить два раза к мусоропроводу и назад времени уже не осталось.
«Да чтоб вас!»
Оставив букет на кухонном столе и прихватив мусор, она заспешила по своим делам.
На занятиях Кристина никак не могла сосредоточиться, постоянно мыслями возвращаясь к своему сну. То вспоминала жуткое давящее чувство от подступающей тьмы, то мягкие горячие губы своего мнимого спасителя. Обычно даже самые яркие ночные грезы меркнут с наступлением утра, но эпизод с поцелуем, казалось, при свете дня стал только реалистичнее. Стоило ей чуть отвлечься от лекции, на минуту прекратить писать, как она снова чувствовала легкое дыхание Германа на своем лице, а затем его обжигающе-горячий язык у себя во рту. Сердце начинало биться чаще и по всему тело разливалось приятное чувство томления. Большого труда стоило прогонять прочь эти мысли и снова писать про зарождение стиля ампир, его развитие и затем вытеснение эклектикой.
В сумке завибрировал мобильный. Кристина украдкой достала его и посмотрела на дисплей. Всего лишь сообщение от Ники: «Куда ты пропала? Надо встретиться».
«В 14:30 на нашем месте?» – она быстро набрала ответ и отослала. Этот день явно не был создан для учебы.
Маленькая пиццерия располагалась неподалеку. Подруги встречались в ней днем после занятий не первый год и называли просто «нашим местом». Когда Кристина открыла дверь, Ника уже сидела за столиком и грела руки о чашку чая.
Девушка только успела подойти, как услышала:
– Ты должна мне все рассказать! – подруга смотрела на нее в упор, не мигая.
– Вот это поворот! А где же «привет, дорогуша, как там твое разбитое сердечко»? – Кристина вопросительно приподняла бровь и улыбнулась.
– Я с радостью поговорю про твое разбитое сердце, но с условием, что потом ты расскажешь мне все о тех двоих из бара. И особенно об Алексе!
«Вот оно что. Значит, Алекс! Ну, кто бы сомневался».
– С Алексом у меня напряженные отношения, и уже давно. Если хочешь знать мое мнение, он не тот человек, с которым стоит сближаться.
– С чего это ты взяла? Если кто-то не нравится тебе, это еще не значит, что он никому не понравится. К тому же все мы знаем, какой у тебя неуживчивый характер. С тобой легче не поладить, чем поладить.
– Легче не поладить, чем поладить. Легче схватит за грудки, чем разбираться, что к чему… – задумчиво протянула Кристина.
– Ты о чем? – заинтересовалась Ника. – Между вами что-то подобное произошло?
– Да дело-то прошлое, – вздохнула девушка. – К тому же, мы обе понимаем, что всему виной «мой неуживчивый характер»!
– Ой, все! Перестань!
Ника театрально закатила глаза.
– А есть какая-то существенная причина, чтобы мне не подкатывать к нему? Говори сейчас или умолкни навеки!
– Пожалуй, есть одна деталь. Он очень неразборчив и беспорядочен в связях, как я слышала, – Кристина выдала свой главный козырь.
Когда-то давно Герман пару раз оговаривался на эту тему, и она запомнила. По мелким деталям, обрывкам разговоров она поняла, что Алекс «порхает с цветка на цветок», ни на ком не планируя останавливать свой выбор. По крайней мере, надолго.
– Неразборчив и беспорядочен, говоришь?… Пожалуй, мне это только на руку, – Ника хитро улыбнулась. – Значит, допуск к телу получить будет несложно, а там уже, как пойдет. Возможно, мне самой не захочется продолжать. Знаешь ведь, как бывает…
Настала очередь Кристины закатывать глаза:
– Ой, не знаю и знать не хочу. Похоже, решение уже принято, и мне тебя не разубедить.
– Пожалуй, что так.
– Тогда просто расскажи мне, как продолжился вечер после моего ухода. Что же там такого произошло, что я, не успев сесть, уже слышу «Алекс, Алекс, Алекс»?
В это время подоспела официантка. Кристина сделала заказ, после чего приготовилась слушать.
– Честно говоря, мы не долго сидели после того, как ты уехала, – сказала Ника. – И кстати, с чего это вдруг ты так сорвалась?
– Не хотела, чтобы мне читали нотации и сыпали обвинениями.
– Это насчет Артема? Что-то плохое, да? Но тогда Герман прав.
– Умеешь ты подбодрить, – криво усмехнулась девушка. – Знаешь, иногда от того, что кто-то прав, легче не становится.
Ника только пожала плечами.
– Ему тоже, судя по всему, от твоего ухода стало паршиво. Откровенно говоря, подруга, ты неслабо нам подгадила своим внезапным бегством.
– Это еще почему?
– Когда ты ушла, Герман к нам за стол больше не вернулся. Он сначала молча пил на баре, а потом, довольно быстро, и вовсе собрался уходить.
– А, ясно. И обожаемого Алекса забрал с собой, да? – Кристина ехидно улыбнулась, кажется, догадываясь о своей «вине» перед подругой.
