В это время как раз подошла официантка.
– Мясо с кровью и виски со льдом. Моей спутнице…
Официантка перебила его:
– Мы не подаем мясо с кровью. Могу предложить…
– Не нужно, – Герман даже не повернул головы в ее сторону. – Просто передайте на кухню, чтобы мясо не прожаривали. В этом нет ничего сложного.
Его холодный и резкий тон не терпел возражений.
«Кто-то, похоже, не в духе сегодня», – подумала Кристина и, чтобы разрядить обстановку, мило улыбнулась официантке, делая свой заказ. Когда та удалилась к другим посетителям, девушка спросила:
– У тебя что-то случилось?
– Нет, просто немного волнуюсь, – он нехотя улыбнулся, но улыбка вышла неискренней, и Герман, почувствовав это, отвел взгляд в сторону.
Кристина в душе радовалась, что собеседник не смотрит на нее. Она могла, не таясь, разглядывать его, подмечая, как он изменился за прошедшие годы. Повзрослевший, Герман казался теперь чертовски пленительным молодым мужчиной. Он стал явно шире в плечах, но фигура при этом не утратила стройности.
Чувственные губы были теперь напряженно сомкнуты, непроницаемо-темные глаза подернуты лихорадочным блеском. Похожий взгляд бывает у людей, которые не спали всю ночь. Густые, чуть сведенные брови выдавали тяжелые мысли.
Они сидели молча на протяжении нескольких минут. Затем официантка принесла напитки, и Герман, словно очнувшись от дремы, заговорил:
– Ты, кстати, прекрасно выглядишь. Просто убийственно. А вот я не на высоте – заработался.
– И ночью не спал, по всей видимости.
– М-да, – он усмехнулся. – Ну, выпьем за встречу? После двух и еще двух долгих лет разлуки мы снова увиделись. Я очень ждал этого момента.
Слегка наклонившись друг к другу через маленький столик, они глухо звякнули стаканами. Кристина немного пригубила свой виски с колой. Герман же сразу отпил половину. В его движениях теперь не было привычной вальяжности. Он казался взволнованным и каким-то дерганным. Девушка вдруг спросила:
– Если ты хотел встретиться все это время, почему не объявился раньше? Только не так, как в тот раз, а нормально, по-человечески. Мог бы просто найти меня в соцсетях, написать.
Ей не хотелось признаваться, но время от времени она вспоминала Германа, долгие беседы с ним по телефону, редкие встречи, все, что было тогда. И иногда даже набиралась наглости и думала о том, чего не было: что скрывала его футболка на берегу лесного озера душным летним днем, как напряглись бы мышцы на его руках и плечах, обними он ее, прижми к себе изо всех сил. Кристина стыдилась этих мыслей, но не могла от них отделаться и носила в себе годами, как вросший в плоть осколок снаряда.
– Я не мог появиться раньше, – негромко ответил Герман. – Ты начала новую жизнь, без меня. Что я должен был предложить тебе?
– Ну… – девушка не знала, что ответить.
– А ты? Что ты сама могла предложить мне?
Он помолчал немного. Кристине вспомнилась ее съемная квартира в центре и Артем, как они иногда проводили в кровати все воскресенье, вставая, только чтобы открыть дверь разносчику пиццы. Герман задумчиво проговорил:
– Смотреть на двух счастливых влюбленных, живущих тихой, размеренной жизнью, – он невесело усмехнулся. – Боюсь, мне пришлось бы снова… Но я же обещал. Значит, отъезд был бы единственным выходом. И все получилось бы точно так же, как теперь.
Разговор явно не клеился, и Кристина чувствовала себя неловко. Ей хотелось говорить с Германом, слушать его голос, как раньше, часы напролет, но было очевидно, что все с тех пор сильно изменилось. Повисло напряженное молчание. Вокруг слышался смех, звон пивных бокалов, лязг столовых приборов и оживленный гомон.
Герман опрокинул в себя остатки виски и чуть поморщился. Перед Кристиной стояли нетронутые закуски, которые она предусмотрительно заказала, зная, что основное блюдо придется подождать.
– Угощайся, – она придвинула тарелку ближе к нему.
– Спасибо, нет.
– Отец всегда учил меня, что нельзя пить на голодный желудок, даже если очень хочется, – она улыбнулась Герману впервые за вечер.
– Разумно, но ты же знаешь, на меня это почти не действует.
– Умные вещи не действуют? – Кристина усмехнулась.
– Да. Умные вещи… и алкоголь.
Официантка подошла за пустым стаканом, и Герман заказал еще виски.
– Я всегда думала, что ты лукавишь на этот счет. Шутишь или рисуешься.
– С тобой я никогда не шучу, – он внимательно посмотрел ей прямо в глаза. – Поэтому стоит дважды подумать прежде, чем спрашивать меня о чем-то. О! А вот и еда.
К столику подошла официантка и стала расставлять тарелки.
Когда она удалилась, Герман вдруг предложил:
– А давай напьемся сегодня?
– Неожиданный поворот! – Кристина не сдержалась от смеха. – Вообще я всегда думала, что о таком заранее не договариваются.
– Я серьезно. Возьмем много виски, много колы, много льда. Будем шутить, сыпать колкостями… Сделаем вид, что не было всех этих лет! И не будет никаких серьезных разговоров.
– Вообще-то мне завтра рано вставать, – хотя предложение казалось ей заманчивым. Она все бы отдала, чтобы спало это напряжение, чтобы они могли снова просто и легко говорить, и не было между ними этого… чего?
Мельком ее взгляд скользнул куда-то вглубь зала и переменился. Она взяла свой стакан и залпом осушила, задохнувшись в конце.
– Как крепко! Зачем так много виски?
Герман быстро обернулся в сторону входа, но не нашел глазами никого, кто мог бы быть объяснением.
– Не смотри. Он зашел в туалет.
– А я уж было решил, что мое предложение принято. Кто «он»?
– Никто. Черт! Давай уйдем отсюда?
– Ну, нет. Вечер только начал становиться интереснее, и мне только принесли мое мясо, а ты предлагаешь уйти? На тебя не похоже.
– Видишь ли, – въедливо ответила Кристина, – я тут недавно пережила большую личную драму!
На самом деле она не столько чувствовала боль при виде человека, которого считала близким буквально вчера, сколько просто не хотела возвращаться мыслями к прошлому. Воспоминания были свежи и ранили, как опасная бритва.
«Единственный способ не думать об этом – не видеть его».
– Отомстить.
– Что, прости? – Кристина слушала в пол-уха и, как ни старалась, не могла отвести глаз от двери мужского туалета.
– Я говорю, что месть – лучшее средство. Заглушает душевные муки, – Герман хитро улыбнулся и отрезал себе кусок стейка. – Представь, как он взбесится, когда увидит тебя со мной. Да не смотри ты туда! Смотри на меня.
