Ей не хотелось все сейчас испортить. Когда она об этом долго думала, голова начинала пухнуть. К тому же она еще не знала, что подарить Герману на Новый год. Хотя по этому поводу вопросов и сомнений было меньше.
День шел за днем в тяжких думах и приготовлениях. Наконец настал вечер тридцать первого декабря. Праздничный стол был накрыт, елка сияла разноцветными огнями.
Прямо перед боем курантов Кристине пришло смс: «Загадай самое заветное свое желание и, обещаю, я исполню его в новом году. Герман».
Кристина загадала больше времени проводить с ним, чаще видеться. Редкие встречи раздражали ее весь год, и это желание шло из самого сердца.
Утром первого января девушка долго не вставала и делала вид, что спит. Не открывая глаз, она прислушивалась к тому, как ее родители и братик-Мишка собираются в гости к бабушке.
На семейном совете было решено освободить Кристину от обязанности ехать вместе со всеми. Родители решили, что она достаточно взрослая, чтобы остаться дома, пойти на вечеринку к однокласснице или просто погулять допоздна в компании ребят из школы по украшенным к празднику улицам. Это было намного интересней, чем встречаться с толпой разновозрастной родни и слушать семейные сплетни.
Мишка настаивал, что он тоже достаточно вырос, чтобы его можно было ставить дома, предоставленного самому себе, но родители были непреклонны.
Кристина накануне вечером вручила ему свой подарок для бабули, похлопала по плечу и шутливо шепнула: «Держись».
Мальчик надувал губы, но мужественно кивал.
И вот теперь дружная компания шумела внизу, собираясь на выход. Последние приготовления. Вот мама в сапогах на каблуках торопливо оббегает комнаты, проверяя, не забыла ли она выключить утюг или плиту. Нет, все в порядке. Хлопнула входная дверь. Минута, и их машина отъехала от дома.
– Наконец-то, – Кристина с готовностью открыла глаза и откинула одеяло. Начались ее несколько дней свободы.
«Лишь бы родственников съехалось побольше. Тогда моих дольше не будет, и я смогу…»
Даже про себя, в мыслях, Кристина не закончила фразу. Смысл ее был так хорош, что по спине побежали мурашки.
Совсем скоро должен был приехать Герман. Они заранее обо всем условились и все продумали. Кристина уже не удивлялась тому, как ловко у них выходили эти тайные отлучки. Придумав что-то вместе, они могли одурачить, казалось, весь мир.
Времени было в обрез, а дел куча. Собрать сумку, привести себя в порядок и одеться. Достаточно удобно, но и достаточно красиво. Кристине почему-то было особенно важно произвести на Германа впечатление. Он-то всегда заставлял ее сердце замирать. Такой элегантный в узком черном пальто, доходившем почти до колен, осенью в Питере он был неотразим. Ей казалось, что рядом с ним она выглядит бродяжкой. Нельзя было допустить, чтобы фиаско повторилось. Она должна блистать. В толстом свитере и джинсах, теплых ботинках и пуховике эта задача была не из легких. Кристина в сомнениях стояла перед зеркалом, но времени переиграть уже не оставалось. В дверь позвонили.
На пороге стоял Герман. Широкая улыбка и большая коробка с бантом.
– С Новым годом, моя радость!
– С Новым годом, Герман! Ты точно, минута в минуту. Я так рада тебя видеть! – Кристина едва сдерживалась, чтобы не броситься ему на шею.
– Желаю больших творческих успехов в наступившем году, – с этими словами он протянул ей коробку.
– Какая большая! Спасибо! Что здесь?
– Потом увидишь. Поехали. Где твоя сумка?
Уже когда они шли к его машине, Кристина заметила.
– А где твои очки от солнца?
– Сегодня пасмурно, они мне не нужны.
Действительно, на улице было хмуро. Солнце белесым пятном светило сквозь серовато-бледную пелену облаков. Холодный ветер трепал края одежды и волосы.
В машине оказалось тепло. За черту поселка Кристина выехала, по привычке лежа на заднем сиденье. Когда закончились последние дома, Герман остановился, чтобы она пересела вперед.
– Как хорошо, что сейчас я еду с тобой, а не с родителями на одно из этих жутких семейных собраний!
– Жизнь меняется к лучшему, ты не находишь?
– Это уж точно! – Кристина засмеялась.
Радость встречи переполняла ее.
– Ты надолго ко мне?
– Очень надолго.
– А конкретнее? Нам надо все просчитать, чтобы мое отсутствие дома осталось незамеченным.
Герман словно пропустил ее слова мимо ушей и спросил невпопад, словно думая о своем:
– Кристина, что ты загадала на Новый год?
Она удивленно вскинула брови:
– Вот так вопросик? Почему ты спрашиваешь?
– Ну как? Я же обещал исполнить твое желание.
– Это слишком сложно. Я не могу так просто взять и рассказать тебе.
– Но я мог бы его выполнить? Если бы знал?
На мгновение она задумалась, затем ответила:
– Да, думаю, да. Кстати, а что ты загадал? Конечно, рассказывать нельзя, и я не думаю, что могла бы выполнить что-то существенное…
– Ты могла бы.
– К чему ты клонишь? – она улыбнулась, чтобы скрыть непонимание, но вышло по-дурацки.
– Есть кое-что, что ты можешь сделать для меня.
Лицо парня за рулем было серьезным и непроницаемым.
– Герман, ты так говоришь, будто это архи-важно, будто сейчас чья-то судьба решается, – попыталась отшутиться Кристина.
– Может так оно и есть.
– Что ты имеешь в виду?
Он помолчал немного, будто собираясь с духом. Затем выдал:
– Кристина, я уезжаю.
– Но… Но ты только приехал…
– Да, не сразу. Через несколько дней. Я, отец и брат уедем. Из Питера и из России.
– Но куда и насколько? Надолго? Отдых или деловая поездка, да? – ей очень хотелось сохранять оптимизм.
– Нет. Мы переезжаем. Насколько, тяжело пока сказать. Возможно, что навсегда.
Сердце Кристины сжалось в страшном предчувствии. Герман продолжал:
– Я приехал чтобы… – он замялся.
«Чтобы попрощаться», – громко раздалось в воображении девушки. В кино она видела такое множество раз.
– Я понимаю, это непросто…
– Останови машину.
Герман послушно затормозил. Черный Икс 6 остановился посреди заснеженного поля. У горизонта сизой дымкой тянулся лес. Солнце еле светило, заволакиваемое все новыми облаками.
Кристина вышла из машины и пошла по полю в сторону от дороги. Ноги вязли в снегу, но она не чувствовала. Ей нужно было больше воздуха. И она шагала и шагала. Холодный ветер леденил лицо, вмиг раскалившееся от подступивших слез. Он забирался под одежду, распахивая расстегнутые полы пуховика.
