Она встала из-за стола и собиралась уйти, но Герман остановил ее.
– Сядь. Я вовсе не считаю, что ты сходишь с ума. Раз уж ты приехала с этим именно ко мне, то давай поговорим.
Неуверенно, но Кристина все же снова села напротив него.
– Я не знаю, о чем тут еще говорить. Я рассказала тебе все. Мне снятся кошмары. И от этого мне не по себе.
– Почему ты раньше не говорила мне об этом?
– Думала, что все само собой прекратится, и к тому же мне казалось, что это просто смешно обсуждать.
– Я не смеюсь.
– И это странно, – Кристина нервно усмехнулась.
– Кому как. Просто мне тоже часто снятся кошмары.
Это был неожиданный поворот в их беседе. Меньше всего Кристина ожидала, что у них могут быть похожие проблемы.
– Надеюсь, они не обо мне?
Герман улыбнулся.
– Нет. Конечно, нет. У меня свои демоны.
– И как же ты справляешься со своими демонами?
Он встал из-за стола.
– Есть кое-что. Пожалуй, я сделаю тебе еще один подарок, – с этими словами он направился куда-то вглубь квартиры.
Кристина подумала о сигаретах, в которых вместо табака были какие-то неизвестные ей травы. От их дыма голова будто наполнялась мягкой ватой. Поэтому когда Герман вернулся, держа что-то в руке за спиной, она первым делом сказала:
– Предупреждаю сразу: я не курю и начинать не собираюсь. Даже ради того, чтобы избавиться от кошмаров.
– Ну, ты почти угадала.
Он поставил на стол большую свечу, внутри которой, запечатанные в воске, угадывались какие-то растения.
– Это ароматическая свеча ручной работы по особому рецепту. Ничего вредного или запрещенного. Обладает хорошим расслабляющим и успокаивающим эффектом.
– Просто свеча?
Девушка скептически повела бровью. Она ожидала чего-то большего.
– Но это ведь просто сны, так? – он зажег фитиль, и по кухне заструился тонкий сладкий аромат. – Все же лучше, чем идти сдаваться докторам, а потом пить таблетки. Ты же не хочешь еще кому-то рассказывать, что тебя пугают собственные сны? Так что просто зажигай ее по вечерам ненадолго. Должно помочь.
Он подумал немного и добавил:
– Я хотел бы сам оберегать твой сон. Вдруг так тебе было бы спокойнее?
Кристина поняла его намек и несколько смутилась.
– Ну, мне кажется, еще рановато для таких… шагов.
– Да, конечно. Поэтому я и не предлагаю. К тому же момент сейчас совсем неподходящий – я временно живу не один.
Повисло неловкое молчание. Чтобы не длить его, Кристина засобиралась.
– Спасибо, что выслушал. Я, пожалуй, поеду. Вечером попробую эту штуку. Будет здорово, если она поможет.
– Ну, если ты больше ни о чем не хочешь поговорить… Рад был оказаться полезным тебе.
Девушка замерла на полшаге. Поколебавшись мгновение, она сказала, с сомнением, тщательно подбирая слова:
– По правде, есть еще кое-что. Это может показаться мелочью, но для меня очень важно. Я заметила, что время от времени ты уходишь от ответов на некоторые вопросы и чего-то недоговариваешь. Это повторяется все чаще и чаще. Помнится, в этой самой квартире совсем недавно ты сказал, что не любовь определяет близость. Или не только она. Ты упомянул о доверии. Но как я могу доверять тебе? Я никогда не ловила тебя на вранье, но ты все время будто держишь меня на расстоянии. Не пускаешь дальше прихожей, – заметив непонимающий взгляд Германа, она добавила: – Это метафора.
– Я пустил тебя в спальню. Это тоже метафора, как ты понимаешь. Но если серьезно, то ты и так довольно давно и довольно хорошо меня знаешь.
– И все равно постоянно узнаю что-то новое. Например, сейчас вдруг выяснилось, что ты, как и я, страдаешь кошмарами. Но раньше ты мне об этом не рассказывал.
Герман пожал плечами и убрал со стола кружку гостьи из-под кофе, поставив ее в мойку.
– Ты не спрашивала.
– По-твоему выходит, что дело только в постановке вопроса?
– Можно и так сказать, – он усмехнулся, но в нем угадывалось некоторое внутреннее напряжение.
Кристина не отступала.
– И о чем же еще я не спрашивала, и что мне только предстоит узнать о тебе нового?
– Осторожно. Твой вопрос звучит, как обвинение.
Она не выдержала его «опасного» замечания.
– А это оно и есть! Ты постоянно темнишь! Твои намеки и недомолвки любого способны свести с ума. И еще. Твои объяснения. Из них ничего невозможно понять.
Герман сел обратно за стол и, откинувшись на спинку стула, скрестил руки на широкой груди.
– Кристина. Что. Ты. От меня. Хочешь.
Девушка села напротив.
– Это прозвучит смешно, но… правду.
Он действительно усмехнулся и ответил:
– Правду… А что будет, если я скажу тебе, что есть вещи, которых лучше не знать? И спокойствие в неведенье. Если к твоим снам прибавятся новые тревоги, лучше от этого никому не станет, поверь мне.
– Герман, мы давно знакомы, и было время, когда мне казалось, что ближе тебя у меня никого нет. Возможно, это было не взаимно…
– Взаимно, – возразил он.
– Если так, то и сейчас ты мог бы мне довериться. Это вопрос доверия, важного для меня. Если мы вместе, то почему нет?
– Потому что ты ошибаешься. И не только в доверии дело. Бывают моменты, когда даже самый близкий и понимающий человек просто не готов узнать всю правду.
– Герман!
– Кристина, пожалуйста!
Его тон с твердого и непоколебимого сменился на мягкий и доверительный:
– Я прошу тебя… Слышишь? – он наклонился к ней через стол и осторожно взял ее руку в свои. – Пожалуйста. Давай отложим. Я не упорствую. Я не спорю с тобой, хотя мог бы. Я услышал тебя и понимаю, что переполнил некую чашу терпения. Мне жаль, искренне жаль. Я знал, что этот момент наступит, но не думал, что это будет так скоро.
– Значит, ты ничего мне не объяснишь и не расскажешь?
– Расскажу. Конечно, расскажу, моя радость, но не сейчас. А пока давай сделаем вид, что этого разговора не было. От таких ситуаций всегда тяжелый осадок…
– И ты, наверное, сейчас попросишь оставить все, как есть, да? Как в лучших мыльных операх.
Герман продолжал держать ее ладонь в своей.
– Попрошу. Попрошу доверять мне, не подозревая ни в чем. Попрошу не бояться, не делать скоропалительных выводов и, конечно, не обижаться на меня за мое нежелание отвечать тебе сейчас.
Девушка выглядела обиженной, но сделала над собой усилие и ответила как можно спокойнее:
