– Откуда я могла знать, что Алекс так взбесится?
– Зато теперь ты знаешь.
Ника только тяжело вздохнула.
– Теперь он не хочет меня видеть. Не берет трубку, не отвечает на сообщения, не открывает дверь.
– Ты что, даже ездила к нему?!
Заплаканная девушка молча кивнула. Кристина задумалась, затем предложила:
– Если ты хочешь, я могла бы поговорить с ним. Это, конечно, детский сад, но я могу просто передать, что ты извиняешься. Конечно, если ты хочешь. А дальше пусть сам решает.
– Хочу, – Ника подняла бледное, заплаканное лицо, с горящими на нем глазами. – Я на все согласна, только бы он меня простил.
Глава 26
Давать обещания всегда проще, чем исполнять их. Кристина помирилась с Никой в обмен на то, что поможет подруге наладить личную жизнь. Прошла уже пара недель, но сдвигов не наметилось. И в этом девушка винила себя. Дело казалось элементарным, но сначала ей никак не предоставлялся удобный случай. Просто позвонить Алексу и поговорить с ним об этом Кристина не решалась: это выглядело бы слишком бесцеремонно и нагло.
Просить замолвить словечко Германа она тем более не хотела и рассчитывала сделать все сама. Но перейти от слов к делу не выходило. Каждый день Кристина откладывала это на потом. Даже когда у нее была возможность, а она ей как-то все же представилась.
Однажды в выходной девушка собралась проехаться по магазинам, но этому не суждено было сбыться. Начался сильный весенний ливень, и на одной из улиц вода поднялась выше порогов машины. Нежный белый Круз не выдержал натиска стихии и встал посреди дороги. Электроника сошла с ума. Лампочки на приборной панели, мигая, то гасли, то загорались снова все разом, а машина не заводилась.
Кристина вышла из автомобиля, залив дождевой водой салон и насквозь промочив ноги, утопив сапоги. Кто-то из прохожих помог ей оттолкать машину на более сухое место, чтобы не мешать движению. С неба по-прежнему лило. Девушка укрылась от дождя в своем мокром авто и уже оттуда позвонила Герману, но он не брал трубку. Затем от него пришло сообщение:
«У меня деловая встреча. Говорить не могу. Пиши, если что-то срочное».
«Я утопила машину в луже». Отправить.
Меньше, чем через минуту ей позвонил Алекс, а вскоре он же подъехал, чтобы забрать ее. Он усадил девушку на заднее сиденье своей машины и дал ей плед, хранившийся в багажнике на всякий случай.
– Сапоги снимай. И вообще все, что промокло. Завернись и жди меня.
– А ты куда?
– Встречать эвакуатор, – он оставил ее одну, захлопнув дверцу машины.
В салоне было тепло. Кристина сняла сапоги и с тоской осмотрела их. Вид у обуви был отвратный. Впрочем, как и у ее ног, мокрых почти до колен и грязных.
«Хорошо, что надела платье», – подумала она, отлепляя от ног, покрытых гусиной кожей, грязные сырые колготки.
Обернувшись пледом, Кристина смотрела, как на эвакуатор грузят ее машину. Когда погрузка закончилась, Алекс что-то сказал водителю и вернулся к ней.
– Я отвезу тебя домой.
– А что с моей машиной?
– Об этом можешь не волноваться, ее отремонтируют.
– Наверное, дорого встанет. Глупо вышло.
– Бывает с каждым. О деньгах не беспокойся. Этот вопрос я улажу.
– А эвакуатор?
Алекс улыбнулся ей в зеркало заднего вида.
– Я же уже сказал, не беспокойся. Лучше расскажи мне, куда это ты ехала.
Они говорили обо всякой всячине, о погоде, довольно гадкой для весны, об автомобилях, но Кристина так и не решилась завести разговор о самом главном – о его размолвке с Никой.
Когда машина подъехала к дому, девушка стала запихивать непослушную, замерзшую ногу в сапог.
– Не надевала бы ты их. Простудишься.
– Тогда мне придется идти босиком.
– Не придется. Я тебе помогу.
Алекс невозмутимо забрал сапоги, а ее саму легко поднял на руки. Кристина, смущаясь, сначала запротестовала, но потом просто обняла его за шею. Их взгляды встретились, и только теперь она обратила внимание на его глаза: ясные, пронзительно серые, со свинцовой кромкой радужки. Такие светлые на фоне его черных волос.
Кристине стало неловко, и она отвела взгляд, а на ступеньках у входа в подъезд сказала:
– Не надо дальше. Я сама.
– Но мне не трудно.
– Нет, поставь меня, – это прозвучало чуть резче, чем следовало, и она добавила, – поставь, пожалуйста.
Алекс бережно опустил ее. Гранит холодил и без того ледяные ступни. Кристина стянула с себя плед и вернула его хозяину, оставшись стоять босой в платье с забрызганным подолом.
– Так и пойдешь?
– Да. Вряд ли я кого-то встречу по пути. Тогда чего стесняться? – она бегло улыбнулась, все еще чувствуя неловкость от ситуации.
– А консьерж?
– Он обращается ко мне по имени-отчеству и, думаю, ему не важно, как я выгляжу.
Алекс пожал плечами и ответил:
– Ну, тогда пока? По машине я все решу и отзвонюсь Герману.
– Пока, – она уже открыла дверь в подъезд и собиралась уходить, но обернулась и добавила: – Да! Чуть не забыла. Спасибо, что выручил.
Он только улыбнулся в ответ. Дверь за ней захлопнулась.
Шлепки босых ног гулко отдавались на лестнице. Мокрые сапоги весили, как полведра воды. Она встряхнула волосами, как всегда делала, гоня глупые мысли, но в голове все равно засело то неясное выражение, с которым Алекс смотрел на нее.
Поразмыслив над этим, как следует, она все же пришла к выводу, что ничего особенного здесь быть не может. Ей показалось. Только вот ее случай выполнить данное подруге обещание оказался безвозвратно упущен.
Чтобы не заболеть, замерзшая девушка набрала ванну горячей воды и влезла в нее погреться. Закоченевшие ноги ломило до боли, но девушка находила в этом что-то приятное. Закончив с водными процедурами, она укуталась в теплый, пушистый халат и прилегла у себя в спальне. Приятная усталость и слабость смежали ей веки. Кристина взяла в руки книжку и начала неспешно читать, но вскоре ее глаза закрылись, и книга выпала из рук. Девушка провалилась в сон.
Она проснулась глубокой ночью. Все тело ломило, на лбу лежало что-то холодное. Перед глазами в тусклом свете торшера расплывался Герман.
– Ты вся горишь, – сказал он и уплыл куда-то влево. На месте остались только его чувственные губы и кромочка белых зубов с пиками клыков, чуть заметных тому, кто знает, куда смотреть.
– Ты слышишь меня? Кристина, – его губы, висящие в воздухе, звали его.
– Ты, как Чеширский Кот. А я Алиса, – ее рот едва открывался, издавая тихий шелестящий шепот.
