– Ну, вот и славно! Ты приезжай как-нибудь. Сядем все вместе за стол, альбомы посмотрим, фотографии. И ты запишешь на память. Сохранились письма фронтовые дома, ты знала? Обеих бабушек твоих дедам и от деда Фили письмо. Я пока храню, не отдаю тебе, но потом вам с Мишей передам. Ты не забудь мне напомнить, если я забуду. Это же память…
– Хорошо. Я постараюсь.
Они еще поговорили немного и распрощались.
Весь остаток дня Кристина пыталась сама вспомнить что-то еще о своих предках. Того самого деда Филю, Филиппа Петровича, видевшего вещие сны, она помнила очень смутно. Вспоминалось, как он любил подолгу держать ее на коленях, сидя на стареньком диване у телевизора. Морщинистая дедова рука гладила мягкие волосы маленькой рыжей девочки. Кристина называла деда сокращенным, детским именем Филиппок. Так звала его когда-то мать, братья и сестры, и так он сам всегда называл себя при детях. Седой старик с бородой и улыбающимися глазами. Он очень любил Кристину, но в нем, кажется, не было ничего необычного. Дед Филиппок не рассказывал маленькой внучке ни о зловещих снах, ни о каких-то еще загадочных вещах. Может быть, просто потому, что она была тогда очень маленькой и все равно ничего бы не поняла. А потом он умер, как и положено старику.
Кристина помнила деда, лежащего в гробу с лицом, отдающим мертвенной восковой желтизной. Его большие руки были сложены на груди. Заплаканная бабушка хотела увести девочку от гроба, но священник остановил ее. Надо дать попрощаться.
– Деда, – тихо проговорила маленькая Кристина, непонимающими глазами глядя в навеки уснувшее лицо, – дед, пойдем. Филиппок, пойдем.
Она коснулась натруженных сложенных ладоней, как бы пытаясь разбудить мертвого. Бабушка заплакала навзрыд. Мать забрала ребенка и понесла на улицу, на воздух, где бушевала не знающая горя цветущая весна. Тут заплакала и Кристина. Она не хотела на воздух, на солнце, стоять под цветущей черемухой, вдыхать сладкий запах и давать матери вытирать ей лицо носовым платком со слоненком. Она хотела туда, в прохладный полумрак церкви, где горят восковые свечи и дед, такой же восковый, лежит в нарядной бархатной шкатулке.
Может быть, страшные сны, посещающие девушку еще со времен учебы в школе – наследие давно умершего предка? Обостренные предчувствия, интуиция, во сне словно срывающаяся с поводка.
– Может быть. А может, это просто хорошо развитое воображение, по своему разумению дорисовывающее неприятные события последних дней. Правды я, наверное, никогда не узнаю.
Время было позднее, и настала пора готовиться ко сну. Кристина приняла душ, почистила зубы и забралась под легкое летнее одеяло. Вскоре к ней присоединилась Брида. Лысая кошка всегда испытывала недостаток тепла, даже в жару. Она влезла под одеяло полностью, но затем показались ее голова и грудь. Кошка устроилась на человеческий манер, мордой на подушке, и благостно вздохнула, замурчав. Кристина закрыла глаза и уже почти заснула, когда ей вдруг почудилось, что кроме нее в квартире кто-то есть.
«Неужели Алекс? Ну, наконец-то».
Девушка осторожно выбралась из-под одеяла, чтобы не потревожить спящего сфинкса, и прошла к выходу из спальни. Ноги почти беззвучно ступали по ворсу ковра, затем по прохладному дереву пола. Замерев у косяка, Кристина осмотрела большое пространство гостиной, но, увы, никого не увидела.
– Эй! – негромко позвала она. – Есть тут кто?
В ответ ни звука.
– Алекс, это ты?
И снова тишина. Девушка крадучись вышла в центр комнаты, посмотрела вверх, оглядывая галерею. Двери в верхние спальни были нетронуты и закрыты. Тогда она направилась к окну, через которое в прошлый раз проник незванный гость, но оно тоже оказалось заперто.
Кристина собиралась было идти обратно в постель, когда вдруг снова услышала какой-то звук, похожий на шорох ткани. Она быстро обернулась. Шторы у книжных полок были будто бы массивнее обычного и, кажется, чуть дрогнули.
– Алекс… – во рту пересохло, но девушка старалась придать голосу спокойной решимости, – если это ты, не нужно прятаться. Я слышу тебя. Выходи.
Шторы не шелохнулись. Тогда она набралась храбрости и тихонько двинулась к пугающей ее гардине сама. Дойдя, Кристина секунду собиралась с духом, затем резким движением отдернула занавеску. Никого. Пусто.
«С этим пора заканчивать. Похоже, мне просто уже мерещится».
Подумав так, она развернулась и направилась к себе в спальню. Уже почти дойдя до нужной двери, решила зайти на кухню, чтобы выпить воды. Свет девушка не включала, так как уличное освещение проникало сюда через окно.
Кристина взяла стакан, включила питьевой краник и вдруг краем глаза уловила какое-то движение у окна. От неожиданности она разжала руку, стакан выскользнул, упал и с шумом покатился по металлической раковине. Девушка резко развернулась, и увиденное заставило ее вскрикнуть в испуге.
У окна стоял огромный зверь, похожий на волка. Черная шерсть отливала серебром в свете фонарей. Желтые глаза смотрели прямо на нее. Ощеренная пасть и вздыбленная холка заставили Кристину попятиться в приступе паники.
Спиной она больно ударилась об косяк и замерла, прикованная к месту открывшимся ей зрелищем. Волк встал на задние лапы, черты его силуэта поплыли, преображаясь, и спустя пару мгновений на фоне окна стоял огромный черный человек. Ни желтых волчьих глаз, ни человеческой кожи, сплошная тьма, заключенная в форму необычайно высокого людского тела. Он поднял голову, и тьма устремила взгляд прямо на девушку, а затем рванула в ее сторону.
Не помня себя от ужаса, Кристина с криком бросилась прочь. Добежав до спальни, она захлопнула за собой дверь и налегла на нее плечом, удерживая. Через секунду нечто огромное обрушилось на дверное полотно с другой стороны. Босые ступни заскользили по полу, дверь подалась под натиском.
– А-А-А! Мама!!! Спасите, кто-нибудь!!! На помощь!!! – во все горло кричала девушка.
Она изо всех сил налегла на дверь, пытаясь сдержать чудовищного врага, но тот обрушился на нее с новой силой. Дверь слетала с петель, Кристину отбросило назад себя на ковер. Падая, она выкрикнула:
– Помогите! ГЕРМАН!!!
И проснулась. Раннее утро заливало спальню светом, отраженным от стекол стоящего напротив дома. Кошка уже не спала. Она сидела рядом на подушке, с любопытством глядя на хозяйку. Та была вся мокрая от пота.
Глава 18
В Майами было почти три часа дня, когда в номере Германа Мареша раздался телефонный звонок. Прошедшая ночь выдалась тяжелой, и потому бессмертный поднялся с постели позже обычного. Он только закончил принимать «утренний» душ, когда послышалось пиликанье стационарного телефона.
Поблескивающий каплями воды на слегка загорелой коже, в полотенце, обернутом вокруг бедер, вампир вышел из ванной и, подойдя к аппарату, взял трубку.
– Добрый день, мистер Мареш! Вам звонок. Не представились, но сказали, что это срочно, – по-английски сообщил администратор отеля.
