– Ты поцарапала, а не порезала изо всех сил. И слава богу, что так!
– Да нет же! Дай сюда нож, я покажу еще раз!
Ника отпрянула, пряча нож за спиной.
– Ну уж нет, не надо ничего мне снова показывать!
– Дай, не бойся! Мне не больно.
Но подруга пятилась прочь и была явно озабочена и напугана происходящим, хотя и продолжала твердо стоять на своем:
– Нет, я не дам тебе нож, и не проси. Больно – не больно, я просто не понимаю, что ты хочешь мне этим доказать.
Кристина набрала в легкие воздуха, собралась и выдала:
– Со мной происходит нечто странное. Я меняюсь. Это передалось мне от Германа. Возможно… я становлюсь вампиром.
На несколько секунд в квартире повисла гробовая тишина. Было слышно, как у кого-то из соседей плачет ребенок. Затем Ника выдавила из себя:
– Что-о-о???
Ее брови ползли вверх и, кажется, не собирались останавливаться.
– Я знаю, это звучит безумно. Ты можешь не верить мне, но Герман вампир. Он и вся его семья. И Алекс тоже. Ника, они убивают людей и пьют их кровь. И ту девушку из клуба с моего дня рождения, ее убил один из них. А расстались мы потому, что я увидела, как Герман убивает человека! Сергей Томский. Я искала потом в новостях, но ничего не нашла. Должно быть, они хорошо замели следы. Они очень могущественны и могут быть опасны. Именно поэтому я против того, чтобы ты общалась с Алексом. Я боюсь за тебя!
Подруга молчала, но ее глаза распахивались все шире и шире, наконец, она сказала:
– Кристина, это бред! Да что с тобой происходит?
– Не веришь, да?
– Да нет, почему…
Однако по голосу Ники она поняла, что та ей не поверила. Тогда она снова выставила вперед руку. Порез стал меньше почти наполовину. Он затягивался, просто очень медленно.
«Конечно, я же еще не одна из них».
– Вот смотри. Ничего не замечаешь?
Ника боялась даже подходить близко.
– Да иди же ты сюда! Посмотри. Ты видишь, рана зарастает. Это ускоренная регенерация. Когда я убегала от Германа, из его квартиры, он хотел мне помешать. И я пырнула его ножом!
– Ты ЧТО сделала?! Кристина…
– Да погоди ты! Он вампир, я серьезно. У него клыки, он не выходит на солнце без очков!
– У Алекса тоже клыки и он тоже не любит бывать на солнце без очков, от этого морщины появляются вокруг глаз. А клыки, он говорил, это наследственный дефект.
– Это не дефект. Смотри, – девушка отодвинула пальцем губу так, чтобы было видно зубы.
– Ну! И что? Зубы…
– Фматви! Это фто?!
– Знаешь, у тебя там кусочек пиццы налип.
– Да бл@ть! – не сдержалась Кристина, поерзала языком по зубам, затем повторно показала их.
– Видишь?
– Вижу что?
– Клык. И с другой стороны тоже. Ты давно меня знаешь, скажи, разве раньше они были у меня?
Ника терялась. Она смотрела на подругу почти умоляюще.
– Да я раньше в рот тебе не заглядывала. Ты ж не лошадь, чтоб тебе зубы смотреть!
– Ты фотки посмотри старые. Там у меня нет таких крупных клыков.
– Хочешь сказать, что этими зубами можно прокусить горло человеку? Или как там, по-твоему, это происходит.
– Нет, такими нельзя. Когда я видела Германа… как он убивал, у него клыки были больше. У него и лицо изменилось, заострилось все, сделалось такое… Это не описать словами. Вроде тот же человек, но будто бы и нет. Потому что он не человек! И я скоро тоже могу стать такой.
Все еще не до конца придя в себя, Ника отошла в сторону, убрала нож и села на диван. Она подумала немного, затем произнесла:
– Скажи мне сейчас быстро и честно. Это какая-то дебильная шутка, да?
Кристина тяжело вздохнула и ответила:
– Нет.
Ника еще немного посидела, пытаясь уложить происходящее в уме, потом сказала:
– Руку покажи еще раз.
Подруга подошла и показала ей свое предплечье. От ранки осталась царапина, но края были свежими, не зарубцевавшимися.
– Видишь?
– Блин, я вижу, что у тебя хорошая свертываемость крови.
– Она была больше и она была глубокая.
– Я не видела. Ты так быстро это сделала, что я не поняла. И да, я допускаю, что это странно. Ни крови, ничего. Но уверена, что такое случается. Какое-то научное объяснение должно быть.
– Зря ты в этом так уверена. У меня брали анализы – ничего нет. Послушай меня. Я в беде, а ты в опасности. Если Алекс сам не появится, не ищи его, не звони ему. Если он все же выйдет на связь сам, срочно приезжай ко мне. Он не тот, кем кажется.
– Знаешь, – проговорила в ответ девушка, – не считай меня плохой подругой, но мне надо осмыслить все это. Я не знаю, что думать, правда.
Кристина вздохнула, села рядом на диван, уставилась в замершее изображение на экране. Там по-прежнему стоял на паузе «Дикий ангел». Затем ее неожиданно осенило.
– Есть идея. Если ты поедешь со мной, то, возможно, поверишь в то, что я говорю. В то, что Герман и Алекс не безгрешны и что они вовсе не те, за кого себя выдают.
– И куда надо ехать?
– На озере километрах в трехстах-четырехстах отсюда есть дом. Мы отдыхали там с Германом, когда только познакомились. Я еще была школьницей, но хорошо помню место и, думаю, смогу найти его. В то время, когда мы там бывали, произошла одна загадочная история с исчезновением группы подростков. И я, кажется, знаю, что именно случилось. Одной мне страшно ехать туда, но если ты поедешь со мной, то я смогу доказать, что говорю правду. И, возможно, в том доме сохранилось еще что-нибудь. Что-то, что поможет мне разобраться, как поступить.
Ника слушала подругу очень внимательно, но колебалась, и это было заметно. Наконец, ответила:
– Дай мне подумать, ладно? Буквально сегодня, день. Может, еще вечер. Я подумаю и дам знать.
На этом они расстались.
Когда Кристина подъехала на своем Шевроле «Круз» к одной из частных лабораторий, ранка на ее руке уже покрылась свежей розовой кожей.
– Какие анализы вы хотите сдать? – вежливо поинтересовалась администратор, заполнив карту.
– На вампиризм, – спокойно ответила Кристина, затем вперила взгляд в удивленную девушку и добавила, – Что?!
Глава 19
Вечером по набережным Майами гуляет особенно много народа. Дневная жара спадает, и на улицы выходят толпы туристов и приезжих, непривычных к местному климату. По мощеным дорожкам тут и там прогуливаются пары всех возрастов и национальностей, снуют велосипедисты и скейтеры. Кто-то делает селфи, кто-то присел на край парапета и просто смотрит вдаль, на водную гладь океана.
