– Не доводилось пока, но думаю, там так же, – наконец, он перевел взгляд на собеседника, и его тон стал прежним, дежурно-суровым. – Итак, как я уже сказал, поступило обращение от гражданина, что по этому адресу на него было совершено нападение.
Старик в форме перемялся с ноги на ногу, рассматривая мозаичный узор пола, и негромко спросил:
– А удостоверение у вас есть?
– Да, конечно, – полицейский извлек из кармана и показал корочки. Пожилой мужчина сощурился, вчитываясь в них.
– Ага, вижу. Алексей Палыч, значит, так-так… Ну, а я Максим Георгич, консьерж в этом элитном доме, – слово «элитном» он произнес как-то отдельно, вычленив из остального предложения.
Полицейский тут же сделал себе какую-то пометку на листе, прикрепленном к планшетке.
– Один работаете или посменно с кем-то?
– Один. Всегда только я, больше никого не бывает.
Лейтенант сразу же приступил к расспросам потенциального свидетеля.
– И вчера тоже вы работали?
Консьерж ответил согласным кивком.
– Хорошо, тогда припомните, приходил ли к вашему жильцу, Елагиной Кристине Сергеевне, молодой человек ростом выше среднего, волосы темно-русые? Он утверждает, что бывал здесь и раньше, и что вы должны его помнить.
– Молодой человек… Вы сказали, Артем его зовут, – старик наморщил лоб и пошел к себе за стойку. Там он принялся листать какой-то журнал и водить пальцем по графам. – Нашел. Был такой. Агент по недвижимости. Вот и визиточка его, с фотографией, – консьерж протянул ее полицейскому. – Этот?
– Да, он.
– Бывал такой. Заходил как-то.
Максим Георгич закрыл свой журнал учета и отложил его в сторону. Край гроссбуха лег на одну из кнопок внутренней связи.
– Брал ключи у меня, квартиру показать или что-то там забрать – я плохо помню. Старость.
В задумчивости старик оперся рукой на журнал, кнопка нажалась, и на пульте замигала красная лампочка ожидания ответа, но лейтенант не мог ее видеть из-за бортика стойки.
– А вчера он был здесь? Во время примерно между одиннадцатью и двенадцатью часами дня.
Консьерж будто не слышал его, пребывая глубоко в собственных мыслях. Лампочка мигнула еще пару раз и загорелась ровным светом.
– Простите, задумался. Что вы говорите, товарищ старший лейтенант?
– Я говорю, был здесь вчера этот молодой человек?
– Артем-то?
– Да, – нетерпеливо ответил полицейский.
– Вы извините меня, я слышу неважно. Говорите погромче.
– Так был здесь вчера некто Дерюгин Артем Александрович, агент с вашей визитки? – почти прокричал лейтенант.
– Не уверен.
– Что значит, вы не уверены? Поясните.
Помощник следователя приготовился делать себе пометки на листке. Однако консьерж ответил неопределенно:
– Понимаете, я его здесь не видел.
Полицейский посмотрел на него пристально.
– Вы никуда не отлучались между одиннадцатью и двенадцатью часами дня со своего места?
– Нет, не отлучался, – уверенно ответил старик.
– Тогда вы должны были его видеть. Он утверждает…
– Что? Громче. Погромче говорите.
– ОН УТВЕРЖДАЕТ! Что был здесь в это время, – теряя терпение, почти прокричал лейтенант в надежде, что так старик лучше его услышит и поймет.
Консьерж в ответ настаивал на своем.
– Но я же говорю, молодой человек, что я его не видел. Хотя, конечно, – он замялся, – я мог немного задремать и пропустить его приход.
– А как бы он в квартиру к Елагиной тогда попал?
– Мог ввести специальный код. Хозяевам квартиры сообщаются коды, по ним могут проходить беспрепятственно те, кого они хотят видеть. Система очень удобная.
– Но он бы все равно прошел мимо вас, – скорее утвердительно, чем вопросительно сказал лейтенант.
– Да. Но я его не видел.
– Потому что спали.
– Я так не сказал, – старик хитро улыбнулся. – Я сказал, что возможно я мог задремать. Но точно я не могу сказать, спал я или нет.
– Так, понятно, – обреченно ответил помощник следователя. – У вас камеры есть здесь?
– Так точно!
– Куда направлены?
– На парковку, на вход, здесь несколько есть, внутри.
– Как записи с них просмотреть можно?
– А никак.
Лейтенант снова опешил.
– Это почему еще?
– Не работали они вчера. Профилактика была, ремонтные работы.
Старик пожал плечами, и лейтенант испустил тяжелый вздох обреченности.
– Ясно. Больше не имею вопросов. Скажите только, госпожа Елагина дома сейчас?
– Дома она, да. Никуда не выходила, это точно.
– Вот это у вас точно, а вчера все не точно! – не сдержался лейтенант.
– Молодой человек, мне уже очень немало лет. Вы доживите сначала, а потом я у вас спрошу, что вы помните, а чего не помните.
– За что только зарплату платят, – пробубнил полицейский себе под нос, уходя, затем уже на лестнице обернулся. – Скажите еще вот что. Уборщица когда была в последний раз? Если, конечно, помните.
– А у меня записано! Вот, – консьерж посмотрел один из графиков у себя на стойке. – Три дня назад.
– Ясно, спасибо.
Старший лейтенант пошел наверх, а Максим Георгиевич сдвинул журнал приходов с кнопки, и лампочка погасла.
Кристина как раз одевалась для выхода в город по делам, когда в прихожей раздался звонок домофона. Она отложила свои приготовления, пробежала по квартире и, нажав «ответить», не успела ничего сказать, так как услышала из динамика знакомый голос:
– Простите, задумался. Что вы говорите, товарищ старший лейтенант?
«Полиция?» – пронеслось в голове девушки, зрачки немного расширились.
– Я говорю, был здесь вчера этот молодой человек? – ответил незнакомый голос, по видимому, принадлежащий полицейскому.
– Артем-то?
– Да.
Кристина замерла у аппарата, жадно ловя каждое доносящееся до нее слово. Ее дыхание практически замерло. Консьерж, работающий в ее доме, врал напропалую, что не видел молодого человека, но точно сказать не может. Стоило девушке подумать о камерах и том, что ложь быстро раскроется, как она снова услышала голос пожилого мужчины:
– Не работали они вчера. Профилактика была, ремонтные работы.
«Только вот правда ли это? Вдруг записи есть, и полиция до них докопается?»
