Ощутив, как тело буквально охватывает влажным липким покрывалом, пираты осознали: корабли окутал густой туман, и одновременно с его появлением стихли и последние дуновения ветра. Паруса на фрегате стали похожи на бесформенные тряпки, опущенные в молочное марево, и команда заволновалась. По инерции фрегат продолжал слабое движение. Или это течение тащило парусник? Но разбойники напряглись и, словно помогая кораблю добраться до цели, всем телом и помыслами устремились вперёд.
На счастье пиратов, тяжёлый галеон застыл на месте, а более лёгкий и подвижный фрегат ещё медленно полз, словно гигантский хищный удав, осторожно подбирающийся к беспечной жертве. Когда сквозь туман с правого борта «Поцелуя Фортуны» стали различимы тусклые сигнальные огни галеона, Корбо шёпотом произнёс: «На абордаж». Приказ змеиным шелестом пролетел над палубой, и крючья, в момент взлетев, устремились в пелену. На одно мгновенье сердца разбойников застыли в тревожном ожидании, насколько удачным оказался бросок, но услышав глухой скрежет зубьев «кошек», вонзившихся в планширь, они облегченно вздохнули, и тут же отчаянно потянули тросы, торопясь приблизиться к противнику, пока не поднялась тревога.
Странный звук привлёк вахтовых галеона.
– Родриго, ты слышал? Что это? – раздался встревоженный голос испанского моряка.
– Сейчас проверю, – отозвалось из тумана, и тот, которого назвали Родриго, с опаской направился к борту. Оказавшись у планширя, парень к своему изумлению увидел вонзившуюся в него кошку, но не успел он осознать, откуда она здесь, как из тумана на него взглянула физиономия с рассечённой губой.
– Ну что там, Родриго? – послышался вопрос вахтового, но от страха бедняга потерял дар речи, а Хьюго, в секунду перемахнув через борт, одним движением перерезал горло человека и, издавая страшные булькающие звуки, испанец повалился на настил. Невнятный возглас товарища заставил матроса, накладывая на себя крестные знамения, достать оружие, но, похоже, он более опасался дьявольских происков, чем пиратов.
Испанские солдаты, команда и высокородные господа мирно спали, когда на палубу бесшумно посыпалась босоногая толпа разбойников, растекаясь по кораблю вместе с клубами густого тумана. Заметив странное шевеление в молочной пелене, вахтовый насторожился. «Родриго, это ты?» – спросил он, а когда вместо ответа из таинственного марева выскочил головорез, несчастный, приняв его за призрак, закричал от ужаса, но истошный вопль прервал острый клинок. Крик разбудил солдата, спящего на палубе, и он с опаской взвёл курок мушкета, но только в последний момент заметил опасность. Испанец всё же успел выстрелить, но после непродолжительной схватки сам получил смертельный удар.
Уже не таясь, флибустьеры с рёвом бросились на оставшихся членов команды, вызывая своим неожиданным появлением панику. Матросы и солдаты с нижних палуб выскакивали и, не понимая, откуда пришла опасность, мгновенно попадали под палаши и ножи морских разбойников. Из кают выскакивали полураздетые господа, отважно вступая в бой и пытаясь дать отпор головорезам. Капитан галеона, выскочив из каюты, истошно заорал:
– К оружию!
Но это было последнее, что он смог произнести, поскольку тут же упал замертво, сражённый выстрелом из пистолета. Хьюго, взглянув на свалившееся тело, мерзко оскалился рассечённой губой и, засунув уже не нужный пистолет за пояс, бросился в гущу схватки. Через несколько минут корабль был захвачен, а сопротивление испанцев практически подавленно. Господа и офицеры столпились в кучу на носу и ещё пытались отбиваться, но, понимая бессмысленность своего положения, приняли предложение сдаться в обмен на жизнь.
Капитану пиратов не полагалось самому ходить на абордаж, он должен был следить за ходом сражения и руководить боем. Корбо со своего корабля тщетно пытался разглядеть, что происходит на «Сан Филипе», но поскольку сквозь туман ничего увидеть не получалось, Тэо решил, что проку от его наблюдения нет никакого, и, не выдержав, поспешил на борт противника. Оказавшись на палубе галеона, капитан, желая проверить каюты офицеров, направился к ним, но только он подошёл к одной из дверей, путь ему преградил неизвестно откуда появившийся старик. Сеньор нанёс удар шпагой, но Корбо молниеносно среагировал и, отразив атаку, сам перешёл в наступление. Капитан видел, насколько остервенело испанец рубится с ним, словно тысяча чертей вселилась в офицера, и храбрость старого воина вызвала у пирата уважение:
– Сдавайся! Не вынуждай тебя убивать! – воскликнул Корбо, но старик словно не слышал милостивое предложение и продолжал отчаянно биться. Тэо понял: сеньор защищает дверь, к которой он неосторожно приблизился.
– Чего там у тебя такого ценного, что ты так отчаянно это оберегаешь? – засмеявшись, поинтересовался разбойник и, сделав ловкий выпад, ранил господина. Тот невольно схватился за руку и покачнулся, в этот момент Тэо выбил у испанца оружие и снова попытался открыть дверь, но офицер бросился на пирата, вцепившись в него руками. Грубо оттолкнув старика, Корбо нахмурился: это начинало раздражать.
– Заберите его! – скомандовал он, и несчастного оттащили.
Капитан открыл дверь. В темноте кто-то запричитал и, догадавшись, что здесь прячутся женщины, пират разочаровано сплюнул на палубу:
– Тьфу ты! Бабы! – в сердцах произнёс Корбо и отошёл от проёма.
Вложив клинок обратно в ножны, главарь удовлетворённо отметил, как его головорезы скидывают оставшихся в живых членов команды в трюм галеона. Знатных же господ, предварительно обчистив, согнали на бак
29. Избавившись от людей, флибустьеры принялись обследовать корабль, и вскоре сундуки благородных идальго, наполненные золотом, серебром и ценными вещицами неторопливой вереницей поползли на «Поцелуй Фортуны». Продолжая обшаривать каждый закоулок испанского корабля, пираты выуживали желанные трофеи, и всё – от посуды из благородных металлов до шикарной одежды, украшенной драгоценными камнями, – всё отправилось в ненасытное брюхо разбойничьего фрегата.
С момента, как Тэо стал капитаном, Хьюго вернулся на место квартирмейстера и теперь он решал, какие из грузов флибустьеры заберут на свой борт, а что оставят как ненужное. Стаскивая добычу на палубу, пираты докладывали, чем наполнены трюмы и отсеки галеона, а Хьюго выбирал самое ценное и руководил погрузкой.
– Хороший улов, – спешно перетаскивая трофеи, радовались морские разбойники, с уважением поглядывая на своего удачливого вожака.
Пленные испанцы сквозь пелену тумана мрачно наблюдали за разграблением «Сан Филипе», а Корбо, усевшись на бочку возле грот-мачты, с довольной усмешкой следил за увлечённой работой своих парней. Груз какао и ценных специй быстро перекочевал с галеона к французам. Пираты не преминули прихватить у испанцев и припасы продовольствия.
– Корбо, мы не сможем забрать весь груз. Он просто не влезет в наши трюмы – пояснил Хьюго. – Может, оставим часть на корабле и доставим прямо на нём в порт? – предложил квартирмейстер.
