Пират засмеялся:
– Это каким же образом? Неужели ты думаешь, что мои парни потерпят кого-либо кроме меня на «Поцелуе Фортуны»? Надо мной может быть только моя команда и бог, – хмыкнул Корбо.
– Нет, вы будете делать всё то же самое, что и делали до сих пор. Но если ты получишь документ от Его Величества, в котором говорится, что всё это ты совершаешь от его имени и с его позволения, тогда, с точки зрения французских законов, ты уже не будешь считаться флибустьером. Подумай, Тэо! Многие бывшие пираты состоят на службе короля, а у англичан даже есть такие, которых произвели в сэры, – привёл довод граф.
Задумавшись, Тэо почесал затылок.
– Заманчиво, Одэлон! Но где гарантия, что я получу настоящий документ? На Тортуге все, кому не лень, торгуют подобными бумажками. Многие неграмотные капитаны покупают всякие грамоты, даже не зная, что в них написано. Как-то один такой хвастался передо мной своим разрешением. Бил себя в грудь и доказывал, что состоит на службе у Его Величества, и, если завтра вернётся во Францию, то его встретят с фанфарами, как героя. А когда я прочитал его писульку, чуть от смеха с табурета не свалился! Знаешь, что там было написано? – сделал паузу капитан, желая заинтриговать собеседника. – Что подателю сего разрешено вылавливать коз на острове! – сообщил пират и закатился от смеха. – Переставляешь?! Пирату разрешили ловить коз! – хохотал
Корбо.
Одэлон засмеялся вслед за другом, а успокоившись, серьёзно произнёс:
– Обижаешь, Тэо. Я же не ваши проходимцы с Тортуги. У меня всё серьёзно. Я, как представитель Его Величества, выдам документ за своей печатью, а когда ты прибудешь во Францию, передам грамоту уже с подписью короля. Уверен, после сегодняшнего подвига Людовик простит тебе все прошлые прегрешения… А с его разрешением даже я ничего не смогу тебе сделать. Единственно, хочу предупредить: если королю понадобится помощь в войне с Испанией, тебе придётся в ней участвовать.
– Это можно, – согласился Корбо. – Какая мне разница, с кем нападать на корабли и берега испанцев: с английскими пиратами или с французами солдатами. Кстати, если я теперь вроде как представитель Его Величества, может, тогда уступишь мне хотя бы с десяток своих парней? – заискивающе заглянул в глаза друга капитан и добавил: – У меня недостаток людей на корабле, – признался он.
– Ну нет, Тэо! – возмутился граф. – Ты не представляешь, с каким трудом пришлось мне набирать команду. Знаешь, с какой неохотой граждане идут на службу королю, разве что от полной безысходности.
– Платить нужно лучше за то, что парни рискуют своей жизнью ради интересов Франции. И обращаться с людьми по-человечески, а не бить в морду за малую провинность, – посоветовал разбойник. – Тогда и недостатка в желающих не будет, – фыркнул он. – Одэлон, ну хоть пяток! – взмолился Корбо. – Мне предстоит проходить мимо испанских вод. Да и османы не менее бравые ребята.
– И как ты себе это представляешь? Я вот так возьму и скажу: иди на корабль к капитану Корбо? – нахмурившись, спросил граф.
– Ну зачем так категорично! – почувствовав в голосе друга сомнение, тут же обрадовался Тэо. – Я сам выберу парней. А каждый пусть сам решает, хочет ли он идти под моё начало или нет.
Одэлону пришлось сдаться… Собрав на палубе команду и солдат, граф объявил, что капитан Теодор Эмери теперь служит королю Людовику, а потому желает пополнить команду из числа экипажа «Святого Людовика» для сражений за земли Вест-Индии во благо Франции.
Правда, де Тюрен предупредил, что каждый может отказаться и остаться на своём корабле.
Корбо прошёл вдоль строя и, останавливаясь возле заинтересовавших его людей, задавал вопросы. Если капитана устраивали ответы, он предлагал человеку поступить к нему на фрегат. Ни один из выбранных пиратом моряков не отказался от его предложения, а Оделон с неудовольствием заметил, что добрая половина рядовых членов «Святого Людовика» смотрела на пирата вожделенными глазами, явно мечтая уйти к нему. Кроме того, к де Тюрену подошёл барон Жермон де Дюпре и попросил разрешения тоже перейти к капитану Эмери. Граф строго взглянул на молодого мужчину, но тот пояснил:
– Вы же знаете, капитан, я младший сын в семье… Может, под началом капитана Корбо я смогу разбогатеть и тогда стать настоящим бароном, – объяснил Жермон, и Одэлон согласился.
Но нужно было узнать ещё и желание Корбо взять в команду благородного господина. Капитан ещё в бою оценил смелость и способности дворянина, а узнав, что Жермон к тому же владеет испанским, и вовсе благосклонно отнёсся к желанию аристократа, но предупредил о правилах, которые должен выполнять каждый член команды «Поцелуя Фортуны». Когда формальности были соблюдены, новые члены влились в состав экипажа.
К тому времени всё ценное, включая продовольствие, счастливо перекочевало с галеона в трюмы французов – пираты знали своё дело. Оставшихся в живых испанцев отправили на остров, где проходящие мимо корабли позже смогут забрать соотечественников. Груз с застрявшего на рифах корабля благополучно поделили. Оставшийся на плаву галеон перешёл под начало Одэлона, и чтобы трофей своим ходом добрался до гавани во Франции, плотники сразу взялись за ремонт. Небольшая починка была необходима и «Святому Людовику». Работа кипела, всем не терпелось продолжить поход.
Высаженные на остров испанцы понуро наблюдали за слаженным трудом пиратов. Сам адмирал, стоя на берегу, мрачным взглядом пожирал «Поцелуй Фортуны». Дель Альканис был чернее тучи. Его сердце заполняла жгучая ненависть, а душу заносчивого сеньора изводила оскорблённая гордость. Такого унижения и позора дону Хосе испытывать ещё не приходилось: его грозный галеон пал перед жалким фрегатишком?! «Могущественного адмирала обвёл вокруг пальца безродный французский выскочка?!» – кипел мстительной злобой сеньор. И в лице сеньора дель Альканиса капитан Корбо приобрёл себе злейшего врага.
В какой-то момент адмирал заметил на корабле женщин и в одной из них узнал Эстель. Хрупкая фигурка девушки чётким контуром вырисовывалась на юте, и сердце мужчины радостно дрогнуло. Дон Хосе вздохнул с облегчением: по крайней мере, сеньорита жива и, похоже, с ней обращаются хорошо, – подумал сеньор, но ненависти к пирату это не поубавило…
Глава 21.
Топот на палубе разбудил дремавших в каюте женщин. Моряки встревожено разговаривали, и дамы догадались: на корабле что-то происходит. Через открытое окно испанки заметили корабль под французским флагом и, не понимая, зачем французы преследуют друг друга, озадачено переглянулись. Но после громкого разговора двух капитанов поняли причину «классовых» разногласий короля и пиратов.
На некоторое время на корабле всё затихло, но затем снова началось волнение, и вскоре женщины увидели испанские галеоны. Сердце Эстель в смятении затрепетало: неужели они смогут получить долгожданную свободу? Но одновременно душой сеньориты завладела тревога, и она вдруг явственно осознала, что не желает смерти Корбо. После последней встречи с капитаном Эстель ругала себя за слабость и последними словами кляла пирата. Пленница гневно желала гореть ему в аду и старательно разжигала в себе ненависть к Тэо. Но как только над головой капитана нависла реальная угроза, она вдруг испугалась.
