Глава 1
Вальяжно опускаясь к горизонту, солнце раскрашивало зыбкие бледно-сизые облака немыслимыми красками. Словно подвыпивший художник махнул кистью, и пурпур, перемешавшись с золотом, залил небо, а в океан просочились густые фиолетовые чернила. И всё это сверкало в лучах заходящего светила, переливалось хрустальными бликами и отражалось розово-сиреневыми оттенками на парусах фрегата, величественно скользящего по кроткому океану.
Корабль грациозно раскланивался перед томными волнами, которые неспешными рядами подкатывали к кавалеру и игриво тёрлись о его элегантный корпус. Но, несмотря на заигрывание ветреных кокеток, фрегат настойчиво следовал к намеченной цели, весело шурша белоснежно кружевными бурунами на бирюзовых юбках своих поклонниц. Ничто не говорило о том, что ещё вчера ему пришлось красться через рифы и сражаться с превосходящими по силе испанцами; сегодня «Поцелуй Фортуны» напоминал счастливого дельфина, беззаботно резвящегося на ласковых волнах.
Вспоминая минувший день и свою неожиданную встречу с давно потерянным другом, капитан Корбо ещё раз оглядел корабль и горизонт. Лицо мужчины озарила добрая улыбка. «Это ж надо через столько лет встретиться! Да ещё где? Посреди океана! Одэлон – молодец: добился всего, чего хотел. Теперь он уважаемый человек… Да и семья у него, похоже, замечательная», – размышлял Тэо, и вполне ожидаемо мысли отослали пирата к воспоминаниям о пленнице.
Да, почти каждая их встреча заканчивалась неприятностями и ссорами, а о последнем вечере в порту Англии мужчине и вовсе было стыдно вспоминать. Но Корбо уже решил для себя: он больше не будет возводить ненужные заслоны и не станет изводить душу дурацкими сомнениями насчёт испанской аристократки. «Нужно жить сегодняшним днём, – рассудил пират, – и не стоит отказываться от того, что благосклонно преподносит тебе судьба».
Вернувшись в каюту после дня, проведённого под безжалостно палящим солнцем, капитан задумал освежиться. Обдавшись прохладной водой, Корбо почувствовал, как бодрость возвращается к телу. Сменив любимую чёрную рубашку на свежую белую, он оценивающе оглядел себя в зеркало. Теодор Эмери остался доволен увиденным: с другой стороны стекла на него смотрел широкоплечий загорелый мужчина с уверенным горячим взглядом и густой иссиня-чёрной шевелюрой. В каюту заглянул стюард:
– Корбо, ужин подавать? Ребята уже все поели, а кок уже два раза разогревал тебе еду.
– Да, Жюлиан, – ответил капитан и, вновь вспомнив о своей пленнице, добавил: – И приведи сеньориту дель Маркос, – попросил он.
– Ожидая ужина и появления гостьи, Тэо наугад открыл том Лопе де Вега и начал читать.
Строчки поэта настолько взволновали и увлекли мужчину, что он не заметил появления девушки. Эстель тихо зашла и, настороженно взглянув на пирата, растерянно остановилась на пороге. Корбо поднял глаза, улыбнулся и, заметив её неуверенность, предложил сесть.
– Капитан, разрешите, я вернусь к себе, – робко проговорила девушка и пояснила: – Я себя неважно чувствую.
– Не беспокойтесь, сеньорита, хоть я и пират, но не деспот, – усмехнулся Корбо. – Просто поужинать со мной вы можете? Прошу вас, составьте мне компанию, – любезно попросил он, и Эстель была вынуждена пройти в комнату и сесть за стол. Обходительно придвинув даме стул, капитан неожиданно произнёс: – Я хотел бы извиниться за моё поведение в последнюю нашу встречу. В порту Англии, – уточнил он.
Эстель искренне удивилась: пират решил извиниться перед ней?
– Я ваша пленница, – грустно ответила она, – и вы просите у меня прощения?
Капитан промолчал, он и так сказал слишком много. Корбо никогда не просил прощения за свои поступки и не оправдывался ни перед кем, но взглянув в невинные прекрасные глаза сеньориты, вновь устыдился:
– Я не хотел обидеть вас… Не знаю, что на меня нашло, но вы разозлили меня…
– И чем же я разозлила вас? – неподдельно не понимала испанка.
– Своим упрямством. Вы с таким упорством пытаетесь доказать себе и мне, что любите своего жениха, что это просто выводит из себя, – честно ответил Корбо.
– Но я на самом деле люблю его, – удивлённо проговорила Эстель.
– Хорошо, пусть будет так, – не стал спорить капитан. – Только когда вы таете в моих руках, я начинаю сильно сомневаться в этом, – усмехнувшись, добавил мужчина и, заметив, как бедняжка снова покраснела, остался доволен её реакцией. Но Корбо решил больше не дразнить пленницу и перевёл разговор. – Вина? – поинтересовался он. Сеньорита, вспоминая своё похмелье, отчаянно замотала головой. Пират улыбнулся. – Хорошо, тогда воды, – и налил в бокал. – Угощайтесь, запасы адмирала дель Альканиса оказались довольно богатыми, – сообщил пират, показывая на богато накрытый стол.
– Так корабли, которые вы вчера потопили, принадлежали дону Хосе?
– Вы его знаете? – вскинул брови капитан.
– Да, он друг моего отца, – пояснила девушка.
– Понятно, – проговорил Корбо и, вспоминая рассказ англичан о том, как адмирал намеревался получить с отца девушки деньги, усмехнулся: – «Хорош друг!» – но вслух произнёс. – Не думал, что у вашего отца есть такие высокопоставленные друзья.
– Ничего удивительного, – пожала плечами Эстель. – Пусть наш род не столь богат, как, например, семья моего жениха, но он отличается доблестью и исключительно уважаем в Испании, – с гордостью произнесла сеньорита. – А вот ваша дружба с таким обходительным человеком, как граф де Тюрен, удивила меня, – призналась она.
– Вынужден вас разочаровать, сеньорита дель Маркос, но Одэлон тоже своего рода изгой: он бастард, – пояснил капитан. – Наверное, общее презрение со стороны общества и сблизило нас в детстве, – предположил Корбо.
– Так граф незаконнорождённый? – изумлённо взглянула на капитана Эстель и взволновано добавила: – Да, это ужасно… Такого не должно происходить. Дети должны рождаться в браке, а не от порочных связей.
– Я не был бы столь категоричен, дорогая моя Эстель, – грустно улыбнулся мужчина. – Какую связь вы называете порочной? Разве брак, навязанный родителями без желания самих детей, не порочен? Когда совершенно чужие люди вынуждены жить под одной крышей и делить постель, не испытывая друг к другу нежных чувств – разве это не ужасно? А если такие супруги всё же встретили человека, который им близок и дорог… За что осуждать их, если они счастливы вместе? – поинтересовался Тэо и, взглянув на растерявшуюся гостью, продолжил: – Но общество предвзято. Оно установило безобразные законы, опутало ими человека и заставляет следовать им. И вот искренняя страстная любовь считается преступной и порочной, а испытывающие её люди становятся презираемыми. А брак, который, по сути, является коммерческой сделкой, и в котором нет места чувствам, признаётся достойным, а сами супруги слывут добродетельными людьми. Много всяких «нельзя» придумало общество и церковь: нельзя полюбить человека более низкого статуса или достатка, нельзя питать чувства к избраннику, если он исповедует другую веру, нельзя воспылать нежностью к человеку, если родителям он не по нраву, как в Ромео и Джульетте, – хмыкнул пират. – А любовь порой не спрашивает разрешения. И любящие сердца вынуждены страдать и разбиваться о стену выстроенных обществом условностей.
