Два противоречивых чувства завладели капитаном. С одной стороны, ликование заполнило его душу: он вернёт Эстель отцу, и ему не придётся отдавать её Илхами, но тут же что-то колючее шевельнулось в груди, и Тэо почувствовал горькое сожаление. Только теперь пират остро осознал: ему не хочется расставаться с пленницей. Но сила воли капитана грубо затолкала это сожаление в самый дальний угол сознания, и Корбо облегчённо улыбнулся.
Старик тоже заметил похожего на ворона капитана. Явно обрадовавшись, сеньор сделал знак кому-то на корабле, и два матроса вынесли ларец. Погрузив его на повозку, дон Бернардо сел рядом, и возница, стеганув лошадь, последовал к «Поцелую фортуны».
Увидев подъезжающего испанца, Корбо спустился ему навстречу, и когда повозка поравнялась с фрегатом, барон чуть ли не на ходу вывалился из неё и бегом бросился к капитану. Корбо невозмутимо наблюдал за спешкой сеньора. Сегодня благородный идальго не походил на того гордого господина, каким он предстал перед капитаном в их первую встречу. Бледное лицо отца осунулось, седые волосы, растрепавшись, выглядели всклокоченными, а лихорадочно горящие глаза с надеждой устремились на пирата:
– Капитан! Вы не продали ещё мою дочь?! – обеспокоено спросил старик. – Я привёз деньги!
– Не продал. Она на корабле, – сухо ответил Корбо, и глаза отца радостно засияли. – Но вы задержались, – неожиданно поморщился капитан. – И я, и моя команда были вынуждены оставаться в порту дольше положенного срока. Может, мне назначить цену за мой простой? – усмехнулся Корбо.
У сеньора задрожали руки, и он в ужасе посмотрел на пирата:
– Капитан, умоляю, верите мне дочь! – взмолился отец. – У меня больше нет денег! Где я найду их здесь?! – простонал старик, и Тэо заметил, что к глазам испанца подступают слёзы. – Хотите, я стану перед вами на колени! – в отчаянии произнёс сеньор. – Верните мне моего единственного ребёнка! – зарыдал старый воин и действительно упал на колени.
– Встаньте, барон, – нахмурившись, ответил капитан.
Факт того, что благородный сеньор встал перед ним на колени, сегодня не порадовал пирата. Вместо торжества и удовольствия от унижения идальго он неожиданно испытал угрызения совести. Тео понимал: не страх за свою жизнь заставил испанского гордеца склониться, а любовь к дочери, и, уважая чувства отца, Корбо ощутил сожаление от своего желания подразнить несчастного старика. Пусть у Тэо не было детей, но он понимал, насколько человек страдает от неизвестности и страха за своего ребёнка. Пирату стало стыдно, и его сердце дрогнуло.
– Встаньте, – повторил он. – Не переживайте, я верну вашу дочь без всякой компенсации, – согласился капитан. Лицо старика посветлело, и, поднявшись с колен, он недоверчиво взглянул на разбойника. – Несите деньги, – нахмурившись, велел Корбо и направился обратно на корабль. Встретив Жюлиана, капитан приказал отвести девушку отцу. – Она свободна, – сообщил он.
Жюлиан направился в каюту за пленницей, а Корбо отдал распоряжение боцману готовить корабль к отплытию, и тот, поднимая команду, засвистел в дудку. Услышав приказ, матросы оживились и, азартно переглядываясь, забегали по палубе, а заметив соблазняюще тяжёлый ларец, затаскиваемый на корабль, парни прониклись к вожаку ещё большим уважением. Только терпение капитана позволило сорвать всей команде такой жирный куш, понимали они.
Готовясь сняться с якоря, моряки занимали места, карабкались на мачты, развязывали паруса и подтягивали тросы. Сам Корбо вернулся в каюту. Он решил не выходить на палубу, пока Эстель не покинет корабль. Что-то удерживало Тэо от прощания с девушкой. Зачем ему это?
«Вот и всё… Сейчас она уйдёт, и я забуду её. И всё будет, как прежде» – пытался убедить себя капитан, но его сердце судорожно сжалось и попыталось ему возразить. Корбо сжал волю в кулак и заставил заткнуться глупое сердце: он никому не позволит тревожить себя такой позорной чувствительностью. Капитан подошёл к столу и, решив наметить маршрут, развернул карту, но тут в дверь постучали, и Жюлиан доложил, что сеньорита, желает видеть его. Корбо поднял голову и не успел ничего ответить, как в каюту вошла одетая в серое дорожное платье Эстель.
Весть о том, что сеньор Маркос наконец приехал за ней, застала сеньориту в постели. Сердце девушки радостно встрепенулось, но в ту же секунду пронзительно и горько оборвалось. Служанка незамедлительно вскочила, защебетала и поспешно взялась собирать хозяйку. Эстель не слышала, что говорила Лусия. Кровь стучала в висках, заглушая слова, и бедняжка понимала только одно: она больше никогда не увидит Тэо.
Пленница ожидала, что капитан зайдёт попрощаться с ней, но он не появился. И на палубе его не оказалось. Грудь несчастной разрывало от безысходности, и она неожиданно решила: «Я должна его увидеть! Последний раз! Ещё раз взглянуть в его глаза! Неужели он так и ничего не скажет мне? Нет! Мы не можем вот так расстаться!» – и ведомая немыслимым отчаяньем Эстель потребовала встречи с капитаном.
Сеньорита стояла на пороге и казалась совсем хрупкой на фоне проникающего сквозь проём света. Сердце пирата вновь взволновано затрепетало, но Тэо, стараясь оставаться спокойным, молчал. Не дождавшись приглашения, Эстель прошла в комнату, и дверь закрылась за ней.
– Капитан, я хотела попрощаться с вами, – робко произнесла она и встретилась с мужчиной глазами.
– Право, не стоило, – холодно ответил Корбо. – Проявлять вежливость и прощаться с разбойником, который взял вас в заложники, согласитесь, как-то нелогично, – усмехнулся он.
– Я всё же хочу проститься и сказать… – она запнулась и, сомневаясь, стоит ли продолжать, опустила глаза. Но чувства взяли вверх, Эстель подошла ближе и уверено продолжила. – Вы говорили, что женщины порой не хотят расставаться с вами. Я должна признаться… Вы победили… Я не хочу расставаться с вами, капитан, – она вновь подняла глаза, и капитан увидел, что они до краёв заполнены тоской. Не выдержав, он отвёл взгляд и произнёс:
– Вас никто не заставлял признаваться в этом. Мне это неинтересно…
– И всё?! Ты больше ничего не скажешь мне? – с мольбой устремила она глаза на пирата. Застыв, словно каменное изваяние, Тэо молчал. Девушка, не отрываясь, смотрела на него, пока он снова не встретился с ней взглядом, и Эстель в отчаянье прошептала: – Я люблю тебя, Тэо! – призналась она и, повинуясь порыву, кинулась, желая прижаться к его груди. Доли секунды хватило Корбо понять это, и он, не позволяя приблизиться, резко остановил её. «Нет! Только не это!», – пронеслось у него в голове. Он понимал: если обнимет девушку, то уже не сможет опустить. Эстель с недоумением посмотрела на мужчину, и её глаза наполнились слезами.
– Мне жаль, – сухо произнёс капитан.
– Тебе жаль? – растеряно переспросила Эстель, и по её щеке проскользнула хрустальная слезинка.
Тэо отвёл глаза и, сглотнув ком, подступивший к горлу, произнёс:
– Вы всегда исполняли мои приказания… Так что выполните последнее… Забудьте меня… Так будет лучше.
– Забыть? – как в тумане повторила она.
