Теперь, избавившись от горланящих пассажиров, корсары могли спокойно потрошить жертву. С проворством хорьков парни азартно рассыпались по судну, добросовестно обследуя каждый его уголок. Санчес, ставший после смерти Хьюго квартирмейстером, оценивая добычу, решал, стоит ли её брать на борт или лучше оставить на галеоне. Когда всё ценное перекочевало на фрегат, команде было предложено выложить в общий котёл всё, что случайно осело в карманах каждого. Мало кого бес попутал? И разбойники не хуже трепетных девственниц строили смущённые рожи и виновато доставали из-за пазухи штанов перстни, часы, драгоценные безделушки, серебряные столовые приборы и кошелки.
Никто не осуждал бедолаг, такое с каждым может случиться. «Кто не без греха?» – великодушно рассуждали пираты. Пока команда занималась грабежом и перетаскиванием добычи, плотники, не откладывая, взялись за ремонт рулевого управления галеона. Правда, былую манёвренность испанцу вернуть не удалось, но до порта на Тортуге корабль вполне мог дотянуть своим ходом. Закончив работы и загрузив трюмы, Санчес поинтересовался:
– Что будем делать с женщинами?
– Какими ещё женщинами? – нахмурился Корбо. – Всех в трюм!
– Но, капитан! Этим дамам была предоставлена лучшая каюта, они, похоже, очень знатные. – предположил квартирмейстер.
Выяснилось, что корсары захватили племянницу адмирала дель Альканиса. Девушка с дуэньей и двумя служанками следовала с материка на Кубу, откуда планировала вместе с братом и дядей отправиться в Испанию.
– Похоже, адмирал успел получить новый корабль? – хмыкнул Тэо, а Санчес, пропустив замечание главаря мимо ушей, вновь поинтересовался:
– Корбо, может, потребуем у адмирала выкуп за племянницу? Да и сам сеньор Диего не из бедных, пусть подкинет деньжат за сестрицу!
«Опять знатная сеньорита …– недовольно подумал капитан и для себя решил: – Нет, с меня хватит!»
– Делайте с ними, что хотите, – безразлично проговорил Тэо и направился в свою каюту.
Горделиво выпятив парусиновую грудь, «Поцелуй Фортуны» взял курс на Тортугу. За победителем, словно провинившийся пёс, понуро поплёлся испанский галеон. Почувствовав движение корабля, пленники в трюме, тревожась за своё будущее, обеспокоенно загалдели. Повсюду раздавались стоны и проклятия. Дети вопили, благодетельные матроны, впадая в истерику, ругались на мужей, обвиняя их в бездействии, те виновато оправдывались или сердито огрызались.
Страшась темноты и неведения, люди находились в полуобморочном состоянии. Потея и задыхаясь от духоты, ощущая запах испражнений и страдая от нестерпимой жажды, несчастные клеймили злодейку-судьбу. Но из ящиков с дорогими товарами, из мешков с ценными специями, из слитков серебра и золота, из драгоценных камней невозможно было выдавить ни капли живительной влаги, способной облегчить мучения страждущих. Люди потеряли счёт времени, и, когда трюм распахнулся, и пленников начали извлекать на свет божий, никто не мог точно сказать, сколько времени они провели в заточении: день или неделю.
Оказавшись на ярком солнце, люди жмурились, а когда глаза начинали привыкать к свету, поняли, что их высаживают на безлюдном островке, которыми изобиловало Антильское море. Предварительно очистив господ от всех украшений и ценных вещей, пассажиров усаживали в шлюпки и отправляли на окаймлённый пальмами берег. Избавляя галеон от испанцев, лодки курсировали между островом и судном, а сундуки корсаров пополнялись часами, серебряными пуговицами, а то и самими камзолами, если те оказывались украшенными дорогим шитьём и камнями. В руках пиратов также оказались инкрустированные трубки, табакерки и, конечно же, кошельки.
Возле берега пленники спрыгивали со шлюпок и по колено в воде брели к берегу, напоминая неуклюжих пеликанов. Но испанцы всё же были рады подобному исходу и мысленно возносили хвалу господу за то, что так легко отделались. Сам остров находился на торговом пути, и людей вскоре могут заметить и забрать проходящие мимо корабли.
Посовещавшись с командой, Корбо решил не тащить испанцев на Тортугу. Остров и без того был переполнен заложниками. Испанские губернаторы, не особо заботясь об освобождении соплеменников, не торопились выплачивать выкуп. А родственники пленных, по-видимому, либо не имели такой возможности, либо не горели желанием расставаться с деньгами ради воссоединения с близкими. Пиратское гнездо и без того кишело нерадивыми работниками, а лишние рты не были нужны никому, и, высадив пленников на берег, флибустьеры избавились от ненужной обузы.
Офицеров и капитана галеона пираты отправили на берег последними, вручив им послание для господина Диего дель Альканиса. В письме сеньору говорилось, что за сестру он должен выложить выкуп. Деньги предлагалось привезти на Тортугу, там же и забрать девушку. Сначала разбойники собирались затребовать ту же сумму, что и за предыдущих пленниц: двести тысяч серебром, но засомневавшись, сможет ли брат собрать на Кубе столько, умерили свои аппетиты до ста. Хотя шотландец Гарей, припоминая, какие барыши получал Диего от дружбы с английскими пиратами, настаивал на более солидном выкупе, но парни решили, что сто тысяч плата вполне достойная.
Освободившись от ненужного человеческого груза, корсары вновь отправились в путь. Как только остров скрылся из глаз, Корбо зашёл в каюту, отстегнул палаш, умылся и уже собрался передохнуть, как в дверь постучали, и на пороге появился Санчес:
– Вот, – проговорил квартирмейстер и втолкнул девушку. – Команда решила, это тебе, капитан.
Тэо растеряно взглянул на сеньориту, но не успел он ничего ответить, как дверь захлопнулась, и Санчес, оставив пленницу, исчез.
Отправив письмо с требованием выкупа за знатную испанку, команда уже собиралась разойтись, как неожиданно кто-то предложил:
– А, может, отдадим капитану эту девчонку? Говорят, клин клином вышибают! Может, забудет свою Русалку? Девчонка-то хороша! Тоже испанка и тоже из благородных.
Идея показалась стоящей, и сборище постановило сделать такой подарок главарю: глядишь, оттает капитан…
Оказавшись в каюте, пленница насторожено застыла у дверей, и Тэо невольно уставился на неё. Сеньорита лет семнадцати оказалась чертовски хорошенькой. Чуть полноватая фигурка, с аппетитно округлой грудью. Головку девушки короной украшала копна вьющихся рыжих волос, аккуратный носик, карие выразительные глаза, ямочки на щеках, острый подбородок и пухленькие губки, сложенные в обиженную гримасу. Она взглянула на корсара, но в глазах сеньориты капитан не заметил особого страха, скорее любопытство.
Наконец Корбо прервал неловкое молчание и предложил девушке сесть. Гостья с искренним недоумением вскинула тонкие бровки, похоже, её удивило знание пиратом испанского. Тут зашёл Жюлиан и услужливо расставил на столе вино, фрукты и закуски. Тэо усмехнулся. Капитан догадался о желании команды угодить ему. «Ещё бы серенады под дверью запели», – ехидно подумал Тэо.
– Угощайтесь, сеньорита, – предложил он. – Простите, не знаю вашего имени.
– Инес, – мило улыбнулась девушка и, не жеманничая, принялась пробовать все, что принёс стюард.
