Припоминая рассказ капитана о разбитном молодом человеке, добивающимся руки его дочери, адмирал остался доволен ответом и окончательно отбросил подозрения:
– Да, я убедился, вы далеко пойдёте, – в ответ улыбнулся сеньор Альканис.
Вскоре господа оказались у особняка губернатора. Дон Фернандес лично вышел встречать гостей. Сеньор с озабоченностью посматривал на адмирала, и в его глазах читался тревожный вопрос: «Как всё прошло?» Маркиз не стал долго мучить компаньона:
– Знакомься, Григорио, это сеньор Алонсо, новый первый помощник нашего капитана, – представил дон Хосе мужчину и, предвкушая вопросы, рассказал губернатору, как удачно Мигель использовал болезнь, поразившую команду.
Сеньор порадовался хорошему исходу, но, услышав про хворь, снова испугался:
– Эта болезнь не перекинется на город? – осторожно взглянул на первого помощника Григорио.
– Не беспокойтесь, сеньор. Все больные изолированы. А кто не заразился до сих пор, тот уже не заболеет, – успокоил господина Мигель, и губернатор облегчённо вздохнул.
Дон Григорио от природы был трусоват. Но алчность сеньора оказалась гораздо значительней его трусости, и губернатор решился ввязаться в предложенное адмиралом предприятие. Каждый раз, когда в порт приходил контрабандный галеон, бедный господин покрывался холодным потом и десятки раз пытался выйти из дела, но неизменно жадность дель Фернандеса брала верх. А сегодня на кону стояло очень многое. Никогда ранее адмиралу не удавалось умыкнуть у испанской короны настолько ценный груз, и губернатора просто бросало в дрожь от мысли, какие последствия ждут его, если афера раскроется. Самого сеньора Альканиса всегда раздражало слабодушие компаньона, но он вынужден был терпеть его: всё же от губернатора многое зависело.
Проводив гостей в кабинет, Григорио предложил обсудить дела. Дель Фернандос выложил причитающуюся капитану Озорио сумму серебром и обговорил сроки и место разгрузки корабля. Господа уточнили, что как только галеон освободят от указанных в документах товаров, его без промедления наполнят королевским серебром и золотом, и сеньор Алонсо отведёт «Санта Розу» в указанный порт Англии, где ему предстоит встретиться с нужным человеком.
– Без вопросов, – невозмутимо ответил Мигель. – Всё будет исполнено. Груз найдёт своего хозяина, – многообещающе улыбнулся офицер.
Договорившись, что дальнейшие дела Мигель будет вести через поверенного адмирала, гости, собираясь удалиться, поднялись. Но по завершении деловой части сеньор Фернандес предложил пообедать и поднять по рюмке за успех дела, и мужчины прошли в изысканно отделанный зал столовой. Выпив за знакомство и немного поболтав о пустяках, Мигель откланялся:
– Простите, господа, мне пора, – проговорил он и пояснил: – Я планировал осмотреть город. Как гласит испанская поговорка: «Кто не видел Севильи, тот не видел чуда!» – добавил Мигель и сеньоры, коренные севильцы, довольно улыбнулись.
– Сеньор Алонсо, я попрошу одного из наших слуг показать вам Севилью, – благожелательно предложил губернатор и позвонил в колокольчик.
Вскоре в комнату зашёл вихрастый молодой человек. Хозяин объяснил слуге, что ему следует сопроводить гостя, и помощник капитана, поблагодарив дона Григорио, вместе с провожатым вышел из дома. Мужчины бродили по улицам, и Мигель с интересом рассматривал незнакомый город, а Антонио – как звали парня – охотно рассказывал о его достопримечательностях.
Благодаря нескончаемому движению товаров и богатств, проходящему через Севилью, она выгодно отличалась от других городов Испании. Жизнь здесь протекала с некоторой беззаботностью, тяготея к показной роскоши. На улицах престижных кварталов часто встречались дома, выполненные в новом стиле, отражая желание господ жить более шикарно и открыто, чем того требовали старые устои королевства и консервативная церковь.
Если во времена мавров горожане больше заботились лишь о внутреннем убранстве жилища, то теперь старались сделать и внешний облик дома более красивым. Улицы Севильи постепенно заполнялись пышными особняками и всё более походили на улицы других европейских городов. На фасадах появилось большое количество окон, увеличивался их размер, и стали использоваться другие архитектурные изыски.
Внимание Мигеля привлёк грандиозный кафедральный собор, возведённый ещё в XV веке на месте мусульманской мечети. Известный catedral
20 являлся третьим по величине в христианском мире, его превосходили только Базилика Святого Петра в Риме и Собор Святого Павла в Лондоне. Здание, построенное в позднем готическом стиле на основе гигантского прямоугольника, выглядело грандиозным, а внутри него располагался заложенный ещё маврами чудесный апельсиновый сад. Ворота храма, украшенные сложными каменными барельефами с массой мелких деталей, поражали своей причудливостью. Стены со множеством башенок, изрезанных причудливой резьбой и скульптурами, не могли оставить равнодушными приезжих. Внутренне убранство впечатляло не меньше, поскольку здесь были собраны работы великих мастеров, но собор был знаменит ещё и тем, что здесь находилась гробница Кристофора Колумба.
Севильцы, как и все испанцы, отличались исключительной набожностью, наверное, поэтому огромные территории города занимали мужские и женские монастыри. Повсюду встречались бесчисленные церкви, часовни, молельни, воздвигнутые в честь многочисленных святых, почитаемых жителями, но особенно любили горожане Деву Марию в различных её ипостасях. У Мигеля просто закружилась голова от бесконечных имён и удивительных суеверных историй.
– Сеньор Мигель, а откуда вы? Где ваша родина? – неожиданно поинтересовался Антонио, и господин, несколько растерявшись, ответил:
– Я родом из Каталонии.
– О! Сразу видно каталонскую хватку, – обрадовался слуга. – Моя мать каталонка. То-то я слышу знакомый акцент, – улыбнулся парень и спросил: – И давно вы ходите в море?
– С двенадцати лет. Мой отец был капитаном, – охотно ответил сеньор.
Молодой человек с восхищением посмотрел на господина и провёл гостя в квартал, славящийся своим изобилием товаров. Разнообразие магазинчиков напоминало о странах, из которых корабли поднимались по Гвадалквивиру. Здесь жили и трудились торговцы и ремесленники практически из всей Европы. В лавочках продавалось всё: золото, серебро, жемчуг, драгоценные камни, финифть, кораллы, парча, дорогие ткани и все виды шелка и самого тонкого сукна.
– Это квартал Алькаисерия, – сообщил Мигелю проводник. – А далее следует улица французов, – пояснил Антонио. – Там продают «модные» товары, например, хрусталь, украшения, румяна, духи и все, что придумано для желающих себя украсить женщин, – хихикнул он. – В Севилье есть всё! – не обращая внимания на непролазную грязь улиц, раздуваясь от гордости, хвастался коренной житель города.
Тут Мигель, засмотревшись на очередную диковину, понял, что наступил в дерьмо и неожиданно смачно выругался по-французски. Заметив удивлённый взгляд слуги, сеньор виновато проговорил:
