– Извините, Антонио. Так ругаются французские пираты, а в данном случае мне не хотелось тревожить слух окружающих дам, – улыбнувшись, пояснил первый помощник.
– Вы встречались с пиратами? – восторженно взглянул молодой человек на моряка.
– Конечно… – непринуждённо ответил Мигель. – Когда столько времени, как я, находишься в море, сложно не встретиться с этими разбойниками, – усмехнулся он.
– Да! Пираты чистое бедствие для наших кораблей, – вздохнул парень. – Даже адмирал как-то попался в ловушку этих негодяев!
Мужчины пошли дальше, но теперь помощник капитана более внимательно смотрел под ноги. «Впрочем, Париж ничуть не лучше», – подумал Мигель, в последний момент успев отскочить от помоев, вылитых чистоплотной хозяйкой прямо на мостовую.
Грязь на улицах Севильи неприятно контрастировала с красотой новых городских построек, и в этом отношении Севилья находилась в плачевном состоянии… Дороги оставались настолько запущены, полны нечистот и груд экскрементов, что по ним невозможно было пройти, не запачкавшись, но страшнее того реально существовала опасность возникновения губительных эпидемий.
Правда, роскошно разодетые жители не обращали внимания на царившую на улице мерзкую слякоть, а гордо несли себя, не заботясь мыслью испачкать башмаки. Мужчины красовались в одеждах из тонкого сукна и шелка, с галунами из атласа или велюра. Женщины использовали для украшения одежды, кроме шёлка, кисею, вышивку, ткани, отделанные мольтоном
21 и золотом, а скромницы шествовали в одежде из простых полотен всех цветов радуги. Маленькие шляпки с крахмальными кружевами удивительно подходили к лицам местных дам. Севильские матроны и сеньориты шли прямо маленькими шажками, не позволяя показаться из-под юбки хотя бы носочку туфельки, это считалось неприличным. И такой способ передвижения придавал их походке известное во всем королевстве благородство. Женщины, заставляя себя ценить, умело скрывали лица под вуалью и выглядывали из-под нее лишь одним глазком…
Однако Мигеля больше всего поразлило, что при каждом господине вместо лакея использовался раб и чаще всего мавры, а то и негры.
– Севилья напоминает шахматную доску: сколько белых, столько и черных, – удивлённо проговорил гость, – рабов здесь не меньше, чем в Новом свете!
Не собираясь спорить с очевидным, Антонио только пожал плечами: использование невольников не считалось в цивилизованной Европе чем-то уж ужасным. А мужчины между тем добрались до пристани. Поблагодарив провожатого за интересную прогулку, помощник капитана наконец задал вопрос, давно готовый сорваться с его языка, но сеньор не хотел перебивать словоохотливого парня:
– Антонио, в Пуэрто-Бельо у меня был знакомый, и он не так давно вернулся в Севилью. Вы, наверное, многих знаете в этом городе, может, поможете мне найти его приятеля? Сеньора зовут Бернардо дель Маркос.
Слуга задумался:
– Знаете, я больше нахожусь в доме у господина, а потому мало кого знаю в городе, – признался парень. – Хотя постойте… Барон дель Маркос? Как же! Это приятель нашего адмирала! Насколько мне известно, около года назад барон продал поместье… И земли, и особняк, а сам переехал в Мадрид, – сообщил Антонио. – Да, точно! Тогда эта история была на устах всего города. У сеньора пираты взяли в заложники дочь и требовали выкуп.
– И что с дочерью, всё в порядке? – поинтересовался Мигель.
– Да, дочь ему вернули, – деловито сообщил слуга, – и они тут же уехали в Мадрид. Кажется, к жениху. Там должна была состояться свадьба, – более уверено проговорил парень.
– Жаль, я хотел повидаться с ним, – явно расстроился господин.
– Да, всех тянет в столицу! – улыбаясь, произнёс молодой человек. – Господа желают быть поближе ко двору. Хотя наша Севилья может посоперничать своей красотой и богатством с Мадридом, – не без гордости заявил Антонио.
– А вы ничего не слышали о сеньоре Альваро дель Касадо? – снова поинтересовался Мигель. – Давненько я не встречался с ним, насколько я знаю, он планировал жениться.
– Это известный господин, – согласился слуга. – Но он давно не появляется в Севилье, а живёт, как и многие гранды, в Мадриде. Так, кажется, он и был женихом дочери барона дель Маркоса! – задумался парень и, вспомнив, добавил: – Да, сеньор Альваро женился. Наш губернатор был приглашён на свадьбу, и адмирал тоже. Я слышал, как сеньора Фернандес восхищалась торжеством, – улыбнулся молодой человек и радостно сообщил: – А совсем недавно госпожа приехала из Мадрида и рассказывала донье Леоноре, своей подруге… – Антонио неожиданно осёкся и, понимая, что проболтался о том, что подслушивал разговор хозяйки, покраснел. – Это вышло случайно, – оправдывался слуга.
– Так что говорила сеньора? – одобрительно улыбнувшись, поинтересовался Мигель и, заметив, что господин не осуждает его, парень продолжил:
– Сеньора говорила, что супруги дель Касадо не пропускают ни одного бала и блистают при дворе. Они очень счастливы. А сеньору дель Касадо приняли во фрейлины королевы, – охотно болтал слуга, не замечая, как помрачнел Мигель.
Выяснив всё, что хотел, моряк попрощался с провожатым и направился к кораблю.
Легко взбежав на галеон, сеньор Алонсо зашёл в кают-компанию, где его, похоже, дожидались разодетые офицеры, и один из них нетрепливо спросил:
– Ну что, Корбо? Как всё прошло?
– Пока мы здесь, лучше обращайтесь ко мне Мигель, и пусть на плохом, но на испанском, мало ли ушей в порту, – сделал замечание «помощник капитана» и ответил на вопрос: – Дела наши – лучше и не придумаешь, – и он слабо улыбнулся. – Адмирал поручает нам перевезти серебро и золото в Англию, – сообщил Корбо, и пираты разразились язвительным хохотом.
– Спасибо адмиралу за подарок! – проговорил Ланс.
Тут в разговор вступил обряженный в офицерский мундир Санчес:
– Мигель, на причале я познакомился с одним моряком. Он с корабля-вестника
22 «Летучий». Парень утверждал, что Диего дель Альканис вскоре прибудет в Испанию. Думаю, нам следует поторапливаться и поскорее убираться отсюда. Сеньор Диего знает вас в лицо, капитан.
– Да, нам следует поспешить, – нахмурился Корбо.
– А что с вашей Русалкой? – вдруг поинтересовался Жюлиан. – Вы узнали, где она живёт?
– Узнал, – хмуро ответил Тэо. – Она в Мадриде.
