– А что говорить? Да, он достоин восхищения, – согласилась девушка.
– А главное, что я узнала – Корбо теперь, оказывается, не пират, а корсар! – сверкая глазами, не унималась Долорес. – Поэтому он так спокойно и отправился во Францию.
– И какая разница? – пожав плечами, поинтересовалась Эстель.
– Для испанской короны, может, и никакой, – хмыкнула сеньора. – А для французской очень даже. Отныне он вполне благопристойный гражданин и офицер, сражающийся с врагами короля по поручению самого Людовика, – пояснила она.
– Понятно… Я рада за него. Теперь при желании он может осесть во Франции и вести жизнь торговца или буржуа, – предположила Эстель. – Наверное, вырученные деньги позволят ему это сделать. Надеюсь, он так и поступит, а не будет болтаться по морям, рискуя рано или поздно нарваться на адмирала, – вздохнула девушка.
– Я смотрю, ты совсем не рада? – не понимала печали подруги Долорес.
– А чему я должна радоваться? Тому, что он ради забавы так рискует жизнью? – нахмурилась Эстель.
– Какая же ты глупая! Разве ты не понимаешь, зачем он явился в Севилью? Он же ради тебя отправился в Испанию! Он надеялся встретиться с тобой!
Эстель побледнела и настороженно взглянула на женщину.
– О чём ты говоришь? С чего тебе пришла в голову такая глупость? – возразила она.
– Это не глупость, девочка моя! – по-матерински произнесла графиня. – Ну, зачем ему вести галеон в Испанию, когда он и так принадлежал ему? Откуда он мог знать, что адмирал вернёт ему корабль со всем грузом и даже прибавит сверху того? А если бы всё открылось раньше? Для чего ему так рисковать? Только ради того, чтобы получить удовольствие подёргать льва за усы? Нет, дорогая, он появился в Севилье ради встречи с тобой! – уверено заявила Долорес.
– Нет, нет. Этого не может быть…, – взволновано проговорила Эстель и уже собиралась что-то добавить, но графиня перебила её.
– Хочешь ты в это верить или нет, но это так! Он не может забыть тебя, Эстель, так же, как и ты его. Я же знаю, – сочувственно взглянув на подругу, с грустью произнесла сеньора.
Эстель отвернулась и от отчаянья прикусила губу:
– Даже если это так…– помолчав, произнесла она. – Всё это бессмысленно, – сдерживая подступившие слезинки, вздохнула девушка и опустила голову. – Ты же сама всё понимаешь.
Долорес тоже вздохнула: да, по-видимому, зря она затеяла этот разговор, он только разбередил старые раны:
– Прости, Эстель, я не думала приносить тебе страдания. Думала, ты будешь рада узнать, что с ним всё в порядке, и он не забыл тебя.
– Ничего, Долорес, – решила перевести разговор в другое русло хозяйка и натянуто улыбнулась. – Лучше расскажи, как твои дела. Как твой капитан?
– У меня всё замечательно! – хитро взглянула на подругу графиня и, немного помолчав, сообщила: – Я боюсь сглазить, – сделала она многозначительную паузу и наконец выдохнула, – но мне кажется, я бремена!
– Долорес! Неужели это правда? – восторженно воскликнула Эстель. – Неужели ты дождалась своего счастья? И кто отец? Даниэль?
– Ну не думаешь же ты, что я жду ребёнка от своего ненормального муженька? – обиженно поморщилась графиня и, счастливо погладив себя по животу, добавила: – Слава богу, этот увалень в своё время не смог этого сделать, а только пыхтел, пытаясь изобразить страсть. И мой ребёнок будет рождён от настоящего мужчины, а не от его подобия. Считаю это справедливо… Если граф предпочитает мужчин, то вполне закономерно, что у него нет продолжателя его выродившегося рода, – фыркнула женщина.
– А ты не боишься, что он поднимет скандал? Вдруг граф подаст на развод и ославит тебя как неверную жену?
– О! Я была бы только благодарна ему за это… Как, впрочем, и Даниэль, тем более теперь, когда он узнает о ребёнке. Только мой муж не пойдёт на развод, – вздохнула сеньора. – Я же не стану молчать и брать всю вину на себя. Так что, думаю, мой муженёк ещё и порадуется, что появится наследник хотя бы его фамилии. И даже более чем уверена будет всячески подчёркивать, что это его ребёнок. Только Фердинанда я на пушечный выстрел не подпущу к воспитанию моего малыша, особенно если это будет мальчик. Ещё чего не хватало, – сердито нахмурилась она.
– Да и у вас не всё так безоблачно, – вздохнула Эстель. – По закону ребёнок Даниэля будет считаться ребёнком графа.
– К сожалению, моя дорогая, – согласилась Долорес. – Нам придётся с этим мириться, если, конечно, бог не смилостивится и не освободит меня от мужа. Святая Мария прости меня за дурные мысли, – перекрестилась испанка. – С другой стороны, Фердинанд не так уж и досаждает мне. Внешне всё выглядит прилично, и многие думают, что мы идеальная пара, – задумавшись, проговорила сеньора, и Эстель сочувственно посмотрела на подругу.
Поделившись новостями и выложив все последние сплетни, графиня удалилась. Оставшись одна, Эстель снова и снова вспоминала рассказ Долорес, и сердце девушки взволновано дрожало. Неужели подруга права, и на такой отчаянный поступок капитан пошёл из желания встретиться с ней? Нет, это было бы безумием! Зачем ему ради неё так рисковать? Возможно, он и вовсе забыл про глупую пленницу? «Сколько их было у него? Вон Инес дель Альканис тоже была в его лапах…» – вспомнила Эстель историю с племянницей адмирала.
Девушка усиленно убеждала себя, что ей нужно забыть о капитане, и опять с горечью понимала: она не в силах этого сделать…
Глава 19
«Поцелуй Фортуны» с меньшей частью команды тревожно застыл в порту Ла-Рошели. Все корсары, хоть немного владеющие испанским, отправились с капитаном на «Санта Розе» в Севилью, и уже не первые сутки в надежде увидеть товарищей парни напряжённо всматривались в каждый появившийся на горизонте парус. С того момента, как моряки разделились, прошло около месяца, и головорезы сетовали, что Корбо не взял их с собой, и теперь им приходится сидеть на берегу и мучиться от неведения: вдруг сейчас именно его твёрдая рука необходима капитану в логове испанцев?
А когда в порту появился знакомый силуэт «Санта Розы», радости корсаров не было предела, и восторженный рёв огласил акваторию порта. Приветствуя возвращение своего капитана и товарищей, команда «Поцелуя Фортуны» разразилась пушечным залпом, и галеон, важно гаркнув ответным торжественным огнём, встал на якорь неподалёку от фрегата.
Крепкие мужские объятия, дружеские рукопожатия и сердечные приветствия были жаркими, но недолгими. Всем не терпелось услышать, как прошёл поход, и его участники, не терзая любопытство приятелей, направились в ближайшую забегаловку поболтать за кружечкой хорошего эля. Вскоре история о том, как французские корсары, сумев обвести вокруг пальца испанского адмирала, вышли сухими из воды, стала главной новостью всех портовых кабаков. Моряки и офицеры на все лады склоняли глупость дель Альканиса, восторгались изобретательностью капитана Корбо и отвагой его команды.
Некоторые удивлялись, сомневаясь в достоверности рассказа, но когда драгоценное содержимое трюмов вытащили на божий свет, даже самые недоверчивые граждане вынуждены были признать выдающуюся изобретательность капитана Корбо. Деньги, полученные за богатую добычу, по традиции поделили между всей командой. Никто не остался в обиде, в том числе и король, получивший в казну довольно приличную прибавку. Постоянные развлечения двора и огромный королевский штат разоряли королевскую казну, и подарок корсара оказался как нельзя кстати. Вскоре с письмом от Людовика в порт прибыл Одэлон. Его Величество восхищался отвагой капитана и изливался лестными эпитетами в адрес шевалье д’Эмери.
