Продвигаясь вглубь страны, Корбо готов был согласиться с мнением путешественников, рисующих испанцев, как нацию праздных дворян и оборванцев-крестьян. «Хотя по большому счёту другие страны мало чем отличаются от Испании, – наблюдая за крестьянами, резонно заметил корсар, – и у нас достаточно и тех, и других…»
Так, за разговором и изучением достопримечательностей страны господа добрались до Мадрида, встретившего гостей, как всякая другая столица, шумом и суетой. Улицы Мадрида кишели народом. Дамы и господа в окружении слуг и телохранителей, служащие и простые горожане, торговцы и нищие – каждый следовал по своим делам, и всё это перемещалось нескончаемым людским потоком. Несколько раз по дороге приятелям попадались солдаты, уволенные в запас или дезертиры. Грозные кавалеры со шпагой на боку шествовали по главной улице, гордо задрав головы с нахлобученными на них шляпами, украшенными помпезными султанами. Они шествовали по мостовой, чеканя шаг, будто маршировали по полю боя под звуки барабанов. Хотя, возможно, эти вояки никогда не бывали дальше Картахены. Испанской Картахены, а не той что располагалась за океаном. Но, несмотря на это, сеньоры важно именовали себя ветеранами. Все мадридцы знали: эти бравые солдаты запросто могут напроситься в гости, занять денег, вовсе не собираясь возвращать долг, а некоторые из них не гнушались промышлять ремеслом наемного убийцы, чем и зарабатывали себе на хлеб.
Следуя по улицам, приятели миновали площадь Плаза Майор и вскоре оказались у здания, которое производило впечатление на всех приезжих, но неизменно удивляло контрастом между красотой архитектуры и своим назначением. Массивное здание, длинное и широкое, с тщательно зарешеченными окнами, заинтересовало и капитана. Решётки на окнах были обыденностью для Испании. Они защищали не только от страстных любовников, но и от разбойников всех мастей, включая вернувшийся с полей сражений солдат. Но решётки этого здания привлекали внимание особенной изысканностью и красотой. Мелкие, покрытые позолотой ячейки были выполнены настолько искусно, что пират предположил, что дом принадлежит богатому аристократу. Тэо поинтересовался у графа именем владельца особняка, и де Круа, засмеявшись, объяснил, что это дворянская тюрьма.
– Нет, пожалуй, мне хотелось бы заглядывать туда, – хмыкнув, согласился капитан.
Проезжая улицами испанской столицы, де Круа поинтересовался:
– И как вам Мадрид, капитан?
– Думаю, лучше, чем Гонгора, не скажешь…
– Вы о чём? – удивился граф, и пират продекламировал:
Величественные слоны – вельможи,
26
Прожорливые волки – богачи,
Гербы и позлащенные ключи
У тех, что так с лакейским сбродом схожи.
Полки девиц – ни кожи и ни рожи,
Отряды вдов в нарядах из парчи,
Военные, священники, врачи,
Судейские – от них спаси нас, Боже! -
Кареты о восьмерке жеребцов
(Считая и везомых и везущих),
Тьмы завидущих глаз, рук загребущих
И веющее с четырех концов
Ужасное зловонье… Вот – столица.
Желаю вам успеха в ней добиться!
– Да, хорошо сказано, – засмеявшись, согласился Анри. – Ну что ж, мы с вами приехали, – показал граф на дом, отделанный белым камнем, украшенный колоннами и балконом.
Господа спешились и зашли внутрь. После пыльных дорог Испании и жарких улиц Мадрида было приятно ощутить прохладу каменных стен.
– Чёрт побери, как я рад, наконец, слезть с этого коня, – потирая ягодицы, произнёс Корбо. – А если мне ещё приготовят ванну, я буду счастлив вдвойне, – сообщил он.
– Хочу заметить, капитан, за время нашей поездки вы стали более уверено держаться в седле, – улыбнулся граф и сделал знак слугам исполнить пожелание гостя, и вскоре Тэо смог насладиться тёплой водой.
Освежившись с дороги, приятели встретились в столовой:
– Ну и какие ваши планы, д’Эмери? – поинтересовался де Круа.
– Прежде всего, я намерен разыскать дом Альваро дель Касадо.
– Ну, это проще простого, – усмехнулся граф. – Посетив салон сплетен, думаю, мы с лёгкостью сможем узнать, где проживает достопочтенный сеньор.
– Салон сплетен? – удивился Тэо.
– Конечно. Это место, где можно узнать всё на свете и даже то, чего ещё не случилось, – засмеялся граф.
Наверное, каждая европейская столица имела подобные салоны, и Мадрид не являлся исключением. Желая узнать последние новости, праздные аристократы собирались доверительными компаниями и делились сплетнями. Здесь же обсуждали литературные новинки, достоинства актеров и актрис и конечно же не лишали себя удовольствия покритиковать правительство. Среди «салонов» даже возникла некая «специализация»: так в салоне «Придворные голоса» объединялись господа из канцелярии королевского двора и говорили, прежде всего, о политике. Его завсегдатаи получали сведения из советов, кулуаров дворца и от прибывающих из разных частей Испанской империи королевских курьеров, а далее сеньоры обменивались известиями.
На Лионской улице находился «Актерский салон». Он собирал не только людей театра, но также писателей и поэтов. Здесь любили польстить в глаза и за спиной позлословить о произведениях соперников, порассуждать о красоте слога и отсутствии таланта, могли сочинить эпиграммы, порой остроумные, но частенько причинявшие кровную обиду, но все они сразу же разносились по городу, а затем и по стране.
Но самым известным местом из подобного рода сборищ были ступени церкви Сан-Филипе эль Реаль, расположенной в начале Большой улицы. Неподалеку располагалось здание Главного почтамта, куда приходили письма частным лицам, и народу здесь всегда толклось предостаточно. Завсегдатаи различных салонов стягивались ближе к полудню, здесь и проводили время за праздной болтовнёй. Будучи убежденными в собственной информированности, истинной или мнимой, сеньоры важно комментировали известия о военной и международной ситуации, знали и о намерениях Османской империи, и о революции в Нидерландах, и о положении дел в Италии, и о последних открытиях в Южной Америке. Тут же обсуждались и более фривольные темы: любовные увлечения королей и грандов, сплетни о связи важного господина и актрисы, колдовство, к которому прибегал граф-герцог д’Ол…, дабы обеспечить себе потомство… И эти россказни в искаженном виде, преподносившиеся как свершившиеся факты, вскоре облетали Мадрид. Именно здесь формировалось общественное мнение, а критика злоупотреблений и нападки на должностных лиц часто являлись источником для рождения пасквилей, памфлетов и сатирических куплетов. И именно сюда направились де Круа и д’Эмери.
Шагая по солнечным улицам Мадрида и утирая пот с лица, Тэо возмущался:
– Будь проклят тот, кто придумал эти парики и тесные камзолы! Граф, ну вы-то только в шляпе! Может, и я избавлюсь от этого рассадника вшей? – взмолился пират.
