– Не торопи меня, – прошептал он, щекоча дыханием ее кожу.
Она снова вздрогнула. Том отстранился, наслаждаясь жаром желания, горевшим в ее глазах.
Он потянулся к ее губам и замер совсем близко от них, дразня и искушая Сиару.
А потом поцеловал ее.
Ее губы, сладкие и полные, податливо раздвинулись под напором его языка. Ее пылающее упругое тело прижалось к нему, бедра к бедрам, грудь к груди. Не отрываясь от его рта, она нетерпеливыми пальцами неловко стала развязывать его галстук-бабочку.
Он был слишком слаб, чтобы сопротивляться. И все-таки он смог. Он отстранился от нее, совсем немного, но все же достаточно, чтобы к нему начал возвращаться здравый смысл.
Он уткнулся головой в ее волосы и прошептал: – Это может выйти из-под контроля.
– Я думала, что уже… – Голос Сиары дрожал и срывался.
Он отступил на шаг, прекрасно понимая, что пути назад уже не будет.
– Ты же понимаешь, что это не изменит мои намерения насчет Лохмора.
Глаза Сиары сначала удивленно округлились, потом гневно сузились.
– Том Бенсон… За кого ты меня принимаешь? Ты что же, думаешь, что это… Что я целуюсь с тобой из-за Лохмора?
– А из-за чего?
Сиара покачала головой, отбросила его руку и пошла к выходу. В дверях она повернулась и с насмешкой посмотрела на него.
– Только из-за игры. Я выиграла. Только из-за этого. – Она надменно вскинула голову и прибавила: – И, если позволишь напомнить: ты сам задал мне тот вопрос. Так что не вини меня, если не можешь справиться с последствиями.
С этими словами она вышла из комнаты.
Том обессиленно рухнул на диван. Ему надо продержаться еще один день. Послезавтра прислуга выйдет на работу.
Всего один день.
Ведь он сумеет?
Глава 7
Дверь со стуком распахнулась. Группа эксцентрично одетых подростков с музыкальными инструментами вошла в древний паб, служивший деревне заодно и бакалейной лавкой, и хозяйственным магазином. Собравшиеся приветствовали их радостными воплями и стуком пивных кружек.
Том, сидевший у камина с пинтой портера, наклонился к Сиаре:
– Что происходит? Почему на них такие странные соломенные шляпы?
Она засмеялась.
– Понятия не имею! Это «Рен Бойз»; каждый год двадцать шестого декабря, в день святого Стивена, они ходят из паба в паб, играют свою музыку и собирают деньги на благотворительность.
Музыканты тем временем расположились в центре паба и по команде подростка, который трижды стукнул деревянной палочкой в боуран
[8], начали играть зажигательную мелодию кейли.
На них были соломенные шляпы в форме конусов, которые наполовину скрывали их лица, но Том все равно узнал среди них маленькую Софи с детской вечеринки – ее выдали ее огненные волосы. Девочка тоже узнала его и нерешительно помахала ему рукой.
Он не хотел идти в паб, но в конце концов уступил настояниям Сиары, твердившей, что он уже достаточно поработал сегодня и ему не помешает размяться – пройти милю пешком до деревни, а заодно заскочить к «Дейли» на горячее пиво.
Он отхлебнул портера и посмотрел на Сиару, которая хлопала в такт музыке и смеялась от восторга. На ней были джинсы и толстый вязаный свитер с высокой горловиной, каштановые волосы были забраны в высокий хвост, и она выглядела совсем юной.
Ему снова захотелось поцеловать ее.
Запредельная глупость.
Продажа Лохмора сама по себе была для него нелегким решением. А Сиара делала его еще сложнее.
Он сидел в пабе, разменявшем пятый век, на стенах висели снимки замка – наверное, от самых времен изобретения фотографии, и вставленные в рамки вырезки из газет, посвященные значительным событиям Лохмора – наверное, от самых времен изобретения газет. К нему подходили деревенские, жали руку, поздравляли с Рождеством, выражали соболезнования по поводу смерти отца, предлагали ему выпить, делились местными новостями. Он вспомнил, как настойчиво Сиара зазывала его сюда.
Неужели все это – и поход в паб, и вчерашний вечер, – все часть ее кампании по спасению Лохмора?
Он стиснул зубы. Он влюбился в Сиару.
Вокруг все подпевали и хлопали в такт музыке, а у него внутри была глухая пустота.
«Рен Бойз» закончили свое выступление, пустили по кругу ведерко для пожертвований, раскланялись и под аплодисменты покинули паб.
Том встал и надел куртку.
– Мне пора.
– Но мы же еще не допили.
– Скоро стемнеет. Я бы предпочел уйти сейчас.
– Всего три, темнеть начнет только через час.
Он покачал головой, развернулся и вышел из паба.
Сиара догнала его на главной деревенской улице. Они прошли мимо выбеленной снегом старой церкви, построенной его прапрадедом, мимо сквера, куда какие-то храбрецы, несмотря на мороз, привели играть своих детей. Маленький мальчик сидел на качелях и визжал от восторга, а отец раскачивал его все выше и выше. Какие-то люди приветствовали его, но Том только коротко кивал в ответ и, не останавливаясь, шел дальше.
И только уже у стен замка он повернулся к Си-аре, не в силах больше сдерживаться, желая немедленно выяснить, что происходит между ними.
– Вот что, хватит игр, Сиара. Я понимаю, что ты готова пойти на все, чтобы убедить меня сохранить Лохмор… Но прекращай уже.
Сиара задохнулась от возмущения и потрясенно уставилась на Тома.
Гнев, удивление и разочарование кипели в ней, но она изо всех сил постаралась говорить спокойно.
– Я не играю в игры. Да, я хочу, чтобы ты сохранил Лохмор. Ради себя самого и ради нас всех. И я с самого начала честно признавалась тебе в этом. Так о каких играх, черт возьми, ты говоришь?
Том стиснул зубы, повернулся и быстро пошел прочь. Глубоко вздохнув, Сиара побежала за ним. Он свернул в Лохморский лес.
Последние лучи зимнего солнца без труда проникали между голых ветвей. Земля была скрыта под снегом, но зеленые хвосты папоротника дружелюбно покачивались на легком ветру. Сиара, увязая в снегу, не поспевала за быстрым, упругим шагом Тома.
– Хочешь знать, почему мне нравится работать садовником? – крикнула она ему в спину. – Потому что растения очень простые и понятные по сравнению с вами, мужчинами.
Том повернулся и с мрачным лицом ждал, пока она его нагонит.
– Скажи мне: ты целовалась со мной ради Лохмора?
Сиара не знала, что ему ответить.
Стоит ли ей солгать, что их поцелуи были частью ее плана? Сказать, что они не были сладкими и пьянящими? Скрыть от него, что она любила его каждой клеточкой своего тела?
