— Хотя я признаю, — продолжал он, словно читая ее мысли, — что продукты мне доставили на дом.
Потом он быстро сменил тему:
— Я осмотрел дом.
В его резком взгляде читался едва заметный упрек, который она решила игнорировать.
— Необычный дом. Ты всегда здесь жила? — спросил он.
Недолго думая, Айви ответила:
— Его построила семья Тетушки. Потом она жила здесь с мужем.
Пакстон нахмурился:
— Не понял.
— О, Тетушка на самом деле не наша тетя. Она взяла нас, девочек, на воспитание, когда умерли наши родители.
— Ух ты! — Пакстон выглядел удивленным. — Она воспитывала трех девочек? Это очень большая жертва. Я полагаю, она хорошо знала ваших родителей?
Айви понимала, что их разговор довольно опасен. Любая дискуссия о ее семье или семье Тетушки может очень быстро переместиться на запретную территорию.
— Она была няней моей матери.
Она принялась есть суп, чтобы не разговаривать.
— Я не знал, что ты сирота. Как умерли твои родители?
У Айви скрутило живот. Ей не хотелось обсуждать смерть своих родителей.
— Автокатастрофа, — выдохнула она и принялась крошить кусочек кукурузного хлеба на тарелку большим и указательным пальцами.
— Вы все родом из этих мест?
Айви сильнее разволновалась.
Не обращая на это внимания, Пакстон продолжал:
— В доме немало вещиц, связанных с кораблями. Твоя семья занималась судоходством?
Айви запаниковала и уставилась в свою пустую тарелку.
— Я не хочу говорить об этом, — пробормотала она, встала и понесла тарелку к плите.
— Давай я. — Пакстон тоже встал.
— Я сама. — В последние дни ей приходилось часто говорить подобные слова.
— Я не против, — ответил он. — Я просто хочу тебе помочь.
Айви почувствовала беспомощность, но решила не сдаваться. В семье ее часто называли упертой. Скрипя зубами, она повторила:
— Я справлюсь сама, Пакстон. Я не инвалид.
От волнения и смущения у нее пропал аппетит. Она ненавидела всех, кто считал ее слабой. Ей было неприятно, что она вынуждена полагаться на других людей.
Но сильнее всего она ненавидела то, что ситуация вышла из-под ее контроля.
* * *
Пакстон был вне себя от разочарования, смотря в окно поздно вечером. Он даже не мог работать с компьютером. Раньше ему всегда удавалось сосредоточиться на работе. Нынешняя ситуация была довольно необычной, провоцируя в нем беспокойство.
Из-за злючки блондинки у него все идет наперекосяк. Вместо того чтобы проводить время вместе или просто сидеть с ним в одной комнате, Айви вернулась в свою спальню вскоре после обеда. И притворилась, что спит между обедом и ужином. Назло Пакстону она дремала перед телевизором, по которому шло какое-то сумасшедшее реалити-шоу. Он не раз задавался вопросом, выбрала ли она это шоу специально, чтобы позлить его.
Но сильнее всего его раздражало то, что Айви отказывалась просить у него что-нибудь попить, или приготовить ей еще суп, или испечь печенье.
Какая беременная женщина откажется от выпечки?
Она вела себя так, словно он ей вообще не нужен. Будто она все сделает самостоятельно.
Наконец Пакстон сдался и ушел в гостевую комнату, чтобы немного поспать. Но ему не спалось. Он пялился в потолок и думал, как ему разрушить настойчивое желание Айви быть независимой. Через пятнадцать минут он услышал шаги наверху. Медленные шаги, затем бег.
Захлопнулась дверь. Пакстон сел и прислушался. Наверху включилась вода.
Через несколько минут раздался громкий стук. Он вскочил с кровати, приготовившись действовать.
Но вода продолжала течь, достаточно долго. Вероятно, Айви принимала душ. Он расслабился, когда воду выключили.
Затем послышался слабый скрип двери. Пакстон опять прислушался. Раздался еще один громкий стук, прямо у него над головой.
Тишина.
Его сердце забилось чаще. Что происходит с Айви?
Ему было все равно, хочет она помощи или нет. Всего за пару секунд он надел спортивные штаны на трусы-боксеры и поднялся по лестнице через две ступеньки, включив свет.
Он сразу увидел спутанные светлые волосы на зеленой дорожке на полу.
— Айви!
Она слегка приподняла голову, когда он опустился на колени рядом с ней.
— Я в порядке, — резко сказала она, ее лицо приобрело сероватый оттенок.
— Угу. — Его сарказм вскоре сменился яростью. — На полу намного удобнее, чем на кровати?
Она погладила ковровую дорожку под собой:
— Я просто хотела сменить обстановку.
— Ты знаешь, что моя комната находится над твоей, да?
Она закрыла глаза, но он не позволил ей игнорировать его на этот раз.
— Тебе надо было просто позвать меня. — Он подхватил ее на руки, и она вскрикнула.
— Поставь меня!
Делая вид, что подчиняется, он опустил ее ноги на пол, а потом осторожно отпустил ее руки. Айви покачнулась.
— Ты хочешь, чтобы я тебя отпустил?
Услышав ее хныканье, он опять поднял ее на руки и понес по коридору в комнату.
Опустив Айви на кровать, он дал волю эмоциям:
— Ты так злишься на меня, что предпочитаешь спать на полу, а не просить меня о помощи? Почему ты лежала на полу?
Айви закрыла лицо руками. Сначала он подумал, что она просто уклоняется от его требовательных вопросов.
— Ты ведешь себя как ребенок, Айви.
У нее задрожали плечи, и Пакстон понял, что она плачет.
— Ну, не надо. — Он протянул к ней руки, словно желая погладить по плечам, но в последний момент отступил. Не надо сильнее ее расстраивать. Он ненавидел, когда его сестры плакали, потому что чувствовал себя беспомощным. Но когда Айви подняла лицо, Пакстон испугался.
— Тебе не понять! — огрызнулась она. — Два месяца назад я была полностью дееспособной. Теперь у меня нет работы. Никакой жизни. И видимо, я уже не могу ходить!
Пакстон смотрел, как слезы катятся по ее щекам.
— Я усталая и слабая, и я себе противна. Я даже не могу приготовить себе еду. Не могу работать, потому что у меня не хватает сил. Я не делала маникюр уже несколько недель. И ты только посмотри на мои волосы!
Обычные женские жалобы. Пакстон все понял. Ее слова отлично обрисовали то, что она чувствовала прямо сейчас. Он судорожно соображал, что делать дальше, и понимал: Айви не понравится его следующий шаг.
