Оставалось надеяться, что он не догадался, как она отреагировала на его прикосновения прошлой ночью. Утренняя тошнота последних двух с половиной месяцев определенно повлияла на ее либидо. Но тело Айви забыло об этом, как только Пакстон запустил пальцы в ее волосы. Смущаясь, она старалась сдерживаться. В конце концов, судя по его мягким прикосновениям и внимательному отношению к ее волосам, а также уходу Пакстона после того, как она приняла ванну, он больше не интересуется ее обнаженным телом. Хорошо, если он не заметил, как напряглись ее соски, а на лице отразилось вожделение.
Это было не просто желание секса. Ее потрясло, что Пакстон мог завести ее одним касанием. До прошлой ночи она не подозревала, как сильно желает его внимания и ласки. Ощущение его пальцев на ее голове. Нежное прикосновение зубьев расчески, которой он распутывал ее волосы. Давление его больших пальцев на шею, когда он решил размять ее мышцы.
Внезапный звук закрывающейся двери внизу заставил Айви сесть. Хотя она не стремилась встречаться с Пакстоном, пока у нее на душе бушевали страсти, она не стала прятаться от своих страхов.
Ей надо подумать о ребенке. И о будущем, а не о прошлом.
Кроме того, она сильно проголодалась. Теперь, когда она знает, что Пакстон умеет готовить, притом по-настоящему хорошо, ей стало любопытно, что он приготовит на завтрак.
Одевшись, она спустилась вниз и увидела Пакстона у кухонного стола. Она остановилась в дверях и заметила, что он нарезает овощи, а мышцы его плеч напрягаются под рубашкой-поло. Айви тихонько вздохнула, сожалея о том, что ничего в этой великолепной картине никогда не будет для нее настоящим. Но, запретив себе раскисать, он вошла на кухню и поздоровалась с Пакстоном.
— Доброе утро! — бросил он ей через плечо.
Ох, сумеет ли она когда-нибудь привыкнуть к его очаровательной улыбке и игнорировать ее?
— Я не знал, как ты себя чувствуешь сегодня утром, — проговорил он и указал на маленькую тарелку с крекерами на столе, а рядом — чай. — Я сделал тебе имбирный чай.
Айви села на стул.
— Сегодня мне хорошо, но лучше подстраховаться, чем потом сожалеть.
Она сделала несколько осторожных глотков теплого чая и поела крекеры.
Пакстон ловко положил нарезанные овощи на сковороду, и комнату заполнил аромат масла. Затем он начал разбивать яйца в миску.
Вспоминая то, что произошло вчера, оба смущались и молчали. Айви не знала, что сказать Пакстону.
Наконец она посмотрела на свою тарелку и заметила баночку рядом с ней.
— Что это? — спросила она.
— Я купил это для тебя в магазине здоровой еды. Я вспомнил, как одна из моих сестер спасалась ими, когда вынашивала дочку.
В старомодной жестяной банке были маленькие имбирные пастилки янтарного цвета. Айви поднесла банку к носу. Пастилки вкусно пахли.
— Их определенно стоит попробовать.
— Кажется, ты многому научился у своих сестер, — произнесла Айви, стараясь наладить с ним контакт.
Он кивнул, выливая яичную смесь на сковороду:
— Я наблюдал за ними. Слушал их разговоры с мамой и бабушкой. Читал статьи о женщинах и беременности. Это пригодится, когда понадобится кому-то помочь.
Айви проигнорировала смысл его слов и рассмеялась, вспоминая его многочисленные интернет-поиски:
— Ты просто любишь учиться всему новому, да?
Он застенчиво улыбнулся:
— Это не имеет значения. Но мои сестры заслуживают лучшего. И я настроен дать им это.
Она не стала говорить, что этим должны заниматься их мужья. Айви часто видела в офисе сестер Пакстона, но никогда не встречала их мужей.
Семья Пакстона, которую он, казалось, обожал, не была дружелюбной с Айви. Они редко заговаривали с ней, если им не надо было попасть в кабинет Пакстона. Самой надменной казалась Сьерра.
В отличие от своих родственников Пакстон был дружелюбен со своими сотрудниками, и его очень любили в компании.
— Что они подумают? — осторожно спросила она.
Похоже, он не понял ее:
— Мои сестры любят детей. У Сьерры два ребенка, у Алисии — один. Дети обрадуются двоюродному брату или сестре.
— А как же я? Это будет проблемой?
Хотя Пакстон сделал паузу, чтобы положить готовый омлет на тарелку, а затем поставить его на стол, Айви знала, что он просто тянет время. Наконец он встретился с ней взглядом.
— Честно говоря, я не знаю.
Айви боялась общения с семьей Пакстона. Ее собственная семья не могла постоянно быть с ней повсюду. Она вспомнила слова своих сестер о том, как необходимо ей узнать больше о Пакстоне и выяснить, смогут ли они договориться.
Ей нужен союзник. Просто союзник, а не любовник. Она посмотрела на Пакстона, который ковырял вилкой свой омлет.
Никакой романтики и секса. Они с Пакстоном должны создать идеальные условия, в которых воспитают своего ребенка.
— Что ты сказала?
— Мы не приедем домой завтра, — ответила Жасмин.
Айви была сбита с толку и не знала, как реагировать. Общение с Пакстоном доставляло ей все больше удовольствия. Они играли в игры у книжных полок в гостиной, обсуждали книги, фильмы и спектакли. То есть говорили о том, о чем никогда не говорили на работе. Айви делала все возможное, чтобы свести к минимуму обсуждение семейных и личных вопросов, чтобы случайно не проболтаться.
Ее вроде бы все устраивало. Им, вероятно, все-таки удастся стать союзниками и лучше узнать друг друга. Но она не могла не думать о Пакстоне как о любовнике.
— Мы хотим съездить еще в одно местечко, — продолжала Жасмин. — Мы так здорово провели время и решили поехать в регион, где производят вина, и пробудем там три или четыре дня. Тетушке очень весело, но она беспокоится о тебе. И о том, что оставила тебя одну так надолго.
Айви было приятно услышать об этом, хотя она меньше всего стремилась к тому, чтобы семья за нее волновалась.
— Это так здорово, потому что Ройс оставил свой бизнес, чтобы побыть с нами. Нам это очень важно.
Айви все понимала. Ройс был одержимым трудоголиком, пока не встретился с Жасмин. Еще полгода назад было невозможно представить, что он бросит все дела и поедет с ней в путешествие.
В глубине души Айви начинала паниковать. Она не может провести наедине с Пакстоном еще неделю. Это нечестно по отношению к нему. И она не уверена в том, что сможет и дальше сдерживать свои чувства. Он проводит за компьютером два часа ежедневно, но все остальное время уделяет только ей. В других обстоятельствах она бы ликовала. Но не теперь.
Она медленно вздохнула:
— Скажи Тетушке, что мне лучше. Я пью имбирный чай и лекарство, которое мне прописал доктор, а также ем волшебные пастилки, купленные мне Пакстоном. Я чувствую себя прекрасно: хорошо питаюсь и набираюсь сил. Скоро мне захочется подыскать себе работу.
