– Видишь? – Старик сзади подошел неслышно, или я была настолько увлечена тем, что показало зеркало. – Сейчас это истина.
– Вижу. Но не понимаю, – я действительно не понимала до конца, зачем мне это показали.
– Значит, смотришь, но не видишь. Одно тело, две души, – суховатый палец указал на отражение. – Две души – два Хранителя. Неправильно.
Меня пробрал озноб. Две души. Две. Одно тело. Значит… значит юная Вайю… и сейчас где-то тут?
– Одна душа должна уйти.
Я осела на траву, потому что ноги подкосились.
– Это не твой Мир, чужая душа. Это ее Мир, – крючковатый палец указывает в сторону юной Вайю, а женщина снова победно улыбается мне из отражения. – Это не твой дом. Не твоя семья. Не твой Род. Не твоя война, чужая душа.
– Но, был же призыв Рода…, – я лихорадочно вспоминала, что говорила у источника пра–пра, – десять отдали свои посмертия…вернуть душу… Я же не сама…
– Не сама. Такое иногда случается. Редко, – он пригладил седые усы. – Вины нет, есть ответственность за последствия.
Последствия? Какие последствия? Я просила о перерождении? Я выбирала, как это будет, где, когда и куда? Меня хоть кто-нибудь спрашивал?
– Был призыв Рода, – я повторила настойчиво. – Души предков…
– Все души в этом мире возвращаются в Круг, – старик развел руки воронкой. – Все. И ваши тоже. Ваши источники умирают. Пока ещё держат ваши клятвы, но все души возвращаются в Круг. То, что остается – это не более, чем остаточная проекция.
Пра-пра это проекция? Общение с предками – это разговор с проекциями? Хорошо.
– Кровь Хэсау, – я тряхнула браслетами. – Она проснулась. Они почувствовали во мне свою. Во мне, не в ней, – я махнула рукой в сторону зеркала.
– Двоедушные ошиблись, – старик сухо констатировал факт. – Кровь проснулась, но ее мало. Вторая душа – это чужая душа. Кровь и две души. Немудрено ошибиться.
– Я чувствовала хищника и лес, – это точно не мои сны и фантазии. – Видела тени…
– Хищник есть. Хищник заперт. Хищник – это ты, – старик больно ткнул пальцем мне в грудь. – Нет места для двоих, поэтому части целого должны существовать вместе. Вспомни, разве ты сейчас такая? – он показал на взрослую меня. – Или такая? – кивок на юную Вайю. – Нет. Внутреннего хищника заперли.
Заперли мое взрослое я? Что тогда вообще я? Половина оттуда, половина отсюда?
– Это было предопределено. Та, что войдет в Круг будет иметь две души. Ни одна из вас не вошла бы в одиночку. Не хватило бы духа, огня, вы называете это эмоциями. Сейчас в два раза больше, поэтому порог пройден.
Эмоции? Эти псаковы эмоции? Значит это она. Эти тряпки, побрякушки, Квинт. Это она. Если сложить ее эмоции и мои, будет больше, поэтому в этой жизни я прошла к аллари. Псаки.
– Порог Круга пройден. Хранитель найден. Вторая душа выполнила свое предназначение и больше не нужна, – проскрипел Старик.
Не нужна? Как это не нужна? Куда деть вторую душу?
– И…, – я не сразу смогла подобрать слова, – … и кто должен уйти?
– Выбор. Твой выбор, чужая душа.
– Почему я должна решать за двоих?
– Сильнее. Поэтому говорим сейчас с тобой. А … юная дева свой выбор уже сделала, – белые бельма глаз казалось, внимательно заглядывают мне прямо в душу. – Юная дева осталась. Это и есть ее выбор.
– Осталась? То есть она могла уйти, когда пришла я?
Старик молча кивнул.
Значит, юная Вайю выбрала жизнь. Но она слабее. И теперь мой выбор должен поставить окончательную точку, кому из нас достанется новая жизнь и новый мир.
– Какой выбор у меня есть? Остаться или уйти? Что значит одна душа уйдет?
– Растворится в источнике. Вернется в Круг. Без права на перерождение.
Мне казалось, что волосы на голове встали дыбом. Без права на перерождение. Приговор окончательный и обжалованию не подлежит. Раствориться в их псаковом большом источнике, стать частью аллари, рассыпаться на песчинки, рассеяться…
– Есть другой выбор? Так, чтобы обе души остались… существовать?
– Две души – невозможно. Неправильно. Нарушает равновесие.
– Хорошо, – я кивнула. – Другой вариант. Я ухожу отсюда и мы забываем об этом разговоре. Я могу сделать такой выбор?
– Любой выбор будет принят, – старик кивнул в ответ.
– И как мы тогда будем жить дальше? Эмоции так и будут скакать…или будет что-то ещё?
– Будет смерть, – констатировал старик с полным равнодушием. – Две души нарушают равновесие Мира. Мир стремится к равновесию. Носитель будет уничтожен. Души вернуться в источник, равновесие будет восстановлено.
– Меня убьет Мир? – это совершенно непонятно, может он убьет нас через сотню-другую зим.
– Мир стремится к равновесию, – повторил Старик терпеливо. – Смерть – это равновесие. Точка фокуса. Точка притяжения. Все смертельные и опасные случаи, ситуации. Спасешься один раз, два, три, на четвертый – равновесие будет восстановлено. Души вернуться в Круг.
То есть? Вызванный? Лабиринт? Это все точки фокуса, чтобы вернуть в этот псаков Мир равновесие?! Дальше будет хуже? До тех, пока не умру? Смерть – это единственный финал?
– Если я соглашусь сделать ваш псаков выбор, душа, что останется, будет жить… нормально?
– Угрозы равновесию не будет, – Старик пожал плечами. – Дальше как предначертано.
– То есть, я сейчас должна выбрать, кто останется, а кто растворится в вашем источнике? Так что ли?
– Не сейчас. Есть все время мира, – вот откуда Наставник подхватил эту псакову фразу. – Выбор. Потом войти в источник. Выйдет только один.
– Вы сказали, что это ее Мир. Не мой. Вы имели ввиду жизнь?
– Я сказал – Мир. Это не твой мир, чужая душа. Твой мир умер. Это не твои родные. Твои умерли в твоем мире. Это не твоя жизнь. Это новый мир. Как эти потоки воды, – старик показал на водопад. – Они так похожи, что сложно отличить один от другого. У них одинаковое направление, состав и плотность, но это разные потоки. Это другой поток мира, чужая душа. Это было предначертано. Тебя забросило в чужой поток мира. Этот Мир принадлежит юной деве.
Чужой мир? Ее мир? Меня забросило? То есть, это не перерождение, я не возвращалась после смерти в свое прошлое, я вернулась в чужое? Чужое прошлое? Чужой мир?
Чужая жизнь, просто очень похожая на мою.
– Мне надо подумать. Сколько времени есть? – если над этим вообще можно думать. Это просто в несколько мгновений перевернуло небо на землю.
– Здесь – все время мира. Там, – старик помедлил, – время истекает. Равновесие отклонилось слишком сильно.
В переводе на понятный язык, там я должна умереть во славу мирового равновесия в ближайшее время.
