Маленький пузатый флакон из зеленого стекла отливал на свету синевой, значит свежее. Я проверила пробку и спрятала зелье во внутренний кармана халата. Ритуальный кинжал – в другой карман, и можно идти к Алтарю.
Я шла коридорами нижнего уровня, поэтому встретила только одну из помощниц Маги, наказав ей передать Нэнс, что буду ночевать в алтарной комнате. Не беспокоить до утра. Молодая аларийка склонилась в коротком поклоне, с любопытством рассматривая меня. Неужели новости уже разошлись? И умчалась наверх выполнять распоряжение.
Я торопилась. Неизвестно, сколько времени у меня есть, пока вернется Ликас и начнет задавать вопросы, а в том, что меня ждет форменный допрос по всем правилам, я не сомневалась.
Коридор. Ещё коридор. Срезать через подвалы, и вот я стою на ступеньках в Хранилище.
– Мисси, – сверху послышались торопливый топот и голос Нэнс. – Мисси.
Я подхватила юбки халата и помчалась вниз по узкой лестнице в полной темноте, придерживаясь рукой за сырую стену. Один пролет, два, три, нижний уровень. Хранилище.
Я почувствовала на входе мягкий толчок защитной границы, которую ставил дядя – вход только для Блау. Успела. Можно прислонится к стене и отдышаться.
– Мисси, – голос затих где-то сверху. Нэнс не любит темноту, а факелы я не зажигала. Ищите меня дальше, ищите.
Повороты в Хранилище я знала наизусть, поэтому хлопнула в ладоши, включая магические светильники, только когда прошла почти до центра зала. В алтарную придется тащить факелы, но хоть здесь можно попользоваться благами магической цивилизации.
Точное расположение нужных мне свитков я не помнила. То, что закрытая секция – это точно, но малая печать Блау открывает любые двери. Немного силы и я в самой дальней части библиотеки, там, где дядя складировал все, что считал опасным для юных умов Блау. Запрещенные книги, старые свитки, экспериментальные техники, записи Эпохи грани, родовые дневники. Наверное, где-то здесь и дневник пра-пра, который мне обещали.
Точнее обещали своей племяннице Вайю Блау. Мысль была неприятной, и я отодвинула ее в сторону. Я подумаю об этом позже.
Мне нужен был раздел работы с духовными сущностями. Изменение духовных эманаций, Замеры потенциалов души для постижения небесного Дао, Создание второй духовной сущности, все не то. Не то. Драгоценные свитки летели на пол неаккуратной стопкой.
Нет времени. У меня почти нет времени.
Создание слепка души, Связь духовной сущности и уровня внутреннего источника, Отражение души, ну наконец-то. Я развернула свиток, вчитываясь в блеклые иероглифы. Условия. Ограничения. Результат. Нужна только кровь и алтарь. Подходит. Первый свиток найден.
Аллари могли думать что угодно. Аллари могли верить во что угодно. Аллари могли говорить, что угодно, и верить в то, что говорят, но я не аллари. Каждое слово требовало проверки, и именно этим я и собиралась заняться. Подтвердить или опровергнуть.
Следующий пункт – проекции душ. С этим проще. Свиток я нашла практически сразу – простой ритуал, позволяющий определить уровень духовной сущности. Второй свиток перекочевал во внутренний карман халата. Осталось последнее и самое сложное. То, что я не знала, где искать. Потому что если теория аллари про осколок души верна…
Я перерыла весь стеллаж. Все свитки валялись на полу, сваленные в кучу, ничего подходящего не было. Ни-че-го, что позволило бы объединить несколько духовных составляющих воедино, и, самое главное, контролировать этот процесс, не пуская его на самотек. Чтобы там ни было, а отказываться от любой части себя я не собиралась.
Хорошо. Я ритмично отстукивала на горке книг имперский марш и думала. Пока первые два пункта. Возможно, аллари ошиблись, и никакое объединение сущностей не понадобится.
Я отряхнулась и пошла вниз, прихватив с собой пару факелов, чтобы точно хватило. Вниз. Туда, где под домом пересекались силовые линии, туда, где вибрировал родовой силой Алтарь Блау.
***
Себя я бы сочла крайне неудобным пациентом.
Вены прятались глубоко, были тонкими и почти прозрачными, чтобы сделать нормальный продольный разрез мне пришлось помучиться. И никакой магии перед ритуалом, псаки, только кровь и железо. Я уже взмокла, а осталась ещё одна рука.
Наконец я закончила. Разрезы были чистые и длинные, для надежности я ещё располосовала ладони, чтобы кровь точно не остановилась в середине ритуала.
Я покачала на свету флакон с кроветворным. Сколько? Половину? Знать бы ещё, насколько затянется ритуал. Вытянула пробку и выпила весь. От потери крови не умру – организм просто впадет в кому, а вот если ритуал прервется на середине, я не берусь предсказывать последствия.
Язык противно кольнуло полынной горечью, зелье просилось обратно, но я держалась, стиснув зубы. Нужно проглотить.
Чего не сделаешь, ради истины.
Свитки я установила на подставках справа и слева алтарного камня, чтобы, если что-то забуду, можно было быстро найти. Крови уже натекло достаточно, можно начинать.
Я молчаливо попросила помощи Великого и положила ладони на теплую алтарную плиту. Руки обожгло так резко, что я рефлекторно одернула их, на камне остались два ярко алых отпечатка моих рук, которые с шипением впитались в гранит. Алтарь всосал кровь подчистую.
Нужно потерпеть, Блау. Нужно просто потерпеть. Знания никогда не доставались тебе просто.
Было больно. Пока просто очень больно, но скоро начнет кружиться голова, поэтому я сжала зубы и повторно опустила ладони на камень, придавив всем своим весом, чтобы не отодрать.
Руки обожгло, Алтарь снова вспыхнул и присосался, жадно откачивая кровь.
Жрите.
Я начала с самого главного. Ритуал «Отражение души» был прост. Два коротких катрена и много, очень много крови. И боль. Поэтому редко когда кто-то использовал его осознанно, чаще проверяли отражение души на подселение, приковывая объект к Алтарю тяжелыми цепями, чтобы ничто не мешало пути крови.
Слова я выговорила быстро, речитативом, и теперь просто ждала, пока крови будет достаточно. Камень уже нажрался и теперь кровь текла по узким бороздкам в граните, образуя рунный рисунок на верхней поверхности плиты, вправо и влево, из одной ладони и из другой, как только круг дорожек крови сомкнется, я получу ответы.
Мгновение. Еще мгновение. Потерпеть ещё немного. Линии соединились, кровь на поверхности гранитной плиты вспыхнула проявленной силой, образуя рисунок, и испарилась, впитавшись.
Родовой гобелен на потолке засиял мириадами звезд, которые закружились в бешеном темпе, приближая ко мне наше созвездие – я, дядя, Аксель, отец…
Вспышки становились чаще и чаще, и вот вращение звезд остановилось. Прямо передо мной ярко сильно и ровно сияла звезда Акселя. Дядина светилась ещё ярче, так ярко, что слепило глаза. Звезда отца была тусклой – потухший гигант, а моя… моя звезда была немного сбоку.
