«Я скучаю по тем нам, Вайю…». Голос Фей-Фей кружится в голове.
«… было больше света и жизни, больше радости… сейчас горечь и ярость…». Образ Ликаса появился рядом.
«Ты иногда пугаешь меня, Вайю…». Кривится в усмешке дядя.
«… нежная и деликатная… моя сестра никогда не была чудовищем…». Аксель укоризненно качает головой.
«…это не твой мир, чужая душа. Твой мир умер. Это не твои родные. Твои умерли в твоем мире. Это не твоя жизнь...»
«…это было предначертано. Тебя забросило в чужой поток мира. Этот Мир принадлежит юной деве...». Слепые глаза Помнящего смотрят куда-то глубже, прямо в душу.
«… это не твои родные…»
«…должна умереть… смерть…»
«…вторая душа выполнила свое предназначение и больше не нужна…»
«…юная дева умирает ... остался только осколок ...нет якоря в новом мире ...твою душу ничего не держит... нет прошлого – не за что держаться…»
«… выбор…должна сделать выбор… кто будет жить…»
Кто будет жить. Кто будет жить. Кто будет жить. Пропел свет вокруг серебряными колокольчиками.
Выбор. Выбор. Выбор. Выбор. Выбор. Рвались струны цитры на ветру.
Решай. Решай. Решай. Прозвучало раскатом грома. Решай.
И этого было мало. Они пошли дальше, копнули так далеко, взломав самые тайные двери – мои чувства, похороненные так глубоко, что даже я сама боялась заглядывать в эту клубящуюся на дне души тьму. Я боялась того, что могу увидеть там.
Дядя был прав и не прав одновременно. У меня уже был клин, и он совершенно зря опасался Квинта. Свой клин. Блау охраняют свои сокровища, коллекционируют, иногда доставая на свет, берегут, пересчитывая вечерами, как скупцы при неярком свете магических светильников. Защищают и хранят. Поэтому внутри все замерзло. Поэтому все потеряло смысл. Поэтому важно отомстить полной мерой тем, кто забрал их у меня. Каждому. Кто посмел покуситься на мое.
Мои сокровища умерли.
Поэтому я ненавидела ее.
Бесполезную. Неумелую, влюбленную глупышку. Ленивую. Ту, что позволяет смеяться над собой. Ту, что выставляет себя на посмешище раз за разом, следуя за Квинтом. Я ненавидела ее. Я презирала ее. За то, что не ценит того, что есть, семью и Род. За то, что принимает все как должное. За то, что слабая, за то, что безвольная, за то, что трусливая.
За то, что наши сокровища украли. За то, что наши сокровища убили.
За то, что подлая, за то, что считает, что ей все должны, потому что она Блау. Я ненавидела ее за то, что позволила умереть Нэнс. Так глупо. Я ненавидела ее за то, что Данд умер, чтобы она жила. Я презирала ее за то, что она не смогла защитить наследие и просто сдалась, опустила руки.
Бесполезная. Тупая. Безвольная. Разряженная кукла.
Я ненавидела себя.
Я ненавидела Вайю Блау до зубовного скрежета. Я ненавидела себя сильнейшей лютой злобной ненавистью. Это тот костер, который не дал потухнуть искре моей души. Это то, с чем я жила каждое мгновение прошлой жизни. Это то, что я принесла сюда, в эту жизнь.
Неумение прощать. Такое нельзя простить. Такая недостойна жить. У такой не должно быть вторых шансов.
У меня не должно быть вторых шансов.
Я ненавидела и презирала себя сильнее, чем кого-либо. Никто из Империи не удостаивался такой чести от Вайи Блау. Я сама была судьей, я сама вынесла себе приговор и привела его в исполнение. Именно поэтому целительский контракт с шестнадцатым Легионом.
Чтобы сдохнуть.
Я двигалась, жила, лечила, но это единственное, чего я хотела на самом деле. Понести наказание, отработать свою кару и наконец-то иметь право сдохнуть.
Просто сдохнуть, приведя приговор в исполнение, и прихватить с собой как можно больше таких же тварей, как я. Тех, что предали. А я предала Род. Я предала свои сокровища. Я не справилась. Я не смогла. Не успела. Не…
И юную деву этого Мира я ненавидела такой же чистой незамутненной ненавистью. За голубое платье с рюшами, за счастье в глазах, за дебильную улыбку в зеркале истины, за то, что сдалась, и не стала бороться со мной за свою жизнь, за то, что посмела так бездарно сдохнуть в шахтах. За то, что остался только осколок души.
Она тоже недостойна жить. Она слабая. Она не справится. Уже не справилась. Даже слабее, чем была я.
И ещё, потому что это все – её.
Чужое.
Чужая душа. Чужой мир. Все – её. Ее дядя, ей – любовь Акселя, ее Фей-Фей, Данд, Нике, все ее, и даже сила и та чужая.
У нее было все, и она сдалась и сдохла.
И завидовала юной деве Блау. Завидовала так, что почти задыхалась. Потому что первый раз в своей жизни я так хотела чужое, хотела так, что просто мутнело в глазах, забрать, выцарапать, присвоить, отвоевать. Мое. Мое. Мое. Звучало внутри.
Мой мир. Мой Род. Моя сила. Моя Империя. Мое право.
Кто будет жить. Кто будет жить. Кто будет жить. Пел свет вокруг серебряными колокольчиками.
Выбор. Выбор. Выбор. Рвались струны цитры на ветру.
Решай. Решай. Решай. Гремели раскаты грома.
Решай, кто должен умереть… кто должен умереть… кто должен умереть…
Внутри билась только одно намеренье – мое, мое, мое, мое…
«Блау всегда хранят Блау, Вайю». Короткий ласковый щелчок по носу и дядя подбрасывает маленькую меня на коленке.
«Блау всегда хранят Блау». Аксель хлопает меня по спине так, что перехватывает дыхание.
«Блау всегда хранят Блау». Тихо отзывается Данд.
Блау всегда хранят Блау. Кто я? Кто я такая? Я – Вайю Блау. Я – Старшая. Юная дева – дитя рода Блау. Младшая. Драгоценная дочь. Возлюбленное дитя, а Блау всегда хранят Блау.
Это ее мир. Это ее жизнь. Это ее право делать свои собственные ошибки, я свои уже совершила.
Решай. Решай. Решай. Все громче гремели раскаты грома.
Юная дева тоже сокровище. Маленькое. Бесполезное. С изъяном, но все же. Мысль покружилась и стихла.
Я РЕШИЛА.
Я – недостойна. Живи, дитя Блау.
Я отдам все – силу, опыт, воспоминания. Живи, и храни Блау.
Решение отозвалось внутри щемящей нежностью и легкостью, как будто пушистым перышком ласково провели внутри.
Живи. Юная дева Блау.
Свет вспыхнул ослепительно белым, стирая границы, сила внутри взвилась в последний раз и я отпустила себя, растворяясь в источнике… мое сознание рассыпалось на тысячи частиц и становилось часть чего-то большего, уходили чувства, таяли воспоминания, исчезали мысли…
… свет звал и манил за собой, обещая вечность… и я послушно растворилась в нем.
Вайю Блау, перестала существовать.
