– Недопонимание, сир, просто недопонимание, – толстяк пятился и опять обильно потел.
– Допустим, – он носком сапога поддел стул и с комфортом устроился во главе уцелевшего стола. – Дадите клятву и свободны, – он махнул рукой толстяку в сторону двери, где уже стоял ещё один маг в черном. – Дело переходит под имперскую юрисдикцию, – он небрежно кинул на стол золотую бляшку с имперской звездой.
Толстяк и его команда покинули зал, вместо них появились маги в черной форме, которые рассредоточились по периметру, взяв под контроль все входы и выходы.
Мы с Блисс и Фей-Фей нырнули к нашим, встав сзади. Кантор тут же перебежал к нам, крепко обняв сестру.
– Марий, давай прекратим это цирк, мы знакомы много лет, и сейчас действительно не лучшее время…, – он выразительно покосился на баррикады из столов.
– Очередные игры империи? – претор выплюнул слова сквозь зубы, но гладий опустил.
– Интересы Империи прежде всего. Клятва о неразглашении и обет молчания, и я готов поделится информацией, все равно не расскажите, – он улыбнулся, как будто это была старая и очень хорошая шутка. – У вас нет вариантов. Без клятвы вы не выйдете отсюда, ты, кажется, требовал трибуна, вот он я, – он широко развел руки в стороны.
Щелчок пальцами, и молчаливые маги споро вернули столы и стулья в первоначальное положение.
– Вы не должны были выжить, – ищейка констатировал факт. – Такое сочетание факторов невозможно рассчитать – в одном месте оказывается и купол полной защиты, который можно использовать для малых боевых групп, и звезда Давида, а артефактов такого уровня всего пять на всю империю, и амулет храма Великого, не иначе там, – хохотнув, он показал в потолок, – заботятся о вас. И, конечно, я не упомянул леди Эйшт. Надин, вы не подскажите нам, откуда в комнате наверху взялись ваши конспекты?
Надин Эшт, ну конечно, вот почему её лицо мне показалось знакомым. Я видела ее в Имперском вестнике, девочка-цветочек с прямой челкой, в одежде факультета Изгнания. Именно из-за любви к ней, парень решился на глупый вызов, по крайней мере, именно так эта история любви была преподнесена в газете.
– И это, – он показал на целителя, который лечил отпечатки пальцев на шее Фэй-Фэй, – только начало. Упущение? Да. Но это только начало.
– Что будет с солдатом?
– Ничего, – трибун пожал плечами на вопрос Фэй. – Чистка памяти, обвесят клятвами и свободен. В его понимании вы – виноваты.
– Мы виноваты в том, что мы выжили? Мы в этом виноваты?
– Нет, – он поморщился, – но жертв слишком много. Почти каждый род в городе потерял кого-то – жену, сестру, мужа, брата…ребенка. Этот вопрос встанет обязательно – почему вы спаслись, а они нет. Почему вы спасали именно этих детей, чем они лучше тех, кто остался лежать там. Под обломками. Там, – он помедлил, – примерно каждый третий был ещё жив, когда открылось Око. Их убила третья волна…
– Мы не смогли бы спасти всех…, – глаза Фэй наполнились слезами, – мы просто не успели бы и они не вошли бы в круг…
– Это очевидный факт, – он кивнул головой, – но когда эмоции так сильны, а раны от потерь ещё свежие, очень сложно удержаться… Единственное, что мы можем – это сохранить полную анонимность для обеспечения безопасности. Подобного не повторится, с вами будут работать только те, кто никого не потерял в Керне, все под клятвой. Записи уйдут в имперский архив, здесь их никто не увидит.
– Вы думаете ни у кого не дотянутся руки, чтобы получить доступ к имперскому архива? Вы очень наивны, молодой человек, – старуха каркающе рассмеялась.
– Магистр, – он кивнул ей в ответ, – это все, что мы можем сделать на текущий момент. Дальше вопрос защиты – это дело Рода. Вас там не было. Вас не было на площади, – он надавил голосом. – Вы не доехали, у вас сломалась ось, отлетело колесо, вы просто передумали…мне все равно по какой причине. Это понятно? Никого из вас сегодня не было на площади.
Мы молчали.
– Это третий подобный случай. Вызов, ошибка рунного круга, студент столичной Академии, непрофильное отделение. Керн третий по счету город. Первый раз выжил один человек, второй раз – двое, и где бы вы думали они все? Мертвы. Растерзаны, обезумевшими от ярости родственниками убитых, так говорится в официальном отчете. Неофициально, я крайне рекомендую, даже наедине с собой, не упоминать подробности этой истории. Это, – он подбросил на ладони пирамидку-артефект, – единственное, что требует от вас Империя. Живите, как жили. Служите, – кивок в сторону Мария, – ходите по балам, – это нам с Фэй-Фэй, – и запомните, что вас здесь просто не было.
Клятвы мы приносили по очереди, выстроившись змейкой к магу-менталисту, чтобы отдать слепок воспоминаний. Неразглашение. Обет молчания. Третий гриф имперской безопасности.
Было очень грустно и отчего-то щемило в груди. Нет, все было правильно, но эмоции иногда совершенно не подчиняются логике. Блисс плакала, Кантор молчал, Фэй шмыгала носом, а Марий…Марий молча хмурил брови.
Каждый уходящий пожимал руки, хлопал по предплечьям, крепко стискивал в объятиях, как будто все, видимся в последний раз.
Нас выводили через черный вход по одному. Карета без опознавательных знаков, чары отвлечения, пугливые лошади, которые чувствовали себя неспокойно рядом с таким скоплением магии.
В карете было тепло – одеяло у меня изъяли на выходе. Мы мчались, копыта цокали по мостовой, через неплотно задернутые шторы я видела кусочки обычной жизни простых людей, и завидовала их незнанию…
Я возвращалась в поместье.
Глава 19. Дела домашние
Завтрак проходил в тягостном молчании, как и все прочие на этой декаде. Кузины дулись – нас не пускали в Керн, вообще не пускали никуда за границы поместья. Хотите развлечений? В вашем распоряжении библиотека, дуэльный зал и деревня у озера.
Звякнула пиала, и тетя снова пролила чай на скатерть. У нее до сих пор тряслись руки. Не знаю, или так испугалась за Айшу, или вассальная клятва дала такой серьезный откат, но чувствовала себя тетя не очень.
Я шуршала газетой. Свежий выпуск Имперского вестника – крупные заголовки на первых полосах – великая трагедия в Керне, трагедия Севера, Империя скорбит. Заголовки не изменились, но портрета Надин на этот раз не было, только короткая заметка про студента семикурсника.
О выживших – ни слова, только три страницы портретов с траурными рамками – Фэйу, Тиры, Ашвилы, даже Хэсау были в списке, почти каждая крупная семья нашего Предела. Это действительно была всеобщая трагедия.
Малый прием у Марши перенесли, Фэйу решили приурочить его к моменту поминания павших. Керн бурлил – летели головы, шатались стулья под рядами городских чинуш – почему не сработала система защиты? Кто проводил проверку последний раз? Почему разряжены сигнальные артефакты? Одни вопросы, без ответов.
Имперские дознаватели продолжали рыскать в округе, к нам в поместье тоже приезжал молодой маг в строгой черной форме. В гостинице он стоял у лестницы на второй этаж, контролируя часть зала. Ни словом, ни взглядом, он не дал понять, что мы знакомы. Проделал стандартные процедуры, запротоколировав наши с Айшей ответы – не были, не видели, не знаем, и – уехал.
