Нике отчаянно моргал, в бешенстве мотая головой.
– Это, – я погладила веревки и покрывало, – непредвиденные обстоятельства. Не могу сказать, что я расстроена, будем работать с тем, что есть, – я щелкнула по значку факультета целителей. – Нике Сакрорум из клана Сакрорумов. Закрытый клан из высокогорных, – я констатировала факт. – Договоримся – можешь вернуть аларийцам равной мерой, препятствовать не стану. Вайю Блау, – я представилась и подняла левую руку, сила родового кольца вспыхнула на моем лице серебристыми бликами.
Глаза Нике налились кровью.
– Да, да, из тех самых Блау. Можешь потом подать аппеляцию в совет Предела, – я коротко и зло усмехнулась. Нике понимает только силу. – Это, – я провела кончиком пальца по своей мокрой щеке, нарочито медленно слизнув слезы, – дар полной эмпатии. Врать – не рекомендую. Вариантов всего два, – я подняла два пальца, – с первым понятно, рассмотрим второй и единственный, чтобы выйти отсюда. Личный контракт младшего на три года, обет молчания и…, – Нике сейчас должно быть семнадцать, второй курс, – …и целительскую практику ты проходишь в поместье Блау. – Он отрицательно замотал головой. – Мне нужен напарник, и я тоже не в восторге от Сакрорумов, не выбирала, – я развела руками, – будем работать с тем, что есть.
Нике уважал силу и поклонялся только двум вещам – знаниям, он действительно был фанатичным целителем, и своему Клану.
– Доступ к темной библиотеке Блау – целительские гримуары Эпохи грани, – я загибала пальцы по очереди, – оплата стандартная, как у младшего помощника лекаря, – это более чем щедро и я знала, что у горцев очень туго с живыми деньгами, – и я лично, Слово, сделаю все возможное, чтобы Блау снова подняли в Совете вопрос по мосту в ущелье.
Глаза Нике загорелись. Есть!
Я знала единственное слабое место этих твердолобых упертых горцев – транспортная доступность. Путь Нике от их поселения до Керна занимал больше половины декады, зимой горные перевалы и тропы становились непроходимыми. Горцы давно пытались согласовать проект моста через ущелье – это позволило бы достигать города за один световой день. Это значит – торговля, возможность учить детей, дешевые продукты. Но я не сказала, что если будет мост, вся торговая цепочка пойдет через земли Блау. Должен же род получать хоть какой-то дополнительный профит.
– Я не могу говорить за Совет и за всех Блау. Но мое Слово, Сакрорум, у тебя есть. Твое решение?
Нике глазами показал на кляп.
– Блау, – он выплюнул это слово и, казалось, вложил в него всю вековую ненависть горцев к захватчикам с равнин. Да-да, наши шахты когда-то давно были территорией именно их Клана. – На что контракт?
– Лечить, – я пожала плечами, скастовав простое плетение. Сила была отвратительно светлой. – «Только во имя жизни», – я подняла вверх руку, дословно процитировав часть клятвы Святого Асклепия, которую приносят целители. Сияние подтвердило чистоту моих намерений.
– Зарплата штатного лекаря, контракт с ограничениями по виду деятельности, – Нике начал торговаться. – И через две декады, начинается учёба в Академии…
В итоге мы сошлись на том, что сократили срок контракта до года и ввели ограничения на "исключительно целительскую деятельность", оставив прочие условия неизменными.
Чтобы принести клятву и скрепить контракт пришлось прорезать дыру в покрывале, чтобы он мог просунуть руку. Освобождать его полностью я не рискнула. Злой Нике – непредсказуемый противник.
– На крови. Если, не передумаешь, Блау, – он отдернул ладонь, когда я хотела сложить обычную клятву.
Нике, Нике, сейчас ты себя переиграл. Теперь тебе вообще никуда от меня не деться.
Марта выступила свидетелем скрепления клятвы – в храм Великого горцев не затащить и под страхом смерти. Серебристые ленты послушно вспыхнули, обвив запястья, ранки на ладонях мгновенно затянулись. Принято! Я еле слышно выдохнула с облегчением – все-таки от Нике можно было ожидать чего угодно.
Веревки разрезали, и, когда сняли покрывало, Нике зашатался, разгоняя застоявшуюся кровь. Потопал ногами, покрутил запястьями, и сразу рванул ко мне, вцепившись в горло.
Я махнула Марте за спиной: «Не мешать».
Чтобы посмотреть ему в глаза, мне пришлось привстать на цыпочки и запрокинуть голову – я и забыла, какой же он высокий. Отстраненно констатировала, что на шее останутся синяки – жмет сильно, нужно будет свести до того, как показываться на глаза Ликасу.
– Стало легче? Может быть наконец займемся делом, – я махнула рукой в сторону кровати.
Нике отпустил, нарочито брезгливо отерев пальцы о кафтан.
– Кастуй стандартное диагностическое, на последней четверти замедли – будут изменения в последнем узле, и сразу не запитывай контур, я проверю.
Он фыркнул и быстро выполнил требуемое, красуясь скоростью и чистотой плетений.
– Теперь не завершая, соедини один и четыре, потом на шестнадцать, и двойная петля. Завершающим будет третий узел, – я диктовала сухо и коротко.
– Такого плетения нет…
– Сакрорум, – хлестнула голосом. – Контракт. Соедини один и четыре, потом на шестнадцать, и двойная петля. Завершающим будет третий узел.
Нике сплел требуемое, всем своим видом показывая, какая я идиотка.
– Все правильно. Запитывай и отпускай.
Диагностические чары вспыхнули и впитались в грудь мальчишки, через мгновение над телом появилась объемная трехмерная проекция, в которой чередовались темные и светлые пятна, ровные столбики цифр-показателей светились по бокам.
Удивлен? Ещё больше ты бы удивился, если бы я сказала, что это твоя собственная разработка – модификация диагностических чар, экономит силы и время.
Я отодвинула ошарашенного Нике в сторону и приступила к анализу проекции, пальцы привычно порхали по диаграммам показателей. Уровень силы…общее состояние…сердце…парализация нервных окончаний…локализация в области сердечной чакры…Локализация. Я прокрутила проекцию тела мальчика ещё раз, увеличив темные области. Ещё увеличить. Ещё. Так и есть! Великий!
Я прыгнула на кровать и резко сбросила одеяло на пол – не до того, стянула носки и проколола подошвы кончиком ножа. Нет реакции. Нет крови. Третья, мать вашу стадия.
– Марта! Аларийцы, – голос от страха осип совершенно, – кто из аларийцев контактировал с ребенком?
– Что это…, – Нике ничего не понял из увиденного, и это правильно. Проклятья проходят только на четвертом курсе.
– Помолчи! Марта…
– Двое кроме меня. У кочевых иммунитет, мисси. Двоих изолировали в комнате над конюшней. Проверяю только я, – знахарка говорила с удовлетворением, как будто я успешно прошла какой-то сложный экзамен.
Псаковы идиоты! Двое!
– Марта…, – я застонала сквозь зубы. – Это проклятый Мор, ты понимаешь это? Куда они лазили, чтобы поймать такое? Родовые усыпальницы? Грань?
