Марий. Марий. Марий. Скандировали барабаны в моей голове. Марий. Марий. Марий.
Я видела ошеломленные, перекошенные внезапным пониманием лица – Марша, Хейли, Фэй-Фэй, девочки с приоткрытыми ртами, юные сиры…Измена. Это измена. Вы ждали легион? И он пришел.
На моем лице тоже застыло потрясение – я не могла шевельнуть и пальцем, не могла моргнуть даже кончиком ресниц. Как и все остальные на этой поляне. Как гротескные скульптуры, мы застыли в разных позах, озаренные светом активированных лучей рунного круга.
Марий наложил общий стазис.
Мне сразу стало тепло – он был предусмотрителен, и дополнил мою формулу активатором тепла. Забота снаружи грела ничуть не хуже разгоравшегося внутри пожара ярости. Ма-рий.
– Дамы и господа, – седовласая голова насмешливо склонилась, пародируя поклоны Высших. – Сегодня вы имеете честь присутствовать при эпохальном событии. Событии, которое перевернет мир, и Империя, которую вы знали, больше никогда не будет существовать, – он заложил руки за спину и неторопливо покачивался с носка на пятку. – Империя отжила свое, прогнившая полностью система не имеет права на существование…Мы…, – кулак взлетает вверх и «пустые» синхронно ударяют копьями по щитам, – мы представляем новую власть…равную власть для всех…власть Республики! Ave, respublica!
– Ave! – скандировали монотонным хором легионеры.
– Ave! – подпрыгивал на месте в экстазе прыщавый сир.
Власть республики. Республиканцы. Псаковы наивные идиоты, которые верят в то, что можно в одночасье перекроить привычный мир с помощью революции. Реки крови. Гражданская война, а что в итоге? Кто в итоге будет защищать их задницы, случись очередной прорыв? Равные права – равные обязанности, но верните силу той же Марше, и она сдохнет, но положит минимум половину дивизии этих бравых республиканцев. Кто будет латать дыры? Ставить заплатки? Изгонять демонов? Наивные идиоты думают, что Высшие покорно сложат регалии и накопленные веками богатства, и встанут в один ряд с плебсом? Три раза ха.
Я больше готова поверить в нормальный тщательно спланированный передел власти, была Империя – станет Республика, был Цезарь – теперь выборный дермократический орган, тот самый, которым они думают и на котором сидят…
Но как в это дерьмо умудрился вписаться Марий?
– Это революция, господа…Четвертый легион, шестой, восемнадцатый, десятый – сегодня вечером станут нашими. Огнем и мечом, если понадобится, – он активировал плетение воздушного смерча на ладони, – мы пройдемся по Империи. Завтра вы проснетесь в уже совершенно новом мире.
Значит, себе доступ к силе он оставил? Артефакт или что-то еще? Воздушник седьмого круга, даже, если снять глушилку, здесь с ним не тягаться никому – опыт не позволит. Щенки.
Четвертый легион – это плохо, это очень плохо. Он расквартирован у Столицы, и даже если предположить лучший сценарий – они просто могут не успеть удержать город.
Какого демона здесь вообще происходит?
Шестнадцатый никогда не участвовал в таких сварах. Мы слишком далеко от столичных игр. Да, по этой зиме должны были быть легкие волнения, но ничего подобного такого масштаба. Не сейчас. Республиканские настроения давно бродят в армии, но причем тут наш Северный Предел? Какого демона?
– Республика каждому готова предоставить выбор. Один единственный раз, – слова увесисто падали в тишину. Он использует преторские модуляции для управления голосом – их этому учат. – С нами – или против нас. Сейчас каждый, кто считает себя достойным разделить с нами правое дело – поднимет руку и отойдет в сторону, – он показал к выходу из лабиринта. – Остальные…, – Марий спокойно улыбнулся, – умрут во имя Республики, принеся неоценимую пользу всему Пределу. Вас должно утешить, что в отличие от вашей бесполезной жизни, ваша смерть послужит на всеобщее благо общества.
Великая утопия – всеобщее благо, равные права для всех. Великая морковка для легковерных наивных идиотов.
Претор повелительно взмахнул рукой, и прыщ с готовностью подскочил ближе.
– Дамы наеево, каваееы напраао…, – командовал он. Марий снял стазис, и в этот же момент одного из дернувшегося в сторону сира нанизали на пики – «пустые» промаршировали ближе, почти сомкнув кольцо. Девчонки завизжали, но звук резко оборвался. Он бросил сразу на всю толпу молчаливые путы, стянув им руки за спиной? Силен! Это уже не седьмой…это полноценное начало восьмого круга.
– С нами – или против нас…кивка будет достаточно, – он довольно усмехнулся.
Начала затекать шея и руки – стазис очень неприятная штука, ещё десяток мгновений и я просто свалюсь кулем на траву при отмене чар – просто онемеет все тело. Лучше бы наложил путы!
Кивнули трое.
Трое! Нет, я ожидала, что да найдется хоть один идиот, который примет его слова за чистую монету, но сразу трое идиотов среди Высших? Нация вырождается.
Один третий сын, четвертый сын, сводный племянник главы муниципалитета…все мелкие сошки, недовольные своим статусом и уровнем силы. С громадными притязаниями.
Их освободили от пут, и они неловко отшагали в сторону, и с пинком прыщавого сира под колени, бухнулись на землю перед Марием.
– Кьятва, кьятва еспублике, – прыщ бесновался в экстазе и прыскал слюнями.
Клялись по очереди. Они даже не позаботились придумать собственный текст, взяв за основу классическую клятву Империи. На третьем кандидате, Марий шагнул вперед и одним слитным движением снес юнцу голову.
За доли мгновения.
Голова, с широко распахнутыми от удивления глазами, летела и подскакивала, прямо в толпу детей. Визжать они не могли, поэтому просто отшатнулись все разом, попадали, создав жуткое месиво из кучи юбок, ног, рук…
Обезглавленное тело неудавшегося республиканца замерло в том же положении, на коленях, накренилось и повалилось вперед. Кровь, заливая траву, окрашивала ее в густой темный цвет.
– Республика не приемлет лжи, – Марий наклонился и медленно, тщательно, вытер гладий об одежду трупа.
У него артефакт правды или что-то ещё?
– Дамы наеево, каваееы напраао…, – снова заканючил прыщ, – Наставник…, – он пощелкал пальцами, изображая плетения чар. В ответ Марий отрицательно качнул головой, то есть мелкому уродцу доступа к силе не дали?
Дети начали беспорядочно строится, спотыкаясь друг от друга. Девочки – налево, мальчики – направо. Претор немного подумал и воздушными силками притянул ко мне Кантора и Фэй-Фэй, поставив их сбоку. В глазах Тира паники не было, вообще. Была приглушенная ярость, сожаление и холодный расчет. Он уже придумал, что делать? Фэй-Фэй молча давилась слезами, которые чертили вертикальные дорожки по грязным щекам – Хейли остался там, вместе со всеми.
Кантор приблизился ближе, встав спиной к боку, и кончиками стянутых за спиной пальцев погладил меня по платью.
