– Когда мы активируем круг?
– Хочешь сделать это сама, чтобы вернуть долги? – Марий спрашивал с откровенным интересом.
– Я хочу знать, свое место в этом новом мире…, – меньше слов, и только правду.
Он усмехнулся, решительно качнув головой, и начал стягивать с пальцев кольца поочередно, бросая в траву под ногами. Оставил только два. Интересно, один из них артефакт правды? А второй…то, что управляет подчинением, или нет?
– Слушай, – он раскинул руки в стороны. – Ты же можешь почувствовать…
Я вздрогнула. Про эмпатический дар знает очень ограниченный круг людей. Очень. Откуда это известно Марию? И что я должна «услышать» сейчас, если этот псаков дар отказывается работать по заказу? Щиты были сняты полностью, но я не могла уловить ни единой мысли-эмоции вокруг.
Видимо я выдала какую-то неправильную реакцию, и должна была почувствовать что-то эпохальное, потому что Марий нахмурился, подошел ближе и встал на одно колено, бережно взяв мою левую руку.
– Ты будешь Хозяйкой этого Предела, все они …будут целовать края твоих туфелек, – он поцеловал кончики грязных пальцев и приложил их ко лбу. – Республика даст нам шанс…у меня нет титула…
…это что сейчас было? Предложение? Как нормальная юная леди должна реагировать на такие вещи? Шанс? О каком шансе речь, если мы говорим о Блау? Стать Хозяйкой Предела ему следовало предложить Марше, это из ее влажных снов…
Я помедлила, и зарылась пальцами другой руки в седовласую шевелюру, осторожно погладив. Решение было правильным – Марий прикрыл от удовольствия глаза.
–… и я уже начал искать... мы вместе обязательно найдем тех, кто виноват в смерти трибуна Блау, – он потерся колючей щекой о запястье.
Кто-виноват-в-смерти-трибуна-Блау.
Я и так знала, кто виноват в смерти отца. Знала, почему он умер, и даже догадывалась как. Но это касалось только рода Блау. Эта одна из тех тайн, которая должна быть навсегда похоронена внутри семьи.
Этим он подписал себе смертный приговор. Немедленно. Сейчас. Послав к псакам все прочие варианты развития событий. Не тем, что собрал кучку недоученных Высших и активировал круг, по большому счету мне было плевать на них – на всех вместе и каждого в отдельности. Выжить должны были я и Фэй-Фэй. Не тем, что предал Легион и использовал подчинение, нет. Не следовало лезть в тайны Рода Блау. Достаточно того, что Аксель сочувствует республиканцам.
Марий должен умереть.
Прямо сейчас, до того, как до него доберутся дознаватели и выпотрошат ему все мозги, кто знает, сколько он успел накопать. Плевать на «пустых»и на подчинение. Марий должен замолчать. Навсегда.
Поверх его головы я посмотрела на Маршу – глаза в глаза – будь готова, скоро.
– …согласна? – я задумалась, и пропустила первую часть фразы. Машинально кивнула, соглашаясь. Кто в здравом уме стал бы возражать Претору седьмого круга в такой ситуации?
Лицо Мария осветилось, он поднялся, и схватив меня за талию, закружил в воздухе. Что-же за манера так выражать эмоции? Марий кружил и счастливо смеялся, бормоча что-то несвязно-романтичное. Я покрепче сжала руки, и погладила шею, нащупав нитку пульса, ту самую точку, ниже на два пальца и сместить немного. Теперь отвлечь.
Я притянула его голову, наклонив, и решительно поцеловала в губы. Вкус аларийского самогона обжег язык, вторая рука нащупала подарок Акселя в волосах и…я ударила.
Ровно на два пальца ниже, в точку, где бешено гремел пульс.
Марий захрипел, неверяще смотря мне в глаза. Его руки на моей шее сжались – сейчас задушит – и обмякли. Он улыбнулся кривой и немного сочувствующей улыбкой и рухнул на меня сверху, придавив всем весом.
– Смо-три…, – это было последнее, что он прохрипел, из последних сил, пока кровь не хлынула горлом, заливая мне лицо. Глаза – в глаза – смотри – смотри – смотри…и я провалилась в темный омут.
Псакова эмпатия проснулась.
…
Боль внутри была непереносимой, мне казалось, что мое сердце замерзло и его раздробили на мелкие осколки, которые крошевом царапали все внутри. Адски горели шея, кровь хлестала горлом…я умирала, я задыхалась, я падала, но самым страшным было не это….мое чудо, моя звезда, моя религия…мое спасение…остается одна, без меня…не помочь, не спасти, не знает…сердце останавливалось, с частыми перебоями...
Я пыталась бороться, поставить щит, найти обломки хоть чего-то, что удержало бы меня в этом шторме чужих эмоций, но я не могла…
Марий любил меня. Марий любил меня. Он действительно любил меня. Так бывает с Высшими, чем больше круг силы, тем сильнее клин…Марий-любил-меня…
…сердце отказывалось понимать, что это чужие эмоции, что это не нашу душу растерзали на части, не нас убили, мы живы! Живы! Живы! Живы!
Нет. Мы – умерли.
…тук …движение крови в теле замедлялось вместе с короткими перерывами сокращений…тут…ту-к…ту…
И мы умерли. Вместе.
…я видела со стороны тонкую руку, с тяжелыми браслетами-наручами в крови, запутавшуюся в седых волосах, широко распахнутые в небо пустые глаза, навершие шпильки в виде клыка кобры, и как нефритовые подвески стали красными от стекающими по ним капель…я видела вспыхнувшую пламенем девушку в стороне, всю, с ног до головы… активный атакующий дар огня…дернувшихся по периметру легионеров, которые, наклонив пики пошли вперед…и мальчика, красивого мальчика, в синем кафтане, который кричал что-то беззвучно и пытался ползти вперед….как же его зовут…
…небо манило меня, созвездия вспыхивали ярче и, казалось, звали…Вайю…Вайю…Вайю… Когда я собралась устремится ввысь к самой яркой из звезд, чтобы, наконец, стать полностью свободной, меня резко дернуло изо всех сил и вернуло в тело.
Задыхаюсь. Не могу сделать вдох. Тяжесть, тяжесть придавила грудь. Боль. Непереносимая. Нестерпимая. Казалось, раскаленная лава разливается внутри, и ползет, прожигая себе дорогу, прокладывая новые каналы и расширяя старые. Я чувствовала, как темная энергия прокладывает себе путь внутри, формируя новые энергетические линии более плотного каркаса, как расширяются меридианы и растет объем силы, который проходит через хрупкое тело…меня сейчас просто разорвет изнутри…
Кровь хлынула горлом и я закричала, захлебываясь, прямо в ненавистное безжалостное небо, которое отказалось принимать меня к себе, и сейчас смотрит, как я корчусь здесь внизу…
Темный источник – проснулся.
Глава 39. Темный источник 2
– Блау! Твари тебя задери, Блау! – я пришла в себя, от того, что кто-то пытался спихнуть тяжесть у меня с груди в сторону и орал в ухо. – Очнись!
Я с трудом распахнула слипшиеся от слез ресницы, и увидела склонившееся надо мной опухшее лицо Марши.
– Молодец! – мне прилетает увесистая пощечина, – давай! – она подпихивает меня в спину, разворачивая в сторону. – Давай! Моего огня не хватит! Останови их! – им осталось около десяти шагов – и острия пик достанут нас. Легионеры шагали медленно и монотонно, в каком-то своем определенном ритме, починяясь приказу…
