Что за хрень, к псакам?
Ликаса сейчас очень не хватало, с ним за спиной я всегда чувствовала себя защищено. Может это последствия отсутствия алларийца? Пахнуло морозным воздухом, запахом леса, горным снегом. Мне даже показалось, что-то неуловимо дотронулось до щеки. Трое. Хищников ровно трое. Понимание оглушило – все ровно как во сне. Снег. Чащи. Горы. И непонятное присутствие больших и сильных. Я назвала их хищниками, потому что интуитивное понимание твердило, что загонят и не поморщатся, легко и непринужденно преследуя глупую добычу. Добычей мне быть не нравилось даже во сне… а сейчас… сейчас тоже самое.
Ощущение чужого присутствия откатилось, как волна, оставив меня подрагивать на ветру. Я взлетела в седло в одно мгновения, дав шенкеля, к псакам все! К псакам!
***
В деревню мы въехали через двадцать мгновений. Ребятня нас не встречала – они сгрудились на мостках у озера, пытаясь запустить что-то типа самодельного плота с парусом из старого выцветшего халата.
Марту звать не пришлось, она вышла встретить нас сама, отирая руки об одну из многочисленных верхних юбок. Темные с проседью волосы сегодня были обвязаны ярким алым платком, украшения сияли на солнце и позвякивали на ветру.
– Мисси, – глубокий поклон мне, и знахарка показывает, где можно привязать лошадей. На уличной печке томился пузатый чайник. Я вдохнула – можжевельник, мята и что-то ещё.
Марта позвала в дом, и после яркого света глаза не сразу привыкли к сумраку. У порога отчетливо чувствовалась граница – она и здесь сыпет соль с толченой крошкой? Лучше бы поставила один, но нормальный артефакт.
Вихрастый худой мальчишка Браев сидел на кровати у дальней стенки, с любопытством уткнувшись носом в окно. Видимо почти совсем поправился.
Я стянула жилет, перчатки и сполоснула руки в тазу, отеревшись грубым полотенцем.
– Ну, что? Как наши дела? – мальчишка вытаращил круглые от удивления глаза, когда я присела рядом. – Ложись, сейчас проверим.
Пальцы привычно выплели диагностическое, и я чуть не прослезилась от избытка чувств – мои темные, мои хорошие, мои родные плетения. Я теперь все могу сама. Чары мигнули, впитавшись, и над мальчиком расцвела объемная трехмерная проекция всего тела. Показатели были нормальными. Источник до сих пор слабоват, но здесь поможет только время, свежий воздух и правильное питание. Никаких стрессов, и через пару декад парень будет скакать так же, как до могильников.
Мальчишка порывался что-то спросить, но Марта быстро приложила палец к губам – не отвлекать. Я привычно сравнивала параметры, рассчитывая отклонения, увеличивала основные узлы энергетического каркаса, чтобы ближе рассмотреть меридианы, и удовлетворенно кивала головой. Эликсир на этот раз вышел хорошим.
– Мисси, – мою руку перехватили пальцы-веточки, и с почтением поднесли ко лбу, – благодарю.
Я потрепала вихрастую макушку.
– Как тебя зовут, герой?
– Ма, – мальчик смущено улыбнулся, – Ма-ки, госпожа.
– Думаю ты уже понял, что могильники и шахты не то место, в котором стоило бы играть, – ладно могильники, но скорпиксы часто выползают погреться на солнце недалеко от входа. Мальчишка закивал, опустив голову и заалев ушами. Это он явно слышал не первый раз.
– Почему вы вообще решили спуститься в могильник?
– Филе сказал, что там сокровища, – Маки вскинул голову, упрямо сощурив глаза.
– Филе? – я посмотрела на Марту.
– Горцы, – знахарка выплюнула это слово. Аларийцы не понимали тех, кто жил так высоко, забираясь в неприступные места, куда не пройти табору. – Горские мальчишки иногда спускаются в предгорья, и играют с деревенскими.
Горцы знают горы лучше, чем многие свой задний двор. Поэтому логично, что малыши поверили Филе, но откуда такая информация у ребенка?
– А Филе не пошел с вами? – ведь говорили, что в могильники лазили только трое.
– Нет, он сказал там проклятье и ему нельзя, а нам можно, – он смешно по-детски фыкнул, почесав нос. – Мы не боимся проклятий!
Да-да, мы Мартой покивали головой. Смелость постоянно соседствует с глупостью.
– Теперь ты убедился, что проклятье на самом деле было? И что не стоит слушать чужих?
Мальчишка неубедительно качнул головой. Эта заноза в заднице еще доставит проблем Браям. Но горцы хороши, с чего вдруг решили лезть к равнинникам? То, что это была личная инициатива Филе, я не думала. Нужно будет вытащить Нике из Академии.
– Где будут жить Браи? – совсем скоро зима, и они не успеют поставить дом вместо сгоревшего, даже если помогут деревенские. Мы ушли в кухню, и Марта налила мне пахучего чая, подвинув пиалу.
– В кузне есть большая пристройка, печь стоит, и все что надо уже принесли. Перезимуют там, а весной будут ставить новый дом. Староста уже выделил место, мисси, – Марта говорила медленно и степенно, по-южному растягивая гласные. Спокойствие, горячий чай, напевный голос, и я почувствовала, как сжатая пружина внутри отпускает. После приема я никак не могла прийти в состояние внутреннего равновесия.
– Ликас… мне сказали, он закрылся… я хочу поговорить с ним…
Марта отрицательно покачала головой.
– Пока главный не захочет, никому не пробиться.
– Остальные приняли эликсир? – меня волновали последствия Мора.
– Давно, мисси, и немного осталось, – знахарка сделала глоток чая, поворачивая пиалу по кругу между пальцами так, чтобы танцевали чайные листья. – Вам идет серое, мисси. И танцевали вы хорошо, – она прицокнула в одобрении языком, изобразив одной рукой сложное па.
– Это что, все аларийцы видели? – Я вскинула брови. Интересно.
– Только тот, кто хотел, мисси, – Марта засмеялась тихим грудным смехом. – Тот, кто хочет учиться – смотрит чужими глазами…если делятся.
Ощущение присутствия вернулось внезапно, как будто из-за плеча кто-то заглянул к нам на кухню. Повеяло прохладой, и я вздрогнула, покрывшись мурашками, точно как во сне. Запястья под наручами кольнуло, обжигая короткой болью, и присутствие отступило.
Пиала звякнула о поднос – Марта расплескала чай, дернувшись. Темные глаза знахарки осматривали углы и проемы, она поднялась, грузно колыхнув большой грудью, и запалила маленький пучок трав, поднеся к огню печи.
Кухня заполнилась дымом, она окуривала периметр, что-то протяжно напевая по аларийски, и потом повесила пучок в проход кухни, там, где была дверь в коридор.
– Марта, – я закашлялась. Дым от одолень-травы был едкий.
– Мисси, – Марта укоризненно качнула головой, звякнули золотые сережки. – Это чтой это вы с собой притащили сюда?
Мне бы самой хотелось знать.
– Сны, образы, видения, как часто возвращается? – она деловито перечисляла, раскуривая трубку. Вот только этого дыма здесь только и не хватало.
