Эрих вошел неспешно с важным видом, в глазах желание отчитать меня. Присел вплотную на диванчик. Опустила свою шальную голову ему на колени, а ноги на диван приспособила, свернувшись калачиком. В общем, пристроилась хорошо. Лежу, успокаиваюсь.
По волосам гладит. Так приятно и усыпляюще!
– Больше не… – начал, но прервался, ибо я выдохнула вымученно и с дрожью. – Лера, где ты находишь таких могущественных врагов?
– Ты даже не представляешь насколько могущественных, – ответила, принимая ласку шевелюрой. Еще немного, и начну, как кошка навстречу руке головой…
– По тебе и не скажешь, что готова им противостоять.
– Я ж валькирия, сам сказал, – проскрипела, нежась на коленях. – Эрих, прости меня, в последнее время сама не своя.
– И ты прости, что опрометчиво поступил, напав на мага, – прошептал так мягко и нежно. – Знай, ты можешь на меня положиться, я сделаю все, как ты скажешь. Сделаю все, что от меня зависит и более того.
Так и уснула на его коленях… Снилась Кристина верхом на черном коне, хохочущая надо мной, словно в приступе истерическом. Себя со стороны увидела: стою вся в крови, на горе трупов из своих рыцарей. Проснулась в постели от собственного крика. Маркиз на руках донес, не сомневаюсь.
Ночь глубокая. Пальмира тут как тут. А Эрих, сохраняя целомудрие и пакт о ненападении на собственную жену, должен спать на этаж ниже. Почему на разных этажах? Не хочу, чтобы он видел, как перебрасываюсь в черную бестию перед ночными полетами.
– Ты кричала, – промямлила мелкая сонным голосом.
Устроилась на моей кровати и, подтянув к подбородку ноги, обхватила их руками. Девочка явно спала где–то в этой комнате, если не рядом в моей постели! Ее–то замок слушается, как меня. А может и доступ на уровень выше. Кто его знает, лучше даже не спрашивать, дабы не огорчиться.
– Расскажи мне о клятвах, – прошу ее. – Как увидеть?
– Тебе это не особо поможет, – с тяжелым выдохом отвечает. – Но так и быть, поведаю сестренке… Это как звук, когда он разный. Я имею ввиду живой звук, в лесу к примеру. Какой–то громкий и знаешь источник, другой – неясный. И что–то из этого клятва. На интуитивном уровне можно понять и увидеть нити связи раба и хозяина. Здесь без практики не обойтись. Но не это основа. Если ты сильный, увидишь. Если слабее раба – не увидишь его клейма клятвы, как и нитей. Иногда связь такова, что слабый видит ее, но заблуждается, когда думает, что один – раб, а другой – хозяин. Так с тобой, Зурах думает, ты чей–то раб, может и его раб. Он видит нити связей, но не понимает их, потому что слабее тебя. И не признает сего. Нельзя говорить о монолите, что он пуст, если ты видишь только белое пятно оболочки, считая его пустотой. Внутри ведь камень.
– Пальмира, остановись, – выдыхаю, спросонок все это переварить сложно. – Я поняла, поняла. Расскажи лучше, что с Каториной, как вы с ней связаны и почему Зурах служит Нестору и другим? Ты сказала на нем много клятв. Каких именно?
– Каторина моя сестра. У нас общая мать Гаянэ, но разные отцы. Об этом я не стану говорить. Тебе незачем знать подробностей. Так вот, когда древние стали проигрывать владыкам. Гаянэ поняла, что единенный способ спасти детей – это стереть их память и разъединить, потому как два древних вместе – это аура, которую легко увидит владыка. Заклинание памяти сложное, и бывали сбои разные. Вот и вышло, что я осталась на уровне тринадцатилетней девочки, какую ты знаешь, а Каторина и вовсе стала страдать недугами из–за туманных обрывков памяти.
– Она назвала меня своей бабушкой, – вставляю свои пять копеек, авось поможет.
Это было, когда я с маркизой пробиралась во дворец Нестора, чтобы вызволить Гордона из пыточной. Пыточная, брр…
– Ты похожа на Родерику, как две капли воды, – усмехнулась Пальмира. – Но я бабку свою не помнила. У меня куча жизней прошла, и семей других было не счесть. Там и в ведьмино дело подалась, рассказывала же.
– Ты можешь не уклоняться от темы?
– А что еще сказать? – Пальмира улеглась у моих ног на спину. – Некий род человечков титулованных приютил отсталую Каторину, как диковину. Такую красивую любой бы подобрал, помню ее, как вчера виделись. Затем она стала названной дочерью лорда последующего поколения. Ее, нестареющую, выявили, как древнюю и искали пути подчинить. Нашли. Повесили клятву, которую та произнесла без осознания последствий, будто бы любящему отцу. Забавно, как цинично использовали искреннюю любовь ребенка. Это рассказал мне мой племянничек вчера. Вот и все, что я знаю. Добавить могу, что на Зурахе три клейма и столько же связующих нитей. То есть его жизнь зависит от трех хозяев. Силы клятв разные, но нерушимы все три.
– Я боюсь Зураха, – призналась ей. Подползла мелкая, обняла. Потеплело на сердце. Как ни крути, роднее мне стала, пока о ней заботилась, пока ухаживала.
– Ты в демона превратись и просто съешь его, ням–ням, и все, – шепчет Пальмира. – Сила Зураха в некоем предмете. В единственном источнике. Я не успела выявить его, момент был не тот, ну ты понимаешь.
– Понимаю.
– Спи, сестра моя. Если придут злые, я завизжу, и все разбегутся.
***
Десять дней спустя.
Поле с утренней прохладой. Вороноподобные птицы кричат, разрывая свои горлышки. Возмущаются, что сесть негде и клевать нечего.
А я на коне мощном, белом, в походном костюме, с короткой стрижкой и в строгом макияже. В груди тлеет тревога, разрывает волнение и распирает гордость. Рядом со мной верные лорды, экипированные по высшему разряду, зачарованных вещей я не жалела, все раздала. А передо мной и до самого горизонта… Матерь божья. Стройные ряды, и не очень. Блеск и блеклость, кони да люди, из которых строится пейзаж бесконечности. Живая масса войска несметного.
Время пролетело в этой суматохе быстро. Подготовка к походу окончена! Войско мое в сборе, готовое в любой момент по взмаху флажка ринуться в направлении замка Арлена, где должно воссоединиться с отрядами горного эльфа. Над последним я еще работаю…
Армия тяжелой ударной конницы стройными рядами встречает меня гордо поднятыми подбородками, показывая боевой настрой и величие. Бравые ребята со сверкающими глазами и расправленными душами. Мы ж за правое дело и вас, миледи, говорят их мужественные лица.
– Эти сметут орду к черному владыке, – смеется Оскар. – Насквозь пройдем, потопчем вражин вдоль, поперек и по диагонали, как вы своим монстром Ирис покосили.
– У орков тоже есть бронированные всадники, – отвечаю строго. – Их генералы не дураки, встретят копьями. Тактику мы еще проработаем.
– Тактика одна – на таран и рубить, пока рука не устанет, – острит Гекар, подкалывая здоровяка.
Минут пять скакали вдоль строя ударников, что первыми ринутся в бой по общепринятым канонам войны рыцарской. Дальше легкие всадники, в кожаных доспехах стоят неровными рядами. С дисциплиной тоже не очень, галдят. Но стоило объявить обо мне Гекару протяжным таким ревом, все замерли и притихли. Даже кони.
