Силуэт обретает объем, словно в стакан прозрачный наливается окрашенная вода. Обнаженная девушка в полупрозрачной вуали улыбается открытой улыбкой. Красивая, я бы сказала, идеальная во всех эстетических смыслах. Кудри золотые навивают воспоминаний и тоски… А ванну из пыльцы она принимает повседневно. Глаза большие, граничат с эльфийскими, а по красоте не уступают. Кукла круглолицая, дева невинная.
Но страх почему–то еще больше захватывает в свой плен. Красота и смерть, вот только это в мыслях и витает.
– Не нужно пугаться, дитя, – говорит теперь чистым девичьим голосом, таким красивым и мягким! От ласки слуха шатнуло в сон, но удержалась. А это создание только игриво хихикнуло.
Делаю шаг назад. А вокруг ничего не меняется! Под ногами все прежнее. Ужас накрывает бетонной плитой.
– Я не Она, но бывает, что рядом. – Произносит певуче. – Мое имя Агата, я фрейлина ее величества Клесаны, бывшая рабыня и простая девушка, еще не потерявшая интерес к этому низшему миру.
– Валерия, бывшая рабыня и простая девушка, – представляюсь и я в том же формате.
Усмехнулась Агата, мотнула головой. Вокруг все посветлело, будто день настал.
– Валерия, – ласкает мое имя фрейлина. – Не желаешь покинуть этот убогий мирок и жить в роскоши над звездами?
– Нет, – быстро дала ответ.
– Ладно, – пожимает плечами. Темнеет, а Агата начинает вокруг меня обходить, рассматривая. – А домой, в свой мир?
– Я… как–нибудь… сама…
– Не бойся меня, дитя, – шепчет, что мурашки по телу пошли. – Я не сделаю плохо ни тебе, ни другим. Ты мне интересна, и я желаю помочь.
– Я… не…не могу.
– Понимаю, – протягивает, оказавшись позади. – Но это бренно. Всего лишь мгновение.
– Всего лишь мгновение, – повторяю я и оборачиваюсь. Лицом к лицу, едва не касаясь. Ее губы у моих губ. – Агата, не забирайте меня. Я… я не закончила.
– Нет ничего хуже недоделанных дел, – соглашается с ехидной улыбкой, губы шепчут в опасной близости, ощущаю ее дыхание. – Наши миры страдают от этого. Королева страдает от этого. Но и цель в том и есть. Как только дело будет сделано, смысл быть пропадет.
– Отпустите меня, пожалуйста, – молю, пытаясь отступить на шаг. Но ноги будто в цементе застывшем!
– Рада познакомиться лично, – отступает сама, превращаясь в призрачный силуэт. – С тобой я потеряла скуку. Пусть на время, на мгновение. Но все же…
Призрак растворяется неспешно в листе, обретающей живой объем.
– Отпустите… – не могу двигаться, и это страшно.
– Что ты, дитя, я не намерена тебя держать, – раздается шепот у уха. – Все исключительно по желанию. Подумай и реши сама.
Киваю с дрожью, ощущая прилив сил.
– Увидимся, Лера, – это уже удаляющееся.
Звуки джунглей заиграли внезапно. Шутки и смех, как возвращение к жизни, шорохи листвы и скрип ветвей… живое все, не двумерное. Вдыхаю зной и вкусный запах. Дрожу, как феечка. Кажется, что даже в такт с ней.
Лера… назвала Лерой, значит, наблюдает за мной. Видит и слышит все. Страшно от ощущения, что не скрыться от этого существа. По крайней мере, в этом мире. С острым чувством тревоги, ищу Эриха. Мне кажется, или Агата так просто не отстанет?!
ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ. ВОЙНА
Ловкие ножки в тканевых сапожках бесшумно и мягко вступают на листву. Десятки, тысячи пар ног, как одна пара. Шум леса скрывает треск натягивающейся тетивы. Осязаю не только это. Еще и биения трепетных сердец.
Лаэль дает отмену, подняв руку. Всего лишь один вражеский всадник у кромки. И он не может нас видеть. Зато его падение с лошади увидят на холме… Сквозь листву, через постоянно меняющиеся зеленые щели вижу его кривую, уродливую морду. Затаив дыхание слежу за его подозрительным взглядом, окидывающих линию джунглей. Знал бы он, что на него смотрит целая армия. А жизнь его висит на волоске.
Новый знак от принца, эльфы пригибаются. Лаэль смотрит на меня. Делаю тоже самое, отходя и заслоняясь дополнительными ветками. В нашу сторону скачет целый отряд орков! Не доехал, остановился, гаркнул им наш орк. Те в ответ пробалакали что–то. Развернулись и поехали стороной, вдоль леса.
Сидим. Ждем. Теперь только эльф на дереве нам может дать знак… Так и не тронули их, пропустили. Три часа шествия, и время к полудню. Доносится рубка леса. Орки совсем обнаглели, разбили лагерь и строят свои осадные приспособления из деревьев лесов Аиры. Нечего им страшиться, как думают сами. Их же тысячи три, как докладывала разведка.
Даю команду, и гонец уносится к легким конникам Лестора. Начинаем операцию.
Отвлекающий маневр срабатывает. Орки собирают легкий отряд, чтобы догнать внезапно появившихся человеческих всадников. Тем временем часть конницы по дальнему радиусу отрезает путь оркам, что могут оповестить свои основные силы.
Киваю Лаэлю. Эльфы начинают действовать. Лесорубы падают, пораженные стрелами. Леса Аиры – наша стихия, и уйти никому не дадим. Пока эльфы расправляются с рабочими, тяжелая конница вгрызается в лагерь, застав нечисть врасплох. Восемь тысяч рыцарей в блестящих доспехах, отдохнувших и жаждущих расправы, буквально затоптали захватчиков. Полчаса понадобилось ударному отряду, чтобы выкосить расслабившихся уродцев.
Все, теперь обратного пути нет. Мчусь налегке с рыцарями в составе передового отряда. Навстречу несутся разведчики.
– Орки заняли замок, – докладывает молодой рыцарь. – Но ворота не починены. Также замечено восемнадцать телег с провиантом и награбленным имуществом. С ними отряд в триста орчьих всадников. Но боюсь, спугнем.
– Попробуем взять тихо, – подскакивает Гекар. – И замок, и караван.
– Придется ждать ночи, – говорю, а меня трясет. От ощущения, что все сквозь пальцы. Слишком долго! Слишком медленно!!
– Подберемся к ним в орчьей форме, – смеется Гекар. – Мне морду даже не придется маскировать. За своего примут. Ха–ха–ха.
Мне не смешно. Соглашаюсь. Войско под покровом низины скапливается у разоренного лагеря. В ночи выйдем и разобьемся на армии и направления. А сейчас этот замок и караван, как кости в горле. Надо с ними решать, и как можно скорее. Где провизия, там и разъезды вражеские. Как бы не раскрыться раньше времени.
Поворачиваем назад. Нельзя показывать врагу наши крупные скопления. Эрих в своих блестящих доспехах мчит навстречу. Корю его за это. Нельзя загонять коней сейчас. Слишком рано. Скорость и боеспособность важна. Приближается, и вижу я посеченную броню. На левом плече вмятина довольно большая. Тревожусь за него и корю вдвойне. В первом же сражении пропустил столько ударов!!
– Я же сказала, – рычу на него. – Какого черта, Эрих?!
– Я возглавляю ударный отряд, – отвечает приподнято и не обращая внимания на мой гнев. – А значит, веду его, находясь впереди.
