– Живые?
– Ты же видел все эти латунные саркофаги в подземной лаборатории?
– Видел… я пока не знаю, для чего они предназначены, – робко произнес Денис.
– Для создания искусственных существ, разумеется. Клонов, мутантов, прочей гадости. Ты что, совсем не следишь за новостями?
– Телевизор я не смотрю, если вы об этом, – заметил Чернокнижец.
– Молодежь нынче ничем не интересуется… – посетовал Забинтованный. – Да будет тебе известно, что недавно в Санкт-Эринбурге случилась громкая история, связанная с клонами и метаморфами, сотворенными печально известным профессором Штерном. Его создания обладают удивительными способностями, только используют их отнюдь не для добрых дел.
Денис напряг память. Специально за новостями он действительно не следил, но профессор Штерн был на слуху. Чернокнижец припомнил, что этот человек был как-то причастен к взрыву в штаб-квартире корпорации «Экстрополис», о чем все еще упоминали в некоторых газетах, которые любил читать его дедушка.
– А почему вы вдруг вспомнили про Штерна? – поинтересовался парень.
– Так ведь этот самый Штерн когда-то был его учеником. – Забинтованный махнул в сторону Мастера Игрушек. – Это Мастер его всему научил. Так что осторожнее со своими желаниями, парень. Они ведь могут и сбыться…
– Это правда? – изумился Денис. – Все те люди в колбах внизу… Они созданы искусственно?
– А ты как думал? Наш Мастер в этом большой мастер, – хмыкнул Забинтованный. – Создает себе слуг, а также запчасти для своей уродливой туши!
У Дениса испуганно расширились глаза.
– Хватит пугать ребенка, – недовольно буркнул Мастер Игрушек. – Он все узнает в свое время. А пока нечего забивать ему голову страшилками!
– Но мне действительно интересно, – поспешно сказал Чернокнижец.
– Всему свое время, – тоном, не терпящим возражений, повторил колдун.
Денис послушно кивнул и принялся за еду.
– Как бы я хотел вернуть себе это блаженное неведение, – произнес вдруг Забинтованный, – когда все было иначе. Когда я не знал правду об истинном положении вещей в этом мире. Когда я был… человеком, а не монстром, как сейчас!
– Все образуется, – усмехнулся Мастер Игрушек. – Я из тебя настоящую куколку сделаю, вот увидишь.
– Но когда, когда это будет?! – страдальчески простонала мумия. – Я уже устал ждать!
– Терпение, друг мой! На все нужно время. Ты уже начал ходить, а ведь раньше не мог даже подняться с койки. Так что определенные успехи уже налицо.
– Жить с таким телом… – Незнакомец осмотрел свои руки, покрытые бинтами. – Иногда я думаю, что лучше уж мне было умереть!
– Не говори глупостей! – холодно отрезал Мастер Игрушек. – Жизнь – величайший дар. Посмотри на меня. Я живу не одну сотню лет, меняя в своем теле то, что со временем приходит в негодность. По сравнению со мной ты – настоящий красавчик! Так что радуйся тому, что имеешь, и прекрати изводить себя.
Забинтованный презрительно фыркнул:
– Ты уже привык жить отшельником, а я-то – еще нет. Я еще помню свою прежнюю жизнь. И мне трудно смириться с происходящим.
– Смирение есть высшая добродетель, – рассмеялся Мастер Игрушек. – Но хватит о печальном. Мне и так есть о ком скорбеть. Давайте уже обедать!
Денис бросил осторожный взгляд на Забинтованного, страдальчески сгорбившегося за столом напротив. Служанка поставила перед ним чашку жидкой протертой еды. Тот вставил в рот толстую трубку, просунув ее между бинтами, и принялся жадно тянуть мутную жижу. От одного этого зрелища у парня мгновенно пропал аппетит.
14. Опасность для окружающих
Поужинав в столовой академии, Тимофей и Димка отправились на стадион. Несколько учеников младшей группы играли с фрисби на искусственной траве. Тарелки носились над футбольным полем в красноватой мгле по самым необычным траекториям. Не иначе кто-то из игроков воспользовался телекинезом.
С десяток девчонок из группы Заклинателей, среди которых Зверев заметил и Милану Поветрулю, занимались левитацией, и у них получалось очень неплохо. Тренировочные деревянные ступы плавно двигались в полуметре над землей. Девушки совершали немыслимые фигуры пилотажа, не опасаясь, что их заметит кто-то со стороны. В таком тумане соглядатаев можно было не бояться.
– Красиво выходит, – признал Димка. – Смотри, как изящно в воздухе изгибаются.
– Да уж, – согласился Тимофей.
Вид летающих над стадионом девушек с длинными развевающимися волосами зачаровывал. Он тут же вспомнил о Лизе и мечтательно улыбнулся. Димка пихнул его в бок.
– Ну хватит уже! – сказал он. – По твоей довольной физиономии сразу ясно, о чем ты задумался. Вообще не узнаю тебя, втрескался в девчонку, как малолетка. Прямо-таки другим человеком стал. Где тот отчаянный Ликой, с которым мы воровали шоколадки в супермаркетах?
– С криминалом я завязал, – сказал Тимофей. – Все-таки это была большая глупость с нашей стороны.
– Так-так-так, – раздалось вдруг у них за спиной.
Обернувшись, парни увидели Доминику Поветрулю. Оказывается, она наблюдала за парящими девчонками, сидя на одной из скамеек трибуны.
– Так ты и правда вернулся в академию? – недовольно протянула она, буравя Тимофея взглядом. – Я надеялась, что у Королевского Зодиака хватит ума не допустить тебя к остальным ученикам.
– С какой стати? – нахмурился Тимофей.
– Ты – враг! – безжалостно заявила она.
Зверев растерялся. Димка изумленно на нее уставился.
– Да что вы такое говорите?! – возмутился Трофимов.
– А тебя вообще не спрашивают, потомок злыдней, – отрезала Доминика. – Ты водишь дружбу с Огненным волком, сыном самого Огненного Змея. Одно это подозрительно… Может, и ты служишь Корфу и его прихвостням?
– Никому я не служу! – начал злиться Димка.
– Ты представляешь опасность для окружающих! – Поветруля ткнула в сторону опешившего Тимофея тщательно наманикюренным ногтем. – И уже не раз это доказал. Тебе не место среди наших детей!
– Вы меня совершенно не знаете! – вспылил Тимофей.
– Ошибаешься! Твоя мать спуталась с Огненным Змеем! Я удивлена, что она так долго умудрялась хранить это в тайне. В противном случае тебе просто не дали бы дожить до такого возраста, и сейчас у всех нас было бы куда меньше проблем.
– Знаете что, дамочка, – выдохнул Зверев, – следите лучше за своей дочерью и не лезьте ко мне! Я долго говорил с Королевским Зодиаком и рассказал им все! Если они посчитали, что я могу вернуться, то кто вы такая, чтобы оспаривать их решение?
