Карам жестом велела Мастерам из своей тренировочной команды действовать. Они находились в самом большом из грузовых вагонов, где хватало места для арены. Двери были широко распахнуты, чтобы впустить свет. По обе стороны расстилался спокойный безбрежный океан.
Несколько Мастеров окружили ее, словно голодные стервятники. Они желали доказать, что за прошлые тренировки научились многому – и ради этого готовы разорвать Карам на части.
Первый из них кинулся прямо на нее, словно мчащийся по океану поезд. Его плечо было нацелено в грудь Карам, однако мужчина действовал медленно и неуклюже. Она ускользнула с его пути достаточно проворно, чтобы он врезался прямо в другого Мастера. Тот пытался напасть на воительницу сзади.
Оба они рухнули на пол, перепутавшись конечностями. Карам вскинула кулак. Удар заставил третьего из нападавших развернуться на месте. Карам схватила его за плечи, придав дополнительное вращение. Затем с силой опустила локоть ему на шею и пнула пониже спины. Еще один атаковал сзади. Карам резко вскинула голову, услышав хруст.
Когда пятая прыгнула на нее, воительница вскинула ногу и впечатала ботинок в грудную клетку женщины. Та рухнула на спину, задыхаясь.
Еще двое.
Карам кинулась на одного из них. Он, защищаясь, нанес удар. Его кулак вскользь зацепил глазницу Карам, но сила соударения оказалась недостаточной, чтобы вызвать хотя бы головокружение. Карам сморгнула, чувствуя, как лоб становится мокрым от крови – кольцо Мастера распороло ей кожу.
Он снова ударил. Однако действовал слишком медленно. Карам лишь опустила плечо и скользнула вбок, а потом с размаху двинула противника в щеку. От последующего рывка за плечи он нагнулся так низко, что девушка вбила колено ему в живот.
Мастер рухнул. Карам прыгнула на него, оттолкнувшись ногами от его плеч, чтобы врезаться в стоявшую позади него Мастерицу. Обвив голенями шею девушки, Карам дернула с такой силой, что они обе повалились на землю – Мастерица навзничь, Карам поверх нее.
Будь они на ринге, Карам усилила бы давление, пока не услышала бы хруст позвоночника.
Но они сражались не на ринге.
Карам разжала хватку и одним прыжком оказалась на ногах.
– И ты мертва, – подытожила она, резко выдыхая. Саксони, которая стояла у боковой стены, прислонившись к открытой двери, неспешно зааплодировала. Ее волосы были собраны в хвост. Пряди метались на ветру туда-сюда – такие же неукротимые, как она сама. Рядом с Мастерицей на полу сидела Тавия, высунув одну руку и время от времени касаясь океанской воды. Характерная «фокусническая» ухмылка играла на ее накрашенных губах.
– Кто-нибудь может мне сказать, что они сделали не так? – спросила Карам.
– Помимо того, что разозлили тебя? – хмыкнула Тавия. – Кстати, напомни мне никогда не делать этого.
Карам сдула волосы с лица.
– Слишком поздно, – отозвалась она. Потом повернулась обратно к Мастерам. – Вы все заранее декларировали свои действия. Когда вы собирались ударить, вы смотрели на свой кулак. Когда намеревались пнуть, вы делали шаг вперед. Не говоря уже о том, как шумно вы атаковали сзади – нельзя же дышать так громко, словно ветер во время урагана.
Саксони и Тавия засмеялись. Но Карам – нет. Смерть – это не то, что можно воспринимать в шутку.
– Вы должны быть тенями, – продолжила она. – Самое худшее в смерти – вы редко видите ее приближение. Смерть подкрадывается к вам и в одно мгновение отнимает вашу жизнь. Вот какими вы должны стать.
– Ты хочешь, чтобы они стали смертью? – спросила Тавия. Карам вздохнула.
– Я хочу, чтобы они выжили. Тень-луна приближается. Вскоре нам всем предстоит воевать с Главой. – Она покрутила шеей и услышала щелчок. Узлы в мышцах начали расслабляться. – Достаточно на сегодня.
Большинство Мастеров покинули вагон настолько быстро, что Карам заподозрила: они опасаются, как бы девушка не передумала и не решила забить их до потери сознания. Но некоторые остались лежать на полу, истекая кровью и хватая ртами воздух, словно воду. В конце концов Тавия помогла Мастерам подняться и отвела в другой вагон. Там, как полагала Карам, их ждал целитель.
– Ты суровый учитель, – заметила Саксони, когда все ушли.
– Как будто Глава обойдется с ними мягче!
– Если продолжишь в том же духе, то, вероятно, не останется уже никого, кто мог бы с ним сражаться.
Карам пожала плечами:
– Несколькими слабаками меньше.
Она села на пол и откинулась назад, опираясь на руки. Океанский воздух нес запах соленой воды, похожий на запах пота. Ветерок приятно охлаждал мокрую шею Карам.
– Как ты себя чувствуешь? – спросила Саксони.
– Если ты решишь, что кто-то из них может причинить мне серьезный вред, я обижусь.
Саксони опустилась на пол рядом с Карам.
– Я имею в виду то, что произошло с твоим отцом. Мы так и не поговорили об этом в Гранке.
Карам старалась не вспоминать это. Ни уныние, ни обида не принесут ничего хорошего – она знала это, потому что за последние годы в Крейдже часто испытывала то одно, то другое. Девушка потеряла отца уже давно – и отгоревала по нему еще тогда. Было бы странно снова делать это сейчас.
И все же ей было неприятно, что все оказалось настолько окончательным. Нельзя было вернуться. Не удастся запрыгнуть в поезд в сторону дома, чтобы принести извинения и попросить прощения. Духи действительно забрали все. Карам намеревалась не думать об этом как можно дольше.
Она провела рукой по лицу.
– Ты плачешь? – встревоженно спросила Саксони. Карам бросила на нее мрачный взгляд.
– Кровь в глаз затекла.
Она указала на порез у себя на лбу. Смех Саксони прозвучал, словно перезвон музыкальной шкатулки.
– Что угодно, лишь бы сменить тему.
– А на эту тему мне нечего сказать, – проворчала Карам.
Из других вагонов донеслись радостные крики. Она посмотрела на свои наручные часы. Наступало время ужина. Все и вправду были голодны, как стервятники.
– А как ты? – спросила Карам. – Глава пытался залезть к тебе в голову.
Саксони пристально смотрела на океан, избегая взгляда Карам.
– Я пережила это, – ответила она. – Нам скорее следует волноваться о том, с какими сожалениями заставит нас столкнуться Глава. Наверняка это окажется что-то впечатляющее.
– «Впечатляющее» звучит интересно, – заметила Карам.
Саксони положила ладонь ей на колено. Карам попыталась сдержать напряжение, норовившее сковать все тело.
– Предложение поговорить все еще в силе, – сказала Саксони. – Если ты решишь перестать подавлять каждую свою эмоцию.
– А ты всегда такая открытая во всем, – парировала Карам. Саксони вздохнула. Свет вокруг словно бы померк. Она сняла руку с колена Карам. Отсутствие этого прикосновения добавило холодка в вечерний воздух.
