След здесь кончался, собаки свою работу выполнили. Григорий посветил: на белом штрихе разметки явственно виднелся след окровавленной руки. Вырезубов присел, примерил к кровавому отпечатку собственную ладонь. Сразу стало понятно, ладошка маленькая, женская, мужик с такой ладонью имел бы, наверное, метр сорок сантиметров роста, не больше.
Минут через пять поисков обнаружили и мелкие капли крови на асфальте, и черный след от резко затормозившей машины.
– Автомобилем сбило, – догадался Григорий.
– Может, убило? – в голосе Ильи чувствовалась надежда.
– Если бы! Она сама поднималась, иначе бы след от руки не остался. Жива она, сучка, таких мерзавок мало что возьмет, разве что топор.
– Надо было сразу зарубить. А ты – анализ возьмем, анализ…
– Это ты с анализом авантюру предложил. Погоня, начавшаяся так удачно, обернулась бессмысленной тратой времени. Если девушку сбила машина, то теперь она могла оказаться где угодно.
– Что делать будем? – советовались братья, стоя на обочине и нервно куря. Редкие машины проносились по шоссе.
– Искать надо.
– Где?
– В ближайшей больнице.
– В ближайшей? – Илья почесал за ухом. – Ближайшая, наверное, в Клину.
– Может быть. Но пешком мы туда сейчас не дойдем.
– Возвращаемся. Матери скажем о том, что нашли, сядем в микроавтобус и поедем.
– А если к ней.., того…
– Что?
– От удара память вернулась? Тогда что-то в мозгах заскочило, а теперь, от столкновения, раз – и выскочило.
– Ты про такое лучше и не думай.
Теперь уже братья не спешили. Им не улыбалось показаться на глаза матери, порадовать ее они ничем не могли. Собаки чувствовали неуверенность в поведении хозяев и не спешили обгонять братьев. Чем ближе Вырезубовы подбирались к родным воротам, тем сильнее они замедляли шаг.
Мать еще не настолько отошла, чтобы выйти встречать детей. Она сидела на веранде, с тряпкой, смоченной холодной водой. Шишка на голове выросла до неприличных размеров, и даже довольно густые седые волосы не могли ее скрыть.
– Ну? – спросила Вырезубова таким тоном, что сразу стало понятно: на меньшее, чем девка, притащенная за волосы и брошенная к ее ногам, она не согласна. Ну разве что смирится, если сыновья принесут ей одну лишь отрезанную голову.
– Мы по проселку, по траве, а там дорога…
– На машине удрала?
– Ее автомобиль, наверное, сбил, там кровь…
– Много?
– Нет, пара капель и отпечаток руки.
– Так, – строгий взгляд женщины остановился на Григории, – почему вы ее не нашли?
– Собаки потеряли след девчонки, дальше ее на машине повезли.
– Найти – и без нее не возвращаться!
– Мы все сделаем, мама.
Наступила зловещая тишина, которую нарушали лишь старомодные ходики с гирями в виде еловых шишек, тикавшие в углу веранды.
И тут тишину буквально разорвало телефонным звонком. Даже камнеподобная Вырезубова вздрогнула. Все трое посмотрели на телефонный аппарат, притаившийся на старомодном холодильнике. Заработал компрессор, и пожелтевшее, как слоновая кость, сооружение завибрировало.
– Может, кто-нибудь из вас возьмет трубку? – ледяным голосом произнесла женщина. Илья опередил брата.
– Алло, слушаю!
В пылу погони, от расстройства, что девушка улизнула, Илья не сразу понял, с кем разговаривает, в то время как Федор Иванович считал, что на другом конце трубки сидят и ждут его звонка.
– Ваша родственница нашлась, – он говорил осторожно, боясь сразу же выдать неприятную новость.
– Родственница?
– Да.
– А кто это?
– Федор Иванович, звоню из больницы.
– А, Федор Иванович! – воскликнул Илья и хлопнул себя по лбу. – Как там анализ?
– Анализ в полном порядке, никаких болезней. Я бы сам хотел иметь такую кровь в венах.
– Спасибо вам, Федор Иванович, как-нибудь еще цветами отблагодарим.
– Родственница ваша, говорю, нашлась. Илья не знал, что и ответить. Он зажал микрофон ладонью и зашептал:
– Говорит, родственница наша отыскалась. Гриша, что гово…
Брат лишь развел руками.
– Может, я ошибаюсь, и родственница ваша дома. Или ее нет? – заранее зная ответ, спросил Федор Иванович.
– Нету ее дома… – растерянно ответил Илья. – Она.., она гулять пошла.
– Боюсь, дела обстоят не лучшим образом, ее к нам в больницу привезли.
– Она так и говорит, что наша родственница? – с дрожью в голосе поинтересовался Илья.
– Нет, знаете ли, тут такое произошло… Ее машиной немного ударило, лежит теперь без сознания, в реанимации, так что разговаривать не может. Ее даже не знали, как записать. А потом я анализ сделал, смотрю, те же самые результаты. Вот и подумал, что она ваша родственница, – Федор Иванович с тревогой вслушивался в тишину, наступившую на другом конце провода. – Алло, вы меня слышите?
– Да-да.
– Я анализ сделал и сразу вам позвонил. Думал, волнуетесь, ищите. Видите, как бывает? – в душе заведующий лабораторией был рад, что не слышит криков, причитаний, радовался, что разговаривать выпало с мужиком, а не с женщиной. С бабами в подобном случае хлопот не оберешься. Когда ты рядом, еще можно как-нибудь успокоить, дать понюхать нашатырь, а по телефону что ты сделаешь, если женщина в обморок грохнет?
– Вы с врачами говорили?
– Нет, куда там, сейчас только дежурный хирург есть, я не успел.
– Знаете что, Федор Иванович, давайте не будем зря панику поднимать. Может, это и не она.
– Молодая, наверное, ей и двадцати нет, блондинка крашеная, красивая, – принялся описывать Федор Иванович.
– Похожа, но посмотреть надо, а то боюсь, матери скажу, она расстроится. Пока мы сами не убедимся, лучше волну не гнать. Вы нас подождите, если не трудно.
– Я уже и так домой опоздал часов на пять.
– Мы приедем, проверим и мигом вас домой завезем. Федор Иванович, набравшись наглости, попросил:
– Если у вас есть, то с десяток роз прихватите для супруги моей. Я ей обещал пораньше вернуться…
– Не вопрос. Только не десять, Федор Иванович, четное только покойникам дарят, мы вам одиннадцать привезем или тринадцать. Ждите, не уходите из лаборатории.
На лице Ильи читался испуг и в то же время радость. Он трясущейся рукой положил трубку на рычаги аппарата.
