Книга Тайны двора государева, страница 32. Автор книги Валентин Лавров

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Тайны двора государева»

Cтраница 32
Ловушка

Петру стало ясно: капитан Лопухин по каким-то причинам приказ его не выполнил. Мелькнула страшная мысль: что, может, и он переметнулся к злодеям? Тогда уж точно рассчитывать на доброе не приходится.

Петр стремительно вошел в столовую.

Заговорщики как раз обсуждали грядущее восшествие на трон Цыклера.

Возле главаря восседали Соковнин, его зять Федор Пушкин, казак Лукьянов, стрельцы Филиппов, Рожин и еще кто-то. Увидав государя, они смертельно перепугались, решив, что козни их разоблачены, Петр явился с ротой солдат и сейчас все злоумышленники будут арестованы или убиты тут же.

К их вящему изумлению, государь ласковым голосом молвил:

— Еду мимо, примечаю — свет в окнах. Как мой Цыклер дорогой поживает, чем занимается в столь поздний час — об том помыслил. Теперь вижу — гости гуляют. Меня в вашу кумпанию примете?

Заговорщики пришли в себя, обрадовались. Цыклер аж в ладоши хлопнул, с веселием в голосе воскликнул:

— Садись, дорогой гость! — И про себя думает: «Теперь ты у меня в руках, никуда не уйдешь. Так потешусь над тобой, глупым!» Вслух же говорит: — Это случай ред кий, чтобы за одним столом зараз два царя сидели.

Удивился Петр:

— А кто второй царь?

Цыклер нагло в лицо государю хохочет:

— Ты, Петруша, и есть второй царь, а первый — это я. Сейчас я в своем дому повелитель и самодержец, но судьба переменчива. Ты ведь в малолетстве своем тоже не мыслил государем стать, а стал. А я мыслю быть самодержцем всея Руси, и я им стану. — И с победным видом на своих дружков поглядывает: — Ведь так реку?

Дружки краснеют, глаза отводят.

Возмутилось все нутро у Петра, зрачками сузившимися зыркнул на охальника, кулаки сжались от бешенства. Но вновь перетерпел, посмеивается:

— А что, мы тебя на трон возведем, коли охоту имеешь. Только трон — место неуютное. Это легче голой жопой на муравейнике отдохнуть. Там только задницу по кусают, а на том троне, которого жаждешь, и головы лишиться недолго. — Спохватился: — Ежели хозяин не подымает бокал за здоровье гостя, так позвольте выпить за славного Цыклера!

Заговорщики смотрят вопросительно на своего главаря: мол, будем пить твое здравие? Или сразу за государя примемся?

Цыклер одобрительно головой кивает, а вслух намекает:

— Коли воробей в гнездо к орлу залетел, так ходу ему обратного не будет. Петруша за меня выпил. Спасибо ему, царю второму. И я в долгу не останусь, давайте пить за легкую кончину его.

Государь улыбается с видом простодушным:

— Кончина легкая — благословение Господне, не всем дается. Иные в самом страшном виде на тот свет отходят. А о смерти своей всегда полезно помнить, этому и святые угодники поучают.

Цыклер опять изгаляется:

— У еретиков, собак, немцам продавшихся, легкой кончины не бывает! Полно сим блядиным сынам христиан мучить.

Закипело все внутри государя. Да разве один с девятью разбойниками сладит, да еще слуг целый дом! Раздул гневно ноздри государь, но вновь совладал с собою и в тон Цыклеру насмешливо ответил:

— Ну а тебя, полковник, Христос десницей своей по кроет и сохранит, якоже ты свят, словно агнец небесный? Так, что ль, мыслишь? Я, промыслом и волею Божьей на престол возведенный, буду по милости твоей в земле лежать, а под тобой, полковник, будет перина пуховая и возглавие? А евнухи станут опахивать твое здоровье, что бы мухи не кусали великого государя? А как срать пойдешь, спальники подтирать твое гузно угодливо будут? Ведаю, что для этого тебе трона хочется. А мне он нужен, чтобы Русь из темноты азиатской вывести, в коей коснеет она от века. Не дождемся, чтобы немец или лифляндец нас уважать стал, но бояться нас он будет. — Петр громыхнул кулаком по столу. — Вот для того флот строю, для того детей боярских уму-разуму набираться на чужбину посылаю, для того силу копим.

Цыклер налился злобной кровью, ничего Петру не ответил, но негромко сказал Соковнину:

— Ну, Алеша, пора!

Историческая хроника

Яков Штелин, родившийся в мае 1709 года, искусствовед и гравер, профессор элоквенции (красноречия) и поэзии, уже в двадцать шесть лет ставший действительным членом Российской академии наук, долгие годы записывал воспоминания о Петре тех, кто его лично знал. В 1786 году, сразу после смерти Штелина, вышло первое издание «Подлинных анекдотов Петра Великого, слышанных из уст знатных особ в Москве и Санкт-Петербурге…».

Анекдот — на языке того времени — короткий рассказ о любопытном событии.

В этой книге, сразу же выдержавшей пять изданий, есть рассказ князя Ивана Трубецкого, ставшего впоследствии фельдмаршалом:

«Соковнин, не хотевший еще дать приметить злодейский умысел, сказал: „Нет еще!“ Петр вскочил с великой отважностью и, ударив Соковнина кулаком в лицо так, что тот упал, вскричал гневным голосом: „Ежели тебе еще не пора, сукин сын, так мне теперь пора“.

В сию самую минуту, точно в одиннадцать часов, капитан гвардии Лопухин вошел с вооруженными солдатами. Преступники тотчас все пали ниц, признавши себя виновными. Государь приказал им вязать друг друга. Потом обратился государь к капитану и в первом жару дал ему пощечину, укоряя его, что он не пришел в назначенный час. Капитан вынул из кармана письменное повеление и показал его царю. Государь признался в своей ошибке, поцеловав капитана в лоб».

Как прекрасен русский первозданный язык!

Розыск

Петр сам пытал Цыклера.

На дыбе тот оказался куда скромнее, чем за пьяным столом.

Государь усмехнулся:

— Так кто из нас царь первый? Кто воробей, а кто орел?

— Празднословил я… — прохрипел Цыклер, висевший на дыбе с вывернутыми в суставах руками. — Всех заговорщиков назову. Еще Ванька Милославский говорил: «Гаденыша ядовитого Петрушку придавить надо…»

Все показывали друг на друга, истязаний никто не вынес.

Лишь молодой красавец Федька Пушкин терпел дольше всех.

Выдержал он и дыбу, и битье кнутом. Но когда Емелька Свежев достал из жаркой печи раскаленные добела клещи и стал ими отламывать по кусочку ребра, то и Федька во всем повинился. Он выпил поднесенный молодым палачом Сысоем стакан водки — «облегчения тяготы ради» — и выдавил из себя:

— Цыклер, шакал скверный, подбивал: царь, дескать, упрям, живет во всяческих утехах непотребных, казной зря трясет да творит над всеми плачевное. А бегает верхом на Кукуй к девке — один да по ночам. Его легко подстеречь и изрезать в пять ножей. К тому-де сам Милославский покойный подталкивал…

* * *

Верховный суд, наряженный государем из бояр, окольничих и палатных людей, ознакомился с доносами, уликами, показаниями, пыточными речами. Приговор его был таким: главных злодеев Цыклера и Соковнина четвертовать, Федьке Пушкину и остальным, к заговору причастным, рубить головы.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация