Мгновение Марго поколебалась, рассеянно глядя начальнику в лицо, будто прикидывая, стоит ответить ему пространно или покороче. Затем она коротко поблагодарила и ушла. Николая Ивановича это устроило: ждали отложенные с утра дела, а глаза слипались. Скорее выпить чаю, заваренного крутым кипятком, – и к делу!
Те, кому было поручено, впоследствии доложили, что Маргарита Андреевна в Куйбышеве никуда больше не ходила, ни с кем не встречалась: завалилась спать, а с рассветом, как метель стихла, улетела. И никакого специального интереса у неё в резервной столице не нашлось. Выходит, ошибся. Ну что ж, тем проще. Значит, радовалась случаю поменять обстановку, повидаться с коллегами из Лаборатории. Тяжко женщине на войне. Даже такой, как Маргарита Андреевна.
На следующий день я с удивлением встретила Ульриха в коридоре гостиницы, служившей мне домом. Оказалось, что он тоже получил здесь комнату. Его родители жили в Потсдаме, и ежедневно ездить в такую даль на службу ему надоело. Было похоже на то, что он поставил себе задачу более плотно опекать меня, чтобы оградить от влияния своих коллег-конкурентов.
Ульрих заботливо поинтересовался, как я чувствую себя после вчерашнего спиритического приключения. Я же завела речь о том, что мне было важно:
– Боюсь, уважаемые спириты обидятся на меня, узнав, что я сдала их господину Хюттелю. А мне так хотелось бы продолжить участие в исторических сеансах, так я по ним соскучилась!
– Даже не берите в голову, – посоветовал мой опекун. – Господин Хюттель примет все меры, чтобы они сохранили к вам доверие.
– Но я ведь выдала их!
– Бросьте! Вся группа вышла с повязками на руках. Кроме того, никто никого не просил молчать. Они рассчитывали получить скорый эффект и бравировать им, потому после последнего сеанса из серии не скрывались вовсе, а, наоборот, выставляли свои повязки напоказ и даже проговорились кое-кому – как будто бы случайно.
Последний аргумент звучал особенно успокоительно: раз фрейлейн Линденброк – а я уверена, что именно ей «случайно проговорился» кто-то из участников, – была осведомлена, значит, моя болтовня уже не имела решающего значения. Хорошо. Мне важно, чтобы никто здесь не держал на меня зла.
– А есть эффект? – поинтересовалась я.
Ульрих нервно пожал плечами. Чувствовалось, что тема для него болезненная: очень ему не хотелось, чтобы какой-то заметный эффект всё-таки получился, очень не хотелось остаться в стороне от громкого успеха. И он ревниво собирал информацию: каков же всё-таки результат нашего колдовства.
– Пока не заметно. Они полезли не в своё дело – что может получиться хорошего?! А вас пытались использовать и вовсе втёмную. Это нечестно и непорядочно!
Я и сама переживала, чтобы никакого отсроченного результата не проявилось. Но, услышав последние слова Ульриха, чуть не рассмеялась. Конечно, вызывая лукавого, надо вести себя честно и предельно порядочно!
– Не переживайте, Хайке! Теперь вся спиритическая работа в отделении будет организована по-другому. Будем сами собирать круг и решать наши задачи.
Чтобы поддержать благое намерение, надо ввести в игру полученную от наших информацию.
В начале следующей недели я, дождавшись подходящего момента, сказала Ульриху, что некий дух вошёл в моё сознание и передаёт информацию. Ульрих подпрыгнул, как ужаленный, схватил ворох географических карт, стремительно вызвал протоколиста и бережно, как роженицу, повёл меня в студию.
Для начала пришлось имитировать лёгкую одержимость, а потом, к моему собственному удивлению, действительно явился дух одного из владельцев замка, возглавлявшего местное отделение какого-то ордена. Духи любят мистификации: это же их стихия! А кое-кто имеет весёлый нрав и не прочь пошутить. Он с неподражаемой иронией выслушал мою версию о кладе, спрятанном в его владениях, а затем рассказал много интересных подробностей о жизни в замке и окрестностях. На время я будто сама оказалась в том пространстве и времени, среди тех людей, о которых шла речь…
Военизированные тайные общества средневековой Европы не были мне в новинку. Товарищ Бродов очень много занимался со мной индивидуально по истории тайных обществ. Я успела узнать и запомнить массу интересного и про мистические ордена, и про масонские ложи. Больше всех остальных занятий – даже больше нейроэнергетических практик – я любила эти: ничего в своей жизни не слышала более увлекательного и завораживающего! Чувствовалось, что и Николаю Ивановичу эта тема доставляет удовольствие, так что мы могли бы дни напролёт её обсуждать, если бы не звали другие дела…
Однажды забавная мысль пришла мне в голову, и я поспешила ею поделиться с руководителем:
– Николай Иванович, получается, что медики всего мира – тоже члены тайного общества?
– Поясни!
Благодаря разговорам девчонок медицинская тематика была мне очень близко знакома.
– У них есть своя клятва, свой язык, которого никто больше не понимает, своя форма одежды, свои ритуалы перед началом каждого важного дела.
– Какие ещё ритуалы?
– Как моют руки перед осмотром, как стерилизуют инструменты перед операцией. Все признаки масонской ложи!
Я шутила, но Николай Иванович ответил серьёзно:
– Очень интересно. Подумаю. А ты молодчина: хорошо усвоила материал!..
Так что теперь я погружалась в историю разных тайных орденов и лож с особым, тёплым чувством, будто прикасалась мысленно к дому…
* * *
На следующий день мы с Ульрихом увлечённо рылись в энциклопедиях, находя всё новые подтверждения информации, принятой на сеансе. Он без труда нашёл и название литовского городка, и всю необходимую информацию о замке и его обитателях. Рыцарский орден процветал там несколько веков подряд.
– Хайке, послушайте только! Из этой крепости действительно был отрыт подземный ход. И надо сказать, им активно пользовались, а потом засыпали и заложили – в промежутке от начала пятнадцатого до середины шестнадцатого века… Знаете, что это за грифон с жезлом, которого вы приняли за тайный знак, а дух назвал привратником? Это изображение печаталось на серебряных монетах в крошечном княжестве, и очень недолго. Обычные деньги. Но вы их увидели! И да, деньги отворяют многие двери! Подумать только, – задумчиво произнёс мой опекун, – и эта территория была оккупирована большевиками! Что же теперь? Теперь она в составе Великой Германии. Тайны немецких рыцарей не по плечу большевикам, зато мы сумеем найти сокровища и найти им достойное применение. Историческая справедливость всё-таки восторжествовала! И это закономерно… Какие бы временные трудности мы ни переживали теперь, историческая справедливость снова восторжествует!
Ульрих умел говорить на идеологические темы так, как будто писал заметку в газету.
Затем девчонки снабдили меня новой порцией информации. Город, в котором от Средних веков сохранились монастырь, замок, тюрьма, оказался Тарнополем, который успел за свою историю побывать и австрийским, и польским, а с тридцать девятого года входил в состав Западной Украины.
