— Хоть это и выглядело слишком наигранно, я поверю. — Майя приподняла уголки губ и поправила свой шафрановый кардиган, который и без того выглядел идеально.
Костя потер переносицу указательным пальцем правой руки и нахмурился, вглядываясь в ее движения.
— Сегодня 13 число, да? — спросила он, как двоечник, которого вызвали к доске в самый неподходящий момент.
— Ну да.
— Я забыл, Майя, — положив ладонь на лоб, сказал молодой человек. Майя махнула рукой, и Женя встал у выхода в ожидании вечерней прогулки. — Стой! — воскликнул Костя. — Я придумал. Сейчас я надену что-то желтое и позвоню парню из того классного местечка, где играют джаз, и мы с тобой выпьем по «Пина коладе», и все будет нормально…
Майя радостно кивнула, и Костя стал вызванивать того самого знакомого парня, который работал в том самом месте, а Жене захотелось исчезнуть, испариться, потому что более неловко, чем сейчас, ему, наверное, еще никогда не было. Он понимал, что его не позовут на этот дурацкий праздник, о существовании которого помнила одна лишь Майя, но уйти прямо сейчас ему казалось слишком унизительным, поэтому он дождался, пока Костя вызвал такси и они с Майей вдвоем забрались туда, махнув Жене рукой.
В опустевшем дворе среди серых высоких зданий он стоял один и не мог понять, почему внутри поселилось такое странное чувство, слишком похожее на обиду. Он шел по улице, думая лишь о том, что он больше никогда не придет к Майе домой и не будет дальше писать о ней книгу, потому что ревновал ее к той другой жизни, которая была у нее вне общения с Женей. Это было нечестно: он, казалось бы, забыл обо всех других людях, кроме нее, но для самой Майи это ничего не значила. Женя был всего лишь очередным ее знакомым, который исчезнет из ее жизни, как только книга будет дописана, поэтому лучше сразу покончить с этим делом.
Влетев в квартиру и хлопнув дверью своей комнаты, он открыл ноутбук и удалил все файлы с именем «Майя», но на утро первым делом восстановил их из корзины и отправился… к Майе. Утром он будто бы забыл обо всем, что было накануне вечером, и даже не стал завтракать, чтобы успеть попасть к ней до занятий в университете, но дома ее не было. В растерянных чувствах Женя сел в автобус и поехал к Косте домой, желая, но в то же время и нет увидеть Майю там. Он думал о том, какой он глупый, какая она эгоистичная, так что едва не пропустил остановку.
Нажав нужные кнопки на домофоне, он томился в ожидании ответа, и, в конце концов, абсолютно сонным голосом Костя спросил: «Кто?», — и Женя ответил: «Я», — и дверь открылась. К тому моменту, когда он поднялся на необходимый этаж, дверь в квартиру Майиного друга была открыта, и Женя нерешительно встал у входа. Он слушал тишину серой квартиры, в которой, казалось, нет ни души, но Костя все-таки появился. Молодой человек вывалился из спальни, на ходу натягивая на себя пиджак, и Женя удивленно приподнял брови, впервые осознав тот факт, что Косте перевалило за двадцать пять.
— Парень, если бы не ты, меня бы уволили. Клянусь! — проговорил молодой человек, засовывая ноги в ботинки.
— В каком смысле?
— Я проспал. Впервые за год, наверное…
Костя схватил ключи со столика в коридоре и пихнул Женю еще ближе к двери, чтобы тот скорее выходил на лестничную клетку.
— Эм, Майя у тебя?
Закрывая входную дверь, Костя тихо засмеялся, а после молча зашел в лифт, положив руки в карманы брюк.
— Чтобы таких глупостей больше не слышал, — сказал он, как только Женя встал рядом с ним и нажал кнопку первого этажа. — Понял? — Женя кивнул, ненавидя себя за собственные мысли. Как он вообще мог подумать, что она останется на ночь у Кости, у жениха своей умершей подруги. — Тебя подвезти?
— Ну, э…
— Ты же в университете учишься, верно?
— Да, конечно, было бы здорово…
Как оказалось, у Кости была своя машина, неплохая машина. Женя забрался на переднее сидение новенького «Audi» и моментально забыл, зачем вообще в столь ранний час оказался в этом районе. Ему захотелось именно сегодня пересечься с одногруппниками у дверей в университет, чтобы те увидели, что он что-то из себя представляет, и он мог думать теперь только об этом.
— Знаешь, мы выпили по два коктейля, и все было нормально, — начал Костя, ловко выруливая со двора. Женя кивнул, первое время не совсем понимая, о чем идет речь. — Наверное, в час или два мы сели в такси, и сначала заехали к ней. Она, как и всегда, весело помахала мне рукой на прощание. Она всегда так делает.
— Ну да, — пробормотал Женя, смотря по сторонам в окна Костиного авто.
— Майя по утрам часто гуляет, поэтому ты мог ее не застать. Это странно, но в квартире Майи хочется находиться вечно всем, кроме нее самой. Она всегда сбегает оттуда, а большую часть времени я понятия не имею, где она находится.
— Вот бы можно было просто позвонить ей, — мечтательно проговорил Женя, рисуя в голове образ Майи, — и сказать: «Привет, где ты?».
— Мда, для Майи это слишком просто… — Костя остановился на перекрестке в двух кварталах от Лингвистического университета и начал судорожно барабанить пальцами по рулю. — Гребаный час-пик, — сказал он, и Женя засмеялся.
Когда они все же добрались до университета, во внутреннем дворе было подозрительно пусто. Вздохнув, Женя махнул рукой и пошагал в сторону своего учебного заведения. Пахло недосыпом, недавно кем-то разлитым стаканчиком кофе из ближайшего ресторана быстрого питания и табачным дымом. Вдохнув эту смесь запахов, Женя поежился и испытал дикий голод, поэтому первым делом решил купить какой-нибудь батончик в автомате с едой на первом этаже, а лишь потом отправиться на пары и несколько часов, не переставая, думать о Майе, которая, как ему казалось, гуляла где-то по городу и, возможно, ела сладкую вату, или пила ромашковый чай, или слушала двенадцатый студийный альбом «The Beatles». Она все еще была непонятна Жене, но он был более чем уверен, что когда после занятий придет к ней, она встретит его в одном из своих ярких платьев, но… он ошибся. В тот день Майя так и не появилась в квартире с сиреневой дверью.
На следующий день после пар Женя первым делом опять побежал к ней, но ситуация повторилась — Майи не было дома уже два дня, чтобы понять это, не надо было даже ходить к гадалке. Отсутствие девушки Женю пугало и тревожило, но он не мог ничего сделать. Он не представлял, как человек может быть таким легкомысленным и чем вообще можно думать, чтобы так резко исчезнуть. Скажи он это Майей, она бы засмеялась и пожала плечами, но она бы была рядом, а теперь Женя лишь томился в догадках, когда она вернется в его жизнь. Он винил себя в том, что возненавидел ее в тот момент, когда она садилась в такси вместе с Костей, и не мог выбросить из головы мысль о том, что она ушла из-за него.
«Ну, конечно! — думал он. — Что за придурок! В очередной раз, я испортил все в очередной раз!». Он медленно передвигал ноги по асфальту на улице Гоголя и не мог свободно вздохнуть из-за подозрительно сухого воздуха, которого вообще не могло быть и никогда не было в их городе. К его ногам ветром прибило фантик от конфеты, и тот громко прохрустел под ногами, создавая отвратительный звук грязи. Женя наклонился и поднял мусор, чтобы выбросить его, а когда выровнялся, прямо перед его глазами оказалось лицо Рины. Она сильно натягивала лямки чехла от гитары на плечи, будто испытывая какую-то неловкость от этой встречи, и смутно улыбалась. На ее ногах были любимые красные кеды, на которых она, вероятно, была просто помешана, как Майя на карманных часах или Миша на языках.
