— Все вы должны выбрать свое личное место, свой стих. Множество не может мыслить одинаково, ибо Отец создал нас разными и всякая душа — новая грань Его любви к нам. Своими собственными глазами найдите путь к любви Отца и не позволяйте никакой силе сбить вас с пути.
«Книга разума». В последнее время Рива цитировала почти всегда именно ее.
— Миледи, мы будем рядом с вами? — с детским любопытством и ожиданием спросила другая девушка, и остальные замерли в напряженном внимании.
— Я не позволю услать вас от меня, — заверила Рива. — А теперь возвращайтесь к тренировкам.
Она подошла к бочке у мачты, набрала воды для питья и заметила взгляд Элль-Нестры.
— Милорд, вы хотите что-то сказать мне?
— Боги одарили вас поразительной прозорливостью, — пожав плечами, заметил он. — Когда-то я тоже отличался ею. Но не любил ее. Когда пытаешься думать за всех, болит голова.
— Ваши боги — всего лишь частицы вымысла на канве легенд.
— А ваши живут на небесах, отвечают на ваши мольбы, а когда вы умираете, позволяют вечно скитаться по полям.
— Я нахожу ваше невежество поразительным для человека, так много путешествовавшего.
Он помрачнел и кивком указал на Изувеченных дочерей, отрабатывавших новый прием фехтования, преподанный Ривой:
— Вы же знаете, что их ожидает после высадки. Сколько из них умрет, веруя в Благословенную госпожу?
Рива не разозлилась. От правды не убежишь, к ее колючкам надо привыкать. Рива посмотрела на «дочерей». Месяцы практики помогли в обращении с оружием. «Дочери» неплохо двигались, умело атаковали и парировали. И свирепости им не занимать. Воларцы превратили многих в яростных мстителей. Но все же. Они такие юные.
«Как и я сама когда-то», — подумала Рива и добавила вслух:
— А у вас был выбор, когда враг явился захватывать острова? Сколько ваших пиратов умерло при Зубах или Алльторе? А если война так уж ненавистна вам, а королева отвратительна, отчего вы здесь?
Рива ожидала гнева — но ответ был тихим и спокойным, хотя и с ноткой горечи:
— Я думал, что на моей душе пятно, и захотел его смыть. Но, кажется, я лишь испачкал себя так, что уже не отмоешь ничем.
Из «вороньего гнезда» донесся крик.
— Уже показалась бухта, — заметил Щит. — Миледи, время собирать силы.
С тем он поклонился и ушел.
На якорь встали в миле от берега. Моряки приготовились вытаскивать корабли на пляж, Рива ожидала на палубе вместе с Изувеченными дочерьми. Гвардейцы, назначенные первыми к высадке, сгрудились у борта, а с ними и приданный отряд лучников. Антеш с основной массой своих людей ожидал на соседнем корабле, остальные гвардейцы качались на волнах в полумиле к западу. Нетерпение Ривы росло. Зловредное время норовит растягиваться до бесконечности как раз тогда, когда хочется поскорее.
Чтобы отвлечься, Рива обвела взглядом корабль и заметила на баке Щита. Тот взял у капитана подзорную трубу и указал на берег.
— Враг? — подойдя, спросила Рива.
— Их немного, — не отрываясь от подзорной трубы, ответил Щит. — Три десятка. Уверен, вы справитесь с легкостью. Хм, а один только что упал с коня.
Он нахмурился, неуверенно улыбнулся.
— Милорд Щит, я вижу шквал! — заорал дозорный с «вороньего гнезда» и яростно замахал рукой. — Он идет с севера!
Рива подбежала к Щиту, выглянула за борт. На горизонте встала почти черная стена облаков, проблескивающая молниями. Он нее катился глухой рокот. Стена стремительно росла, приближалась с каждым мгновением.
— Невозможно! — выдохнул Элль-Нестра.
— Что нам делать? — спросила Рива, но тот лишь пялился на стремительно несущуюся бурю в немом изумлении.
— Милорд, что нам делать?! — заорала Рива, схватила его за кольчугу и потрясла.
Он тяжело уставился на нее, вздрогнул, вырвался из ее рук и закричал:
— Поднять якоря! Поднять все паруса! Держать курс на юг! Капитан, сигналь кораблям следовать! Миледи, отведите людей вниз.
Команда засуетилась, Рива выкрикивала приказы, гнала кумбраэльцев вниз, но сама задержалась на баке. Буря стремительно догоняла. Как же она может двигаться так быстро? И тут Риве вспомнилась другая неожиданная буря — в Алльторе, тогда днем хлестал дождь, а ночью валил снег. Те люди на берегу… неужели они местные Одаренные?
Благодаря отчаянным усилиям команды огромный корабль вскоре лег на южный курс. Развернутые паруса тут же надулись от ветра, быстро превратившегося в ураган. Другие корабли последовали примеру, хотя мельденейские команды гораздо лучше справлялись с маневрами, чем команды Королевства. Рива с тревогой наблюдала, как болтается на волнах корабль с полком королевской гвардии, опасно кренится, а поднята лишь половина парусов, и кормчий не может развернуться на юг. Вскоре дождь полил так, что различались только смутные силуэты, — ближайших кораблей. И те скоро пропали, а Риве показалось, что сквозь мокрую мглу донесся протяжный стон. Несколько минут, и корабль угодил в бурю. Мир окутала воющая свирепая тьма.
Дуло так, что невозможно было устоять на ногах. Сквозь вой ветра слышался треск снастей. Моряки валились на палубу, ветер подхватывал, швырял их в море. Рива поскользнулась и поехала по залитой палубе. Пролетев мимо люка, она услышала испуганные крики Изувеченных дочерей. Вода каскадом лилась им на головы. Рива ухватилась за фальшборт, корабль наклонился, и она перевалилась на внешнюю сторону, отчаянно вцепилась в балюстраду. Ветер и дождь трепали тело, норовили оторвать, унести в море. Рядом пронесся человек в темном, скребнул пальцами по кольчуге, взвыл — но его голос тут же потерялся среди шторма.
Борт резко поднялся, и охнувшую от неожиданности Риву перебросило назад, на палубу.
— Миледи! — закричал Арентес, кинулся к ней, вытянув руки.
Она протянула руку навстречу, и тут корабль ударило. От сотрясения руки соскользнули с фальшборта, за палубу не удалось ухватиться, слишком круто и скользко. Их с Арентесом понесло к правому борту, командир гвардии с мокрым страшным хрустом проломился сквозь фальшборт. Рива проскользнула в дыру и полетела в кипящий океан.
Ярость шторма мгновенно утихла, сменившись безмятежным спокойствием подводного мира. Наверху — лишь серые завихрения. Рива шла на дно под тяжестью оружия и кольчуги. Леди Алльтора отцепила лук, зная, что на этот раз шедевр мастера Аррена погибнет навсегда, отстегнула и выпустила из рук перевязь с мечом. Корчась от нарастающего холода, Рива вцепилась в ремни кольчуги, принялась дергать за них. Изо рта серебристой чередой пошли пузыри.
Ремни не поддавались рывкам.
«Нет! Паника убьет тебя», — сказала себе Рива.
Она вытянулась, повернулась лицом вверх, чтобы замедлить погружение, вытащила кинжал и перерезала ремни. Кольчужная рубашка ослабла, соскользнула, Рива ощутила, что поднимается, но, судя по нестерпимой боли в груди, слишком медленно. Изо всех сил сопротивляясь желанию вдохнуть, напрягая грудную клетку, Рива оттолкнулась ногами.
