— Но они могут сделать вылазку и попытаться разбить наш флот по частям еще перед высадкой, — заметил азраэльский капитан.
— Благодаря чудесным машинам госпожи Алорнис и нашему значительному численному превосходству я уверен, что мы сможем отбить любую вылазку, — сказал Элль-Нурин. — Брат Френтис, я предоставляю вам определять порядок высадки.
— Хорошо, — согласился тот. — Сперва идут мои люди, затем политаи, последними — люди Каравека.
— Эй, брат, желаешь всю славу себе захапать? — с видимым облегчением высказался Каравек.
Элль-Нурин выпрямился, горделиво задрал подбородок, уставился на восток и произнес речь:
— Милорды, капитаны флота и почтенные союзники, настал час нанести смертельный удар гнуснейшей из империй, ибо мы явились сюда со справедливостью в сердцах и свободой в душах. Пусть знают все пришедшие с нами: впереди — наша судьба, и от нее не уйти!
Владыка флота умолк и застыл в величественной позе — наверное, ожидал бурных аплодисментов. Но все молчали. Когда тишина сделалась невыносимой, он прокашлялся и деловито сказал:
— Господа, приступайте к своим обязанностям.
— Ну и засранец, — пробормотал Дергач, когда они с Френтисом спустились с мостика. — Брат, мы и вправду обязаны слушать его приказы?
— Он засранец, но далеко не дурак. Его план хорош. Пусть наши узнают об этом.
Дергач кивнул и уже хотел уйти, но, похоже, его внезапно посетила идея.
— Брат, я всегда думал: ну, а какой у меня-то чин?
— Чин?
— Ну да. Вы, к примеру, брат, Иллиан — сестра, а засранец — владыка флота. А я что такое?
— Если хотите, можете зваться сержантом.
Дергач шевельнул мохнатой бровью и разочаровано проговорил:
— У меня народу столько, сколько сержантам и не снилось. Почитай, две сотни.
— Ладно, капитаном. Капитан Дергач, Свободные королевские отряды. Как звучит?
— Как хорошее жалованье и солидная пенсия.
— Ну, я думаю, — рассмеялся Френтис.
— Брат, вы уж простите меня за ту взбучку, — улыбнувшись, очень серьезно сказал новоиспеченный капитан. — Как-то не было случая извиниться. Я ж тогда все время был в подпитии. Наверное, трезвым не ходил ни дня до падения Варинсхолда.
— Капитан, это было очень давно. Вы не могли бы отправиться к своей роте?
Френтис пошел искать сестру Мериаль и обнаружил ее в компании курительной трубки на корме. Сестра выпускала дым в бойницу. Завидев брата, Мериаль протянула ему трубку.
— У мельденейцев всегда есть первостатейный альпиранский пятилистник. Я уже год не тянула ничего настолько крутого.
Френтис махнул рукой — мол, не надо.
— Есть новости от супруга?
— Ну да, конечно. Эх, что-то я разбаловала себя, — вдруг заявила Мериаль, глубоко затянулась, моргнула, и ее водянистые глаза слегка затуманились.
— И что сообщают?
Сестра закашлялась, захлопала себя ладонью по груди.
— Королева снова победила. Это у нее уже привычка — побеждать. Назвали Битва Цветов, уж не знаю почему. В общем, с сегодняшнего утра дорога на Волар свободна. Через два дня они будут там.
Френтис подумал о видениях с госпожой Ривой на арене, о ночных кошмарах. Приведи целителя, хм…
В Новой Кетии Френтис снова начал принимать зелье брата Келана. Лучше уж не видеть снов, не выдавать своих намерений. Хотя тогда ничего не узнаешь и о ее планах.
Но ей все равно, придет армия в Волар или нет. Приближение королевы ее тоже не волнует. И что же императрица замышляет теперь?
— Насколько я поняла, мы высаживаемся первыми, — сказала Мериаль.
— Высаживаются мои люди. Вы можете остаться на корабле.
— И какого хрена? Я проплыла полмира не для того, чтобы отсиживаться на корыте. Да и надо поквитаться за аспекта Каэниса.
— Вы умеете обращаться с оружием?
Она хохотнула и снова затянулась, крякнула от удовольствия и лукаво проговорила:
— Эх, брат, ты еще увидишь, с чем и как я умею обращаться. Только держись подальше, когда будешь смотреть.
Зазубрину Брокева окаймляли высокие скалы. За пляжем круто поднимался склон, выводящий к обширному полю красноцвета. Свет едва забрезжил на горизонте, легкий дождик обещал скверную погоду.
— Красный брат, всего пригоршня врагов на тех высотах, и залив превратится в бойню, — сказал Лекран.
Френтис не ответил. Он внимательно рассматривал скалы. Был отлив, гребцы гнали лодку, не обращая внимания на громкий плеск. Теперь скорость стала важнее скрытности. Ни на скалах, ни на высоте над пляжем не было заметно движения.
— Помни, какими бы ни оказались потери, нельзя задерживаться внизу ни на секунду, — предупредил Френтис Лекрана.
Френтис разместил гарисаев и всех лучников в первых лодках. Следом плыли люди Дергача и Иллиан с приказом как можно скорее занять утесы над морем. Мастер Ренсиаль вызвался ехать с Дергачом, наверное, в надежде побыстрее раздобыть коня.
Френтис выскочил, как только днище заскребло по песку. Лучники выпрыгивали из лодок, натягивали тетивы и стояли по колено в воде, высматривая врагов наверху, пока товарищи спешили на сушу. Гарисаи шли быстро, взбивая вокруг себя пену, выбрались на песок и не услышали ни знакомого шипения падающего ливня стрел, ни криков тревоги. Френтис не позволил себе отдохнуть на берегу, помчался наверх и остановился лишь у края склона. Гарисаи поднялись следом, выстроились, закрылись щитами — напрасно. Вокруг расстилались поля красноцвета, темно-багрового в предрассветном сумраке. На них не было ни единой живой души. Восходящее солнце тронуло первыми лучами далекие башни на западе, и те серебристо засверкали.
— Волар, — со странной почтительностью произнес Лекран. — Я столько лет был рабом империи — и лишь сейчас увидел его.
«Возможно, и в последний раз, — подумал Френтис. — Когда королева закончит свое дело, от столицы может не остаться ровно ничего».
От этих мыслей шевельнулась память, подсунула образ той матери в сером и ее девочки. Френтис вздрогнул и посмотрел вниз, на пляж. Люди Дергача и Иллиан уже высадились и делились на команды, чтобы лезть на утесы. Политаи быстро приближались к берегу, в последней лодке виднелась курчавая голова Плетельщика.
Приведи целителя…
— Дело пахнет скверно, — с подозрением осматривая цветущие поля, заметила Ивельда. — Хоть бы разведчики вышли поприветствовать нас. Куда они все подевались?
Френтис смотрел, как под лучами утреннего солнца выныривают из тени обширные воларские пригороды. Никаких стен — но ведь и дом можно с легкостью превратить в крепость.
— Думаю, через час мы узнаем ответ, — сказал он.
