— Здесь нет рабов, — в который уже раз повторил Френтис.
Лекрану с трудом помещался в голову тот факт, что бывают земли, свободные от рабства. Бывший раб с наслаждением описывал свою страну и ее порядки. Его племя жило в горах за северными воларскими провинциями и занималось главным образом добычей руды и войной с соседями.
— Хорошая штука, — отпив солидный глоток вина, заявил Лекран. — У тебя есть еще?
Френтис указал на пирамиду бутылок, найденных под кроватью воларского офицера, бывшего коменданта Блэкхолда. В городе отыскалось много таких тайников и кладовок. Воларская армия официально разрешала грабить и брала десятипроцентный налог с награбленного, но, очевидно, многие жадничали и не хотели платить.
Лекран присел рядом с Френтисом, с новой бутылкой в руке, и спросил:
— У вашей женщины-вождя, ну, у нее есть мужчина?
— Она называется королева, и мужчины у нее нет.
— Отлично! Я заберу ее, — заявил бывший раб, длинно отпил и с чувством рыгнул. — Как думаешь, сколько для этого понадобится голов?
Очевидно, у племени Лекрана было в обычае подносить перспективной невесте головы убитых врагов в доказательство мужественности.
— Думаю, тысячи хватит, — посоветовал Френтис.
Лекран нахмурился и разочарованно ухнул.
— Так много?
— Она же королева. А королевы дорогие.
Бывший раб прикончил бутылку в несколько глотков. Пусть он бахвалится и куражится, но ведь он пытается залить вином черный ужас в душе.
— Как долго ты пробыл куритаем?
— Меня взяли в девятнадцать лет. А теперь, глядя в зеркало, я вижу лицо отца. Когда ты связан, не ощущаешь времени, — сказал Лекран, посмотрел на пустую бутыль, скривился и швырнул ее на брусчатку двора.
— Ты не помнишь? Я помню каждое мгновение рабства.
— Тогда тебе очень не повезло.
Лекран немного посидел в молчании, поерзал, сцепил руки, напряг мощные бицепсы, затем бросил голодный взгляд на вино и сообщил:
— Ну, я помню достаточно…
— А ты помнишь Алюция Аль-Гестиана? Тебя назначили охранять его.
— Да. Он тоже хотел вина, — ответил Лекран и улыбнулся уголками губ.
— Он умер героем. Пытался убить моего заклятого врага.
— А, того тупоголового в большом кресле? Ну, молодец. Давай выпьем за светлую память.
Лекран потянулся к бутылкам, принялся перебирать их, открывал, принюхивался и отшвыривал.
— Ты знаешь, куда мы направляемся? — спросил Френтис. — Ты согласен следовать за мной?
Лекран понюхал содержимое очередной бутылки и довольно ухмыльнулся.
— Добровольно я следовал только за моим отцом. Но я попользуюсь топором ради тебя по пути домой. — Он с удовольствием отпил и добавил: — Однако же мне нужно собрать тысячу голов за твою королеву.
— Белорат, — представился капитан и посмотрел на Френтиса с нескрываемым подозрением. Оно усилилось, когда на борт ступил Лекран с топором и двумя мечами за спиной. — Добро пожаловать на борт «Морской сабли», — буркнул капитан. — Ваши коллеги уже здесь.
Утренний воздух колол легкие, морской ветер пронизывал до кости. На палубе сидели люди, завернувшиеся в плащи. Френтис подошел ближе, и ему стало жарко от гнева.
— Как это понимать? — свирепо вопросил он.
— Брат, мы пришли выполнять королевский приказ, — поднявшись на ноги, ответил Дергач. — Брат, честно. Королева милосердно согласилась на нашу просьбу. Никто из нас не мыслит жизни в королевской гвардии.
За Дергачом поднялись и остальные. Френтис обвел взглядом три десятка людей из команды выживших в Урлише: мужчины и женщины с суровыми лицами, в одинаково блеклых одеждах, но с разномастным оружием. Выделялась одна Иллиан в темно-синем плаще. Она будто выросла за несколько последних дней. По обе стороны от нее, втянув головы в плечи, сидели Кусай и Чернозубая, глазели на Френтиса и облизывались — щенки приветствовали вожака. Тот погладил их, они отозвались дружелюбным повизгиванием.
— Полагаю, брат Соллис прислал мне известие, — не скрывая разочарования, проговорил Френтис.
— Только то, что вы должны позволить мне участвовать в экспедиции, брат, — слегка улыбнувшись, церемонно ответила Иллиан. — И проследить, чтобы за время плавания мои навыки не умалились.
Френтис с трудом подавил желание немедленно отправить ее на берег.
— Быть может, вас утешит, что Давока тоже была против.
— Это меня не утешит… сестра. По-видимому, она остается с королевой?
— Не без сожаления. Она дала мне вот это, — сказала Иллиан и протянула мешок с кожаными фляжками. — Снадобья брата Келана по лонакским рецептам.
— Держите их в сохранности и не поддавайтесь искушению открыть хотя бы одну, — сурово приказал Френтис.
Он встал, и Тридцать Четвертый поспешил пожать ему руку.
— Ты теперь — свободный человек, — напомнил он бывшему рабу. — А мы плывем к земле твоего рабства. И успех наш отнюдь не гарантирован.
— Мне еще нужно отыскать свое имя, — заметил раб и добавил тише, по-воларски: — Кроме того, меня немного пугает ваша королева.
Френтис выпустил его руку и повернулся к мастеру Ренсиалю, стоявшему поодаль с еще более мутным взглядом, чем обычно.
— Мастер, я надеялся, что вы вернетесь к стойлам. Ордену нужны ваши таланты.
— А мальчик не здесь. И девочка, и высокая женщина, — пробормотал мастер, искоса глянул, подошел ближе и прошептал: — Где же лошади?
— Мастер, мы едем за ними, — сжав его ладонь, пообещал Френтис. — Далеко за морем целая империя лошадей.
Ренсиаль сурово кивнул и пошел на бак. Френтис решил предупредить капитана Белората насчет того, чтобы его люди выделили Ренсиалю как можно больше пространства. Затем взгляд Френтиса упал на стоящего у борта незнакомого парня — широкоплечего, крепкого, с головой в белокурых кудряшках.
— Его зовут Плетельщик, — пояснил Дергач. — Он не слишком много разговаривает.
Конечно, Френтис знал это прозвище — ведь его носил Одаренный, исцеливший Лирну.
— Он тоже пришел по королевскому слову?
— Я не уверен. Он уже был на борту, когда мы поднялись на корабль.
Френтис кивнул и повернулся к собравшимся. Все пытливо и настороженно глядели на него.
— Я благодарен вам всем. Но вы отдаете мне слишком многое. Пожалуйста, сойдите на берег и позвольте мне отправиться в странствие.
Никто не подал голоса. Никакого гнева, лишь любопытство во взглядах. Никто и не посмотрел в сторону трапа.
— Из этого путешествия можно не вернуться, — заговорил Френтис и осекся, увидев ухмылку Дергача.
