— Отчего ты так думаешь?
— Ильза сказала, что лорд фьефа принесет справедливость Отца тем, кто проклят.
— И как же он был проклят?
— Это случилось, когда я была маленькой, — серьезно ответила девочка. — Насколько я помню, отец тогда был добрый. Но он заболел. Мама говорила, мозговая лихорадка. Я помню, как мама привела меня в его комнату, чтобы попрощаться. Отец ушел в глубокий сон. Мама говорила, отец не проснется. Мол, он зашел в глубокий сон и никогда не проснется. — Девочка выскребла ложкой остатки овсянки и договорила: — Но он проснулся.
— И он стал другим?
— Прежний папа будто пропал. А другой… он мучил маму каждую ночь. Я слышала через стену. Он годами мучил маму.
Девочка побледнела и заплакала снова. Слезы промывали дорожки сквозь пыль на ее лице.
— Он когда-нибудь… мучил тебя?
Эллис опять уткнула голову в колени и заревела навзрыд. Потом заговорила снова, буквально выталкивая слова наружу:
— Когда он уезжал, он запирал нас дома, и все портилось без досмотра. А в тот день, когда он ушел насовсем, он убил ее… Он хотел убить и меня, но Ильза схватила меня за руку, и мы убежали… спрятались в лесу, сидели долго… А когда вернулись, дом пустовал, и только мама… Мы пошли в деревню, но там были солдаты — не королевская гвардия и не люди лорда фьефа… Они творили жуткие дела. Мы побежали домой и спрятались на чердаке. Солдаты пришли и крали вещи, а что не нравилось, ломали, но не отыскали нас. Ильза выходила каждые несколько дней и приносила для нас еду. А однажды не вернулась.
Рива глядела на нее, плачущую, и вспоминала маленькую девочку, дрожащую в темноте, скорчившуюся в углу амбара с морковкой в руках, украденной накануне. А морковку нельзя было съесть целиком прямо на месте, потому что тогда не осталось бы на завтра.
— Его убил не лорд фьефа, а солдат королевы. Если тебя это утешит, знай: умирал он медленно.
Рива вытащила из мешка портрет священника, нарисованный Алорнис, и показала девочке:
— Ты когда-нибудь видела этого человека?
Та вытерла слезы ветхим рукавом, посмотрела на рисунок и кивнула.
— Иногда видела. Отец называл его «мой святой друг». Мне не нравилось, как он глядел на меня. Маме тоже, и она всегда уводила меня наверх. Но однажды он поссорился с отцом, и я пошла на лестницу послушать. Отец говорил очень тихо, почти не разобрать, но его голос совсем не походил на папин. Тот священник злился, кричал про годы впустую.
Девочка искоса глянула на Риву.
— Он все время говорил что-то про какую-то очень важную девушку.
— И что он говорил?
— Про ее мучи… мучан…
— Мученичество? — предположила Рива.
— Да, мученичество. Что с ним нужно повременить до тех пор, пока оно будет от дядиной руки, и тогда больше глаз увидят его.
От дядиной руки. Надо же. Они думали, что дядя Сентес убьет свою племянницу. Прибытие Ваэлина заставило тварь Союзника поменять планы. Насколько же твари боятся Ваэлина?
— Спасибо, — поблагодарила Рива, забрала рисунок и спрятала его в сумку, сложила вещи и прицепила к поясу меч. — Да, Эллис, если хочешь что-нибудь взять с собой — возьми прямо сейчас.
— К-куда ты забираешь меня? — запинаясь от страха, выговорила девочка.
— Если ты не предпочтешь остаться здесь — то в Алльтор.
— Что со стенами? — спросила Эллис через три дня, когда они с Ривой въехали на гребень холма к востоку от Алльтора.
Девочка сидела на кобыле, Рива вела животное под уздцы. Ноги девочки были еще слишком слабыми, чтобы пройти хоть какое-то расстояние, а кобыла не соглашалась нести двоих. От регулярной обильной еды настроение девочки улучшилось, и она забрасывала Риву вопросами.
— Стены поломали, — ответила Рива.
— Чем?
— Большими камнями. Их бросали огромные машины.
— И где сейчас эти машины?
— Их сожгли.
— Кто?
— Одну — я, — ответила Рива. — Остальные две — толпа пиратов.
— А почему?
— Они очень разозлились, а еще их попросила королева, — ответила Рива и посмотрела на реку, вспухшую от зимних дождей.
Там, в темной воде, лежали корабли, привезшие жуткие машины разрушения, и бог знает сколько трупов.
— А королева очень красивая? Мама однажды ездила в Варинсхолд и сказала потом, что принцесса Лирна — самая красивая женщина из всех, которых мама видела.
В Варнсклейве Рива наблюдала королеву с сиротами. Лирна улыбалась им совсем не так, как остальным, но с настоящей теплотой и безграничным состраданием. Чуть позднее в этот же день сообщили о банде, грабящей беженцев на западе, и Лирна приказала лорду Адалю выследить и поймать бандитов, казнить двух из каждых трех захваченных, уцелевших высечь и приставить к работе носильщиками. Провожая взглядом командира Северной гвардии, королева тоже улыбалась.
— Да, она очень красивая, — подтвердила Рива.
Подойдя по дороге к главным воротам, они увидели леса на стенах и людей, тащивших камни к проломам. Сержант дворцовой охраны при виде Ривы упал на колено, за ним и все его люди.
— Благословенная госпожа Рива! Хвала Отцу за ваше благополучное возвращение!
— Просто «госпожа» достаточно. Или «Рива», если вам нравится больше, — глядя на город, сказала хозяйка Алльтора. Похоже, с улиц исчезли груды камня, но сколько разрушено домов!
Сержант неуверенно хохотнул и попятился, так и не осмелившись взглянуть на Риву.
Девочка наклонилась к ней и заговорщицки прошептала: «Ты кто такая?»
— Я уже сказала тебе, кто я.
Толпа на площади за воротами замерла и уставилась на Риву. По улицам подходили все новые люди. Раздались радостные крики, тут же подхваченные всеми.
— Сержант, полагаю, мне потребуется эскорт, — заметила Рива.
Велисс церемонно поклонилась ей, затем обняла, как сестру.
— Я ушла слишком надолго, — чувствуя, как жаркий румянец заливает щеки, пробормотала Рива.
— Миледи, я согласна всем сердцем, — сказала Велисс и посмотрела на Эллис.
Та переминалась с ноги на ногу и не знала, куда себя деть. За воротами усадьбы собралась огромная ликующая толпа. По всему королевству уже разошлись новости об освобождении Варинсхолда и истреблении воларской армии. Возвращение Ривы стало искрой, зажегшей огонь праздника в Алльторе.
Рива подозвала девочку.
— Это — госпожа Эллис, наследница владений лорда Брахдора. Теперь она под опекой госпожи правительницы. Не могли бы вы отыскать подходящие комнаты для нее?
— Конечно, — сказала Велисс и протянула руку девочке.
