— Его убил мой клан, и правильно сделал, — с отчетливой угрозой произнес вождь. — И я больше не хочу говорить о нем.
Ваэлин подошел к огню, присел, протянул ладони к теплу. Ночи делались все холоднее, пронизывающие северные ветра не сулили ничего хорошего впереди.
— Моя королева сказала мне, что к Малессе не допускают мужчин. Ты никогда не видел ее — но беспрекословно повинуешься ей.
— А ты оспариваешь приказы своей королевы?
— Открыто — нет, — усмехнувшись, ответил Ваэлин.
Альтурк ничего не сказал, но отложил дубинку и уставился в огонь. Тени костра подчеркнули, насколько состарился вождь сентаров. Глубокие морщины залегли вокруг глаз.
— Хочу предупредить тебя: из этого путешествия вернутся немногие, — сказал Ваэлин. — Те, кого не заберет лед, могут пасть в битве.
Несколько минут Альтурк сидел в молчании и угрюмо смотрел на пламя. А когда Ваэлин уже собрался уходить, вождь сказал:
— Тому, кто уже мертв, бояться нечего.
Спустя две недели они увидели лед: белую полосу на восточном горизонте за серыми водами океана. За последние дни горы остались далеко за спиной, почти скрылись из виду. Отряд шел уже сквозь череду низких холмов, почти лишенных растительности, не дающих укрытия возможным врагам. Чем дальше к северу, тем реже нападали на отряд. Возможно, враги уже утомились, а скорее, у них пропала охота нападать из-за безжалостности сентаров. Несмотря на кажущуюся разрозненность и неорганизованность, сентары умели действовать вместе не хуже братьев Шестого ордена и мало чем уступали им в мастерстве. Со времени ночного рейда погибло еще только два сентара.
— Ох, Вера, а ветер-то кусает! — воскликнул Лоркан, поморщился и вопросительно глянул на Кару. — Ты можешь сделать хоть что-нибудь?
Та лишь с отвращением посмотрела в его сторону и спешилась. Подошли Мудрый Медведь с Железным Когтем. Лошади так толком и не привыкли к зверю, и потому шаман верхом на медведе трусил чуть поодаль от отряда. Да и лонаки по-прежнему встречали Мудрого Медведя настороженными взглядами. Ему одному из всех чужеземцев не предлагали место у костра, послушать истории.
— Ну, привет тебе, — нежно произнесла Кара и почесала медведю голову.
Тот заурчал от удовольствия, лег к ногам девушки, хотя и лежа был ей по грудь.
— Нужно больше охотиться, чтобы запасти больше мяса, — сказал шаман Ваэлину.
— У нас мяса на месяц похода, — заметил Альтурк.
— На льду не хватит. Надо больше и больше, — не уступал шаман.
— Откуда больше? — буркнул Альтурк. — Вокруг пусто. Не на кого охотиться.
Мудрый Медведь посмотрел на него и по-старчески захихикал.
— Разрисованный человек не знает про море. А море приносит подарки!
Шаман с медведем исчезли на несколько часов, а потом вернулись и повели остальных на скалу, с которой открывался вид на лежбище удивительных зверей. Где-то четыре десятка животных лежало вповалку на каменистом берегу, ползало, изгибая толстые, покрытые шерстью тела, ссорилось, гавкало друг на друга, обнажало внушительные клыки.
— Кто это? — шепотом спросил Лоркан, хотя и был далеко от странных тварей.
— Тюлени, — ответила Дарена. — Они водятся на северных берегах наших Пределов, но таких огромных я вижу впервые.
— Большие, — радостно согласился Мудрый Медведь. — Много мяса взять на лед.
— Оно же испортится, — возразил Альтурк. — А у нас нет столько соли, чтобы все сохранить.
Шаман озадаченно нахмурился, заговорил. Ваэлин не сразу понял, что он имеет в виду.
— Порча мяса, ха. Ее нет на льду. Слишком холодно. Но закоптить на огне. Держать много-много дней.
Мудрый Медведь подозвал Кираль и указал на узкую тропку, ведущую на берег.
— Мы охотимся, ты разводишь костры.
Они работали почти всю следующую неделю: жгли костры и убивали незадачливых тюленей под руководством Мудрого Медведя. Первую жертву он ободрал всего несколькими движениями ножа, руководствуясь как будто не умением, а инстинктом. Такого не смог повторить никто, как ни старался. Мясо разрезали на полоски и повесили вялиться над кострами, шкуры откладывали для выделки. Шаман говорил, что они ох как понадобятся потом, и все время смотрел на белую полосу, закрывающую горизонт.
— Может, мы вышли в путь слишком поздно? — спросил Ваэлин в последнюю ночь на побережье.
Они с шаманом сидели на скалистом выступе у пляжа, где закончилась кровавая работа. Поблизости счастливый Железный Коготь жевал внутренности.
— Тихое время, — значительно произнес шаман, почти сдвинул большой и указательный пальцы и изрек: — И малое время, вот такое.
Затем он оглянулся на лагерь, где толпа лонаков слушала переводимую Кираль слегка непристойную версию истории про дочь лесника — обычную полную морали историю про неразделенную любовь, убийства и измену. Хотя обилие и сочность деталей впечатляли.
— Не все дойдут до островов, — продолжил шаман. — На льду всегда так. Он всегда забирает людей, даже Медвежий народ.
— Острова? — спросил Ваэлин.
— Мы идем туда, на другую сторону льда. Когда-то дом Медвежьего народа.
— Я думал, вы живете на льду.
Шаман покачал головой и снова уставился на далекий лед. Он будто светился, озаренный бледно-зеленым сиянием в небе. Это сияние лонаки называли «дыханием Гришака» в честь своего бога ветров.
— Лишь недолго, — поведал шаман. — Идти к вам через лед — слишком много даже для Медвежьего народа.
Ваэлин вспомнил истощенную, полную отчаяния кучку людей у Железного ручья — остатки племени, умеющего выживать в жесточайших условиях, но побежденного льдом.
— Я бы никого не попросил идти туда, если бы не знал в глубине сердца: идти надо, и другого выхода нет.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Лирна
Они попросили об аудиенции ранним утром и теперь стояли перед королевой в тронной комнате. На ястребином лице Геры Дракиля не отражалось ровно ничего, Санеш Полтар сумел изобразить скорбную гримасу.
— Я могу хоть как-то разубедить вас? — осведомилась королева.
— Война выиграна, — пожав плечами, ответил Санеш Полтар. — Стада лосей множатся, их некому прореживать. Они съедят всю траву. Мы нужны на равнинах.
— Лесной брат, а вы? — с трудом выговаривая полузнакомые слова, спросила Лирна у вождя сеорда на его языке.
— Мы слушали волчий зов. Теперь он стих, и лес зовет нас домой.
Ваэлин называл эорхиль и сеорда лучшей легкой кавалерией и пехотой в мире. Такие войска жаль терять.
— Если мы не победим врагов раз и навсегда, они вернутся, — сказала королева. — А когда они вернутся, я могу и не устоять перед их свирепостью и не смогу защитить вас.
