– Перестань, ты у меня ещё крепкий мужчина.
Дарий тяжело, со скрипом, вздохнул и потрепал внучку по волосам.
– Наверное, только в твоем понимании я и остался крепким мужчиной. Вот что мне с тобой делать?
– Простить и обнять ещё крепче, – Марика вскинула голову и тепло улыбнулась. – Ты у меня самый лучший!
– Марика, Марика, ты в курсе, что на твои поиски были отправлены несколько десятков вампиров?
Та пожала плечами.
– Я об этом не думала. Знаю, для тебя мои слова прозвучат безрассудно, но по-другому поступить не могла.
– Тебе так претит сама мысль выйти замуж за Игната?
Марику передернуло, улыбка тотчас исчезла с лица, в глазах появилась злость и презрение.
– Дедушка, я буду подыхать с голоду, но замуж за кузена не пойду. Будешь настаивать – снова уйду.
Крепкие морщинистые руки прижали внучку сильнее, а глаза, видевшие очень много за более чем тысячную жизнь, увлажнились.
– Марика, ты единственный близкий мне человек. Близкий по духу, по крови. Неужели ты думаешь, что я обреку тебя на страдания? Предлагая союз с Игнатом, я желал тебе только добра. Думал, Игнат сможет о тебе позаботится.
– Дедушка, Игната интересует только место главы семьи! И всё! Ему плевать на меня и на мои проблемы! – пламенно воскликнула Марика.
Она немного преувеличивала. Игнат давно пытается затащить её в постель. Регулярно предлагает провести ночь в месте, обещая доставить неземное удовольствие, разжечь в ней огонь страсти. Марика неизменно отказывается.
На это есть причины.
Ей было двенадцать лет, когда она увидела то, что ей не надо было видеть.
Она гостила в доме матери Игната – Луизы – и вышла погулять в сад. Тот у них был огромный, с лабиринтом, которым они гордились и где периодически устраивались игрища. Вот свидетельницей такого игрища и стала Марика. Она увидела окровавленную девушку, убегающую от преследователей, отчаянно цепляющуюся за ветки ухоженных кустарников. Спина несчастной была располосована кнутом, на бедрах и ягодицах наблюдались многочисленных порезы, лицо было неузнаваемо – разбито жестоким кулаком.
Марика, действуя инстинктивно, спряталась и зажала рот рукой. Не прошло и полминуты, как появился Игнат. Он шёл по следу жертвы. Шёл уверенно, зная, что найдет и накажет беглянку. Сначала Марика решила, что девушка – человек. К сожалению, в их среде ещё до конца не была искоренена охота на людей, хотя и давно был принят запрет. С тех пор, как закончилась война. Совет постановил мир. Мир между всеми существующими расами. Но многие вампиры сочли абсурдным устав совета и продолжали охотиться на людей, медленно превращаясь в стригоев, выбирая путь убийства и насилия. Семья Игната не гнушалась подобными «забавами», хотя дедушка Марики был против, грозился раз и навсегда пресечь такие игры.
Игнат настиг девушку, и когда повалил её на землю ударом кулака, глаза беглянки налились кровью.
Тогда-то Марика и поняла, что та тоже была вампиршей.
Чуть позже станет известна ужасная статистика, что в близлежащих районах пропадали молодые девушки. Кто из высших кругов, кто из семей обывателей. Все девушки были вампирками и дрампирками. Когда попытаются начать разбирательство, кто-то с хорошими связями и влиятельными друзьями, быстренько его прекратит и закроет рты говорившим и любопытствующим. Но смерти прекратятся. Уже хорошо.
Марика не сомневалась – виновен кузен.
И с тех пор предпочитала держаться от него на расстоянии.
К тому же, тот при каждом удобном случае напоминал ей, что она юродивая. Что «сидит» на волчьей крови. Говорил, что от неё пахнет псиной. Марика лишь улыбалась.
– Возможно, ты права, – тяжелый вздох деда вернул Марику к реальности. – Игнат тот ещё честолюбивый ублюдок.
– Он намного хуже. Я бы поняла, если бы он сам пытался достичь высокого положения в нашем обществе! Он же…, – она перевела дыхание, пытаясь совладеть с обуревавшими её негативными чувствами. – Он же пытается завладеть властью через других! Идет по головам! Женитьба на мне ещё один быстрый способ встать во главе рода Садовых. И только! Дедушка, он меня сгнобит через год-другой. Ты же знаешь сам…
Руки, обнимающее её хрупкое тело, дрогнули.
– Знаю. Прости старого дурака. Совсем размякла голова. Видимо, мне на самом деле пора на отдых. Марика, посмотри на меня.
Девушка выполнила просьбу и сердце заныло от тоски, которую она увидела в глазах главы рода.
– Ты всё-таки окончательно решил уйти на отдых?
– Да.
– Тогда у меня… Дед, давай сядем, и я тебе кое-что расскажу.
Дарий согласно кивнул и проследовал за внучкой к темно-коричневому кожаному дивану. Он не говорил Марике, но каждое движение отзывалось болью. Видимо, их род на самом деле проклят. Сначала таинственная болезнь внучки. Теперь – его уход.
Очень редко вампиры, именно главы родов, были вынуждены погружаться в саркофаги в сон, длящейся несколько столетий. Обычно не менее полувека. За это время их организм омолаживался, и по пробуждению они снова успешно руководили семьей.
От семьи Садовых мало что осталось. Семьей Дарий считал лишь Марику. Остальных родственников в расчет не брал. Сами разберутся. Но были такие, что думали иначе.
Садовы – древняя ветвь, берущая своё начало едва ли не от фараонов. Сам Дарий уже дважды погружался в сон. И дважды возвращался. Сейчас же он чувствовал усталость, и у него не было желания возвращаться в третий раз. Да, и бессмертные устают от жизни.
Прежде чем уйти на покой, надо было определиться с судьбой Марики.
– Твой рассказ связан с твоим исчезновением? – догадался древний вампир.
Марика взяла руку дедушки и с жаром принялась говорить:
– Совершенно верно, Дарий. Дедушка, я ещё раз прошу меня извинить, мне не стоило уходить их дома! Знала, что, скорее всего, заблужусь, знала, что голод настигнет внезапно, но страх оказался сильнее! Когда Игнат пришёл ко мне в спальню, и заявил, что очень скоро я окажусь под ним, и он будет делать со мной, что пожелает, я обезумела! Я испугалась! Да мало ли что в голову придет этому безумцу!
– Почему ты мне об этом не сказала?! – гневно вскричал мужчина, и его глаза вспыхнули красным пламенем.
– Да мало ли что он говорит! Просто… Ох… В общем, я совершила глупость. Ушла. Но, дедушка, тут такое дело…, – Марика не на шутку разволновалась, даже капельки пота выступили на лбу.
– Пришла ты не голодной.
– Да, меня покормили. Не единожды, – Марику передернуло, стоило вспомнить похотливые руки и взгляды самцов из бара. Что было бы не вмешайся Ник, так, кажется, они его называли. Её бы порвали. Теперь, оглядываясь назад, она это отчетливо понимала.
Но всё в прошлом.
