Всё обошлось.
– Марика…
– Да, да, рассказываю, извини. Помнишь, после войны ты говорил, что надо что-то делать? Я имею ввиду, что семья должна получить новую кровь. Что никогда не будет мира, если не объединить оборотней и вампиров. Что нужно с чего-то начинать. Дедушка, я знаю, с чего надо начинать.
Дарий прищурил глаза, в которых продолжала плескаться кровавая тьма.
– Продолжай.
Марика, волнуясь, облизнула губы. Регенерация после второго кормления начала работать лучше. Сошли синяки, кожа приобрела здоровый сияющий вид.
Только всё это было ненадолго.
Уже завтра голод вернется.
А через три дня он будет невыносимым.
– Меня кормил, как ты понимаешь, оборотень. Но не из простых. Дарий, расскажу всё, как есть. У меня «хватило» ума зайти в бар, где собираются оборотни. Голод был столь велик, что я плохо соображала, что делаю. Думала – упаду и больше не встану. В баре, естественно, нашлись желающие, но не покормить меня, а…ты понимаешь. От изнасилования меня спас оборотень, которого они называли Ником. Он рыкнул на них, и они оставили меня в покое. Более того, ушли. Это первое, на что я обратила внимание. Второе – от него веет силой. Внутренней. Допустим, решила я, он – альфа. Тогда понятно, откуда это ощущение силы. Но, дедушка, у него всё тело в шрамах! Он достаточно молодой, не мог принимать участие в войне. Поэтому, думаю, право быть альфой он заслужил.
Белесые брови Дария медленно приподнялись к верху, а на лице появилось выражение задумчивости.
Марика от нетерпения поерзала. Ей хотелось узнать, что думает о её словах дедушка.
Когда вчера днем она проснулась, то затаилась, прислушалась, пытаясь определить, находится ли оборотень в доме. Не услышав никаких сторонних звуков, поднялась с кровати и, осторожно ступая по паркету, вышла из комнаты. Прошлась по дому, с замиранием сердца всматриваясь в окружающие предметы, постоянно ожидая, что Ник появится из ниоткуда.
Не появился.
Каково же было её удивление, когда она испытала легкое разочарование…
Действовала Марика быстро. Вернулась в спальню, дрожащими руками распахнула платяной шкаф, нашла мужские шорты, в которых утонула, и которые на ней смотрелись, как брюки широкого кроя. С рубашками было сложнее. Они были огромными, как их владелец. Но у Марики не было выбора.
Выглядела она, как чудо чудное.
Плевать.
Деньги она обнаружила в комоде. Взяла лишь несколько купюр. При этом чувствовала себя отвратительной мерзкой воровкой. Но без денег ей не вернуться домой. Хватит и того безумства, что она оказалась без сумочки на улице накануне. Вчерашнее приключение научило её разуму.
Когда выходила из дома, в голове мелькнула шальная мысль – а если остаться?
Вот взять и остаться.
Посмотреть, что будет дальше. Как поведет себя большой парень, когда вернется домой. Снова наброситься на неё? Предложит покормить, а взамен получит её киску?
Марику кинуло в жар при одной мысли, что она снова окажется под ним. Более того, в голове вообще возникла безумная мысль: приятно ли дотрагиваться до его литых мышц, до его бронзовой от загара кожи? Какого это запускать руку в короткие волосы? А какие они на ощупь: жесткие или шелковистые? А интересно, преображается ли его лицо, когда он улыбается…
Пришлось шикнуть на себя, чтобы вернуться в реальность.
Да, у неё не всё в порядке с головой, Марика об этом давно знала. Смирилась. Как называют подобных ею людей? Мазохистами? Наверное, она и есть чертова мазохистка.
И на то у неё были причины.
Проклятая война наложила черную окровавленную лапу на всю её жизнь. Искалечила психику в детстве. Нанесла травму, от которой она не в состоянии была оправиться.
Марика напоследок окинула «берлогу» оборотня и вышла, прикрыв за собой дверь.
Она знала – она сюда вернется.
Вот и сейчас, рассказывая Дарию о Нике, она начинала возбуждаться. Марика сначала даже не поняла, что за странное волнение охватывает её тело. Откуда взялось томление, сосредоточенное внизу живота? Тягучая тяжесть в лоне, требующая выхода?
Захотелось запустить руку под платье, отодвинуть в сторону трусики и проверить на самом ли деле она увлажнилась, или её больное воображение принимает действительность за реальность?
– Этот Николай, я понимаю, так его зовут, произвел на тебя впечатление, Марика? Ты хочешь, чтобы я с ним поговорил, и он начал кормить тебя на регулярной основе?
– Нет, дедушка…
– Подожди, успокойся, ты сегодня необычайно взволнована, детёныш. Угомонись и дай высказаться старику. Если твоё предположение верно, то ни один альфа не пойдет на то, чтобы стать добровольным кормильцем. Один раз – ещё может быть, и то в том случае, если его семья входит в число тех, кто подписал договор. А если, как ты говоришь, он заслужил право быть альфой, начхать он хотел на договор и его условия.
Марика энергично закивала.
– Дарий, всё верно! Я полностью с тобой согласна! Но я не сказала самого главного!
Древний вампир насторожился, выпрямил спину и более внимательно всмотрелся в лицо внучки.
– Так говори.
– Его кровь – другая! Понимаешь, дедушка! Другая! Более густая! Более насыщенная! И я ничего, ничего не вижу, когда пью! Ни его воспоминаний, ни его чувств! Ничего!
Дарий отшатнулся, его бледная кожа приобрела серый оттенок.
А потом на тонких губах появилось нечто подобие улыбки, обнажив ровные белые зубы.
– Ник, может, ты перестанешь бесноваться?
– Пасть закрой и работай!
– Мля, миленький ты у нас последние дни! – Жора едва ушёл от тяжелого кулака альфы и встал в стойку. – С тобой скоро никто на спарринг не захочет выходить, ты всех парней запугаешь своим грозным видом!
– Что же у меня за парни, раз испугаются получить несколько ударов в челюсть?
Жора оскалился, и мужчины продолжили кружиться по мату, методично нанося удары друг другу.
Они уже работали больше двух часов, и Жора порядком выдохся. Альфа же, наоборот, как с цепи сорвался или, скорее всего, наглотался чего-то. Хотя вряд ли. Ник был сторонником здорового образа жизни, даже пиво употреблял изредка. Но силищ у него сегодня было хоть отбавляй! Прыгает по мату, точно только что начали спарринг.
Получив очередной удар по почке, Жора свалился и застонал:
– Хорош, Ник! На сегодня с меня хватит! Я ещё хочу живым до бара доползти и развлечься! Черт, ты мне ребра хорошо намял!
Николай остановился и протянул руку другу.
– Заживет, как на собаке.
Жора оскалился и, приняв протянутую руку, ловко вскочил на ноги.
