– Я не опущусь до оскорблений, и не буду обращаться к тебе, используя унизительные прозвища, – начал говорить Николай, не повышая голоса. Спокойно. Ровно. Так, чтобы заставить всех собравшихся замолчать и внимательно вслушаться в его слова. – Для меня вампиры стали частью моей жизни. Я не хочу больше лить вашу кровь. Не хочу враждовать. Я хочу, чтобы мои дети росли в мире, где оборотни и вампиры сосуществуют без желания перегрызть друг другу глотки. Ты что-то там говорил про древнюю расу. Что ж… Согласен. Два клана способен объединить лишь тот, в ком течет древняя кровь.
– В тебе-то её нет! – оскалился Игнат, и демонстративно откинув голову назад, расхохотался. – Так понимаю, псина, ты себя метишь на главу объединенного рода! Идиотизм! Никогда не признаю псину своим лидером! Не склоню пред ним колено! Давай, урод! Решим всё по-мужски! Раз и навсегда и здесь! – Игнат рванул на себе черную шелковую рубашку. Зашипел, обнажив клыки. – Победитель решает судьбу кланов! И ему достается Марика! Слышишь, Марика, скоро ты будешь лежать уже подо мной!
Николай, чуть склонил голову набок, тоже прибёг к показному – поцокал языком.
– Не стоило тебе делать скоропостижных выводов! И бросать вызов тому, о ком ни хрена ничего не знаешь! – прыжок, и Ник оказался в метре от Игната. – Но самая твоя большая ошибка заключается в том, что ты посягнул на мою женщину! Поэтому…
Николай медленно, почти лениво, почти нехотя, потянул за край тенниски, и та с треском начала рваться. Поиграл мышцами, словно разминаясь. Оборотни знали, что их альфе не требовалась разминка, это опять-таки было частью какой-то игры.
А дальше – Николай поднял к верху лицо и забыл. Громко. Протяжно. И от этого воя у многих побежали мурашки по коже.
Потому что издаваемый альфой вой отдаленно не напоминал вой волка.
Более того, с Ником начала происходить трансформация. Он не перекинулся в большого черного волка, как все ожидали. Он продолжил стоять на ногах, но черты лица заострились, стали более жесткими, на них появилась щетина. Его тело стремительно увеличивалось в размерах и за доли секунды достигло более двух с половиной метров. Кисти рук превратились в огромные лапы с длинными когтями, каждый не уступающий охотничьему ножу. Джинсы лопнули и разлетелись в лохмотьях. Мышцы ног стали больше походить на стволы вековых деревьев – крепкие, жилистые. Само тело покрылось такой же небольшой щетиной. Вроде бы животное, но все человеческие черты сохранились.
Кто-то восторженно закричал. Кто-то вскрикнул, зажав рот рукой. Кто-то охнул. Кто-то зарычал.
Но никто не остался безучастным.
И ни у кого не осталось сомнений, что перед ними стоит не просто волк. Перед ними стоит легенда.
– Простой волк не способен поддержать мир между оборотнями и волками, а потомку берсерков – это вполне по силам! – рокочущим, низким вибрирующим тоном проговорил Ник и двинулся на Игната.
Тот понял, что оказался в ловушке.
Он тоже слышал про берсерков…
Про непобедимых воинов. Обладающих сверхсилой, сверхмощью. Даже владеющих колдовством.
Вампир часто задышал, бросил нервный взгляд на Садова, скрестившего руки на груди и с ленцой наблюдавший за тем, кто поспел прилюдно усомниться в его решении. Ни жалости, ни сострадания в его взгляде не было.
Игнат заметался, зарычал и бросился на берсерка. Убегать не имело смысла – он прилюдно сказал, что не склонит колени перед псиной. Да кто же знал, что у псины будет столь жесткая щетина!
Вампир прыгнул в воздухе, намереваясь ударить Ника в живот. Но тот, не напрягаясь, опередил его, и одним взмахом руки решил всё.
Когти вошли в живот вампира, распарывая грудные мышцы и кости…
Когда Игнат упал на землю, Ник тряхнул рукой, и темная кровь брызнула на зеленую траву.
Берсерк тяжелым взглядом обвел собравшихся по кругу, всматриваясь в каждое лицо. Были испуганные. Недоуменные. Восхищенные. Но не было тех, кто желал ещё бросить вызов.
– Это была последняя кровь, пролитая в схватке между вампиром и оборотнем. По крайней мере, на моей территории. А как вы все понимаете, теперь моя территория большая. Очень большая, – всё тем же вибрирующим тоном сказал Ник, и, не перекидываясь обратно, широким шагом направился к тому месту, где стоял довольный Садов и бледная Марика.
Остановился напротив Марики.
Протянул руку.
Марика на ватных ногах подошла к нему. И тотчас оказалась в воздухе.
Он поднял её на руки, и больше не говоря ни слова, направился в чащу леса. Оборотни расступились, образовывая узкий проход. На мгновение Ник поймал взгляд Жоры – и в нем запечатлелась поддержка и уважение. То, что дороже секундного восхищения.
Ник шёл быстро. Дышал тяжело, прерывисто. В какой-то момент сорвался на бег.
Бежал долго. Пока не решил, что достаточно далеко от собравшихся кланов.
Остановился и бережно опустил Марику на землю.
Отошёл на пару шагов.
И возвышаясь над ней, по-прежнему пребывая в образе берсерка, спросил, всматриваясь с красивое лицо.
– А ты признаешь меня своим вождем?
Уголки губ девушки дрогнули. Из глаз полились столь долго сдерживаемые слезы. Воздух в груди обжигал и мешал говорить. Пришлось резко выдохнуть и так же глубоко вздохнуть.
Лишь потом Марике удалось сделать шаг в сторону Ника.
Ещё один.
Она была совсем крошечной по сравнение с его исполиным ростом.
– Признаю…, – прошептала и протянула руку, желая дотронуться до груди.
И чтобы осуществилось её желание, потомок древней расы упал на колени.
Конец
Страсть волчицы
Он учуял её запах, когда она ещё была далеко.
Волнующий.
Терпкий.
Сводящий с ума.
Мужчина приглушенно застонал и прикрыл глаза. Потом резко распахнул их, поднялся на ноги и направился к камину, где догорали поленья.
Он планировал лечь спать, и не ждал её появления.
Она пришла снова….
Как он ей и говорил.
Губы мужчины дрогнули в ухмылке. Глупая девчонка. Сама не знает, что творит. Считает, что сможет переиграть его. А главное, открыто об этом заявляет. Что ж…. Он принял её правила игры. Ради её тела.
Всевышняя Луна! Какое у неё тело….
Захар и помыслить не мог, что женщина может иметь подобное тело. Совершенное. Созданное для него.
За свою долгую жизнь он видел сотни раздетых женщин. И каждая из них билась в судорогах оргазма от его ласк. Ему нравились разные женщины. Высокие и малышки, худенькие и в теле, смуглые и отличающиеся белизной кожи. Он не делал разделения между ними. Если он хотел женщину, он брал её.
